Домоправительница для Бездушника (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна

— Вам помочь?

Даже каменная дева вряд ли смогла бы сохранить неприступность, услышав будоражащие звериные нотки в густом и кружащем голову, словно дикий мёд, голосе. Я же в ответ на вопрос смогла лишь расплыться в широкой блаженной улыбке и томно выдохнуть, восторженно прижав руки к груди:

— Мой герой.

Волк сверкнул белозубой улыбкой, легко, словно я была не тяжелее лебединого пуха, вынес меня из крапивы, но опускать на землю не спешил, так и держал на руках, точно дивный цветок или драгоценный кубок.

— Не могу не спросить, что столь прелестная дева делает в этом светом забытом краю? Или Вы — звезда, сошедшая с небес на землю?

— Скорее уж упавшая, — хихикнула я, слегка касаясь саднящей ладошкой наливающегося на щеке синяка.

— Позвольте, я зацелую, и всё пройдёт, — с пылом моряка, вернувшегося из трёхлетнего плавания, предложил мне волк.

Эх, а так хорошо начал, я даже почти поверила, что мной искренне восхищаются, а получается, что Святогор ничуть не лучше Эстебана. Я помрачнела и решительно потребовала, чтобы меня опустили на землю.

— Я Вас чем-то обидел? — просьбу мою Святогор выполнил, но продолжал мягко удерживать меня за талию. — Если это так, прошу меня простить, клянусь, это вышло случайно. Готов искупить свою вину.

Скажите, только честно, вы бы смогли сердиться, глядя в умоляющие кристально честные глаза? Вот и я не смогла. К тому же проводник мне не помешает, одна, да ещё и пешком, я из этого глухого края не выберусь.

— Извинения приняты, — я вежливо улыбнулась, стараясь не поддаваться волчьему обаянию. — Вы меня проводите?

Волк просиял, словно я ему должность при королевском дворе с пожизненным пенсионом назначила.

— Почту за честь. Надеюсь, моё желание узнать имя прекрасной девы не покажется Вам бестактным или оскорбительным?

Ух, как куртуазно! Только мы, ведьмочки, так легко не сдаёмся! Я беззаботно пожала плечами:

— Нет, конечно. Опишите мне деву, и я помогу Вам узнать её имя.

Святогор тонко улыбнулся, оценив иронию, и перешёл с приторно-сладкого тона на более деловой и, признаюсь, ещё более волнующий:

— Описать её нетрудно, ведь она стоит прямо передо мной. Это изящная, словно эльфийская статуя, веми, у неё глаза цвета свежей весенней листвы и густые каштановые волосы, в которых вспыхивают и гаснут сполохи огня.

Какое поэтическое сравнение, я даже слегка покраснела от удовольствия, но не сдалась, наоборот, нахмурилась озабоченно, с видом опытного целителя заглядывая оборотню в глаза:

— И как часто у Вас возникают подобные видения? Голова перед этим не кружится? Перед глазами не плывёт? Вкус, запах, звуки не меняются? Может, суставы начинает ломить или частичная трансформация начинается?

От моего допроса Святогор откровенно опешил, внутренний зверь, которого я прекрасно видела, даже с размаху на попу плюхнулся, ошарашенно глаза выпучив. Я отводила взгляд, кусала губы и всё равно не выдержала, разразилась звонким, заливистым хохотом. На меня посмотрели укоризненным взором оскорблённой невинности, но моя совесть ушла в спячку до весны и настойчиво просила не будить и не беспокоить. Оборотень понял, что видом моих душевных терзаний ему не потешиться, славословия на меня нужного эффекта не оказывают, и легко сменил тон бродячего песнопевца на более деловой.

— Так как Вас зовут, веми?

— Есения, — я приветливо улыбнулась и коротко поклонилась, — я ведьма…

Я смешалась, вспомнив, что в моих документах значится совсем иная специальность, а значит, и заниматься я буду отнюдь не изготовлением зелий и свершением магических ритуалов. Святогор присвистнул, в глазах сверкнул звериный огонёк:

— Ого! Ведьмы в этих краях редкость, каждая в прямом смысле слова на вес золота. А за такую молодую и красивую деревенские старосты вообще в смертном бою сойдутся, и победитель от восторга лапти откинет прямо на поле сражения.

Я звонко прыснула, прикрыв рот ладошкой, красочно представив себе побоище за ведьму, и тут же посерьёзнела, вздохнула глубоко. Как бы ни льстило мне восхищение спасшего меня оборотня, всё-таки стоило сказать ему правду.

— Вообще-то я не совсем ведьма, — я смущённо опустила глаза, по давней привычке затеребила волосы, то сплетая их в косу, то опять распуская, — точнее я потомственная ведьма, но… на данный момент…

— А, не доучилась ещё, — понимающе кивнул Святогор. — На практику, стало быть, направляешься? А не рановато для практики-то? Вроде осень совсем недавно в свои права вступила, ещё даже первого большого гона не было.

— У меня назначение в домоправительницы, — я вздохнула тягостно, словно в преступлении каялась, однако волк не спешил презрительно кривить губы или надменно морщиться, наоборот, уважения в его взгляде прибавилось.

— Ого! Мало того, что ведьма, так ещё и домоправительница, способная судьбу к лучшему изменить! Это кому же так богиня Луны, приносящая удачу, улыбнулась?

Я открыла рот, чтобы назвать своего подопечного, и покраснела, осознав, что его имя начисто выветрилось из моей памяти. Что-то такое красивое, звучное и одновременно простое, со светом связанное. Светополк? Светозар? Пересвет? Благовест? Зелье прокисшее, да как же его зовут-то?! Пришлось невнятно бормотать извинения, тянуться к сумке, сражаться с упрямым ремешком, а затем копаться в вещах в поисках нужного свитка. Боги, только бы я его в университете не оставила, а то вот смеху-то будет, отбыла к подопечному, не прихватив нужных бумаг! Святогор терпеливо ждал, время от времени подавая мне то выпавший из сумки тёплый платок, то надкусанный с трёх сторон бутерброд, невесть как высвободившийся из обрывка промасленной бумаги, в которую он был завёрнут. Нужный свиток всё никак не давался мне в руки, ускользая из моих пальцев, словно был озорной рыбкой в горном ручье. Я сдавленно зарычала, поставила сумку на землю и закопалась в неё, как говорится, с головой, безжалостно выбрасывая мешающие мне вещи.

— Нашла! — я оторвалась от сумки, потрясая зажатым в руке свитком, точно охотник копьём, меткий бросок которого принёс желанную добычу. — Я его нашла, вот!

Слегка подрагивающими от волнения пальцами я развернула свиток и сначала даже не поняла, что там написано, слова плясали перед моими глазами, не желая складываться в предложения. Нет, так дело не пойдёт, нужно успокоиться. Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, откашлялась и прочитала:

— Деревня Светлые ручьи. Светозар, некромант-целитель…

Что?! А я и не знала, что некроманты могут целительством заниматься, мне казалось, они только проклинать и мертвецов поднимать умеют.

— О, так ты к Светозару? — Святогор одобрительно кивнул головой и вздохнул с лёгкой ноткой зависти. — Повезло ему.

— А ты его знаешь?

Волк насмешливо сверкнул глазами, улыбнулся белозубо:

— Конечно, знаю. Я же сам живу в Светлых ручьях, мы с твоим подопечным соседи и даже друзья с тех самых пор, как он с дедом к нам приехал.

Разумеется, упускать такой благодатный источник информации, да ещё и проводника к тому же, я не собиралась. Святогор, наверное, многажды пожалел о своей болтливости, отвечая на мои бесконечные расспросы, зато я узнала довольно много о своём подопечном. И, признаться честно, озадачилась. Во-первых, Светозар, как и его дед, потомственный некромант, но при этом у него есть и дар к целительству, причём такой, что за помощью к моему потенциальному подопечному обращаются не только жители деревни Светлые ручьи, а ещё и обитатели всех соседних деревушек. И Светозар безропотно лечит всех, кто к нему обращается, не оценивая просителей по размеру и тяжести кошеля.

— К нему, случается, даже из Камелота приезжают, — поведал Святогор с такой гордостью, словно это к нему проторен широкий путь из соседнего королевства, в коем обитают самые прославленные рыцари и прекрасные дамы (с последним я категорически не согласна, но переспорить многочисленных менестрелей невозможно).

И вот в этих словах заключается странность номер два. Если Святогор весь такой из себя замечательный целитель, что же он в деревеньке небольшой приграничной, наверняка не самой богатой и знаменитой, поселился? Переехал бы в большой город или вообще в Камелот бы перебрался, стал бы лечителем рыцарей или вообще придворным целителем, быстро бы обзавёлся и домом хорошим, и семьёй любящей. Так ведь нет, в деревушке живёт, в крупные города и носа не кажет. Отчего так, спрашивается?