Камни Рун (СИ) - Якубович Александр

Оставив лошадь у почтовой станции, как и сказал ей сельский трактирщик, женщина смешалась с толпой и двинула в город. Послушав разговоры на улицах, Геора довольно быстро поняла, где находится крупнейший рынок для черни и купцов, что не желали платить въездную пошлину, после чего направилась прямиком туда. Нужно найти менял, что примут пару камней из рукояти ее меча. Невосполнимая потеря, но что поделаешь… Без денег и силы Сферы дела ее — труба, а Геора планировала не только найти Эдриаса, но и выбраться отсюда живой, а значит, придется постараться.

— Чем могу помочь госпоже из далекого Кибашама? — спросил смуглый, с хитрым прищуром торговец, в котором Геора безошибочно угадала не то бандита, не то скупщика краденного.

— А с чего вы взяли, что я из Кибашама? — решила подыграть Хранительница, подходя к лотку со всякой всячиной поближе.

Торговец только хитро прищурился, после чего покачал головой.

— Не сочтите за дерзость, госпожа, но столь рослые вооруженные женщины с такой белой и чистой кожей — всегда уроженки северного королевства. Ну и еще, вы же хотите продать пару самоцветов?

Геора рефлекторно потянулась к мечу в петле на поясе, отчего торговец только рассмеялся и поднял вверх руки.

— Никакого злого умысла, госпожа! Я просто заметил, как вы проверяли свой товар, прежде чем подойти ко мне. Только и всего!

Геора с подозрением посмотрела на торгаша, но довольно быстро оттаяла. Он на самом деле был просто наблюдателен, а она — небрежна. Слишком давно ей не доводилось оказываться… вот в такой ситуации.

— Два рубина, — бросила женщина, запуская руку под плащ и доставая крупные, играющие на осеннем солнце камни, — сколько предложишь?

— Позволите? — спросил торговец, после чего взял одну драгоценность в руки и, выудив откуда-то небольшой окуляр, стал проверять камень на чистоту. — Ух, прекрасный экземпляр! Великолепный! Хотя, вы и сами это знаете… Огранка, правда, только под украшение, хотя какой бы получился амулет! Но не беда… Знаете, я предложу за этот камень… Пятьдесят полновесных! Даже пятьдесят пять!

— Сто, — мигом ответила Геора.

— Госпожа! — возмутился торговец. — Я имел дело с вашими торговцами и поверьте, знаю, что кибашамцев обманывать не стоит. Шестьдесят полновесных — честная цена! Можете обойти всю площадь — никто не предложит вам больше, чем я!

Геора немигающим взглядом черных глаз уставилась на торгаша, отчего мужчина даже немного поежился — но от своих слов он не отказался. Шестьдесят полновесных монет, столько тут стоил камень, что прошел с Георой половину Сферы.

— Два за десять дюжин, так? — спросила Геора, протягивая второй, почти такой же рубин.

— С удовольствием, но не располагаю такими средствами! — покачал головой торговец. — Но могу посоветовать, к кому обратиться, если госпоже будет угодно…

— Будет, — кивнула головой Геора. — И давай, рассчитай.

Пара минут — и в руку Георы лег пухлый, набитый крупными серебряными монетами кошель. Видимо, с самоцветами в этом мире проблем не было, потому что в других местах Сферы за такой камень Геора могла бы получить такой же кошель, но набитый золотом.

А еще Хранительница поняла, что то самое золото тут не в ходу, но с самоцветами она не прогадала.

Перед уходом Хранительница демонстративно спросила у торговца, где можно остановиться, четко запомнила маршрут и все советы, что дал мужчина. Он говорил о заведении тут, за стеной, у так называемых Горячих Ворот. Значит, путь туда Георе был заказан — надо проходить внутрь стен. Хранительница не хотела, чтобы ночью за ней пришли дружки перекупщика, чтобы сковырнуть оставшиеся в рукояти камни и забрать кошель, который торгаш проводил под ее плащ сальным взглядом.

Чем дольше она находилась в пригородах Шамограда, тем четче чувствовала вонь Эдриаса. Отступник буквально все вокруг пропитал отголосками своей силы. За пределами мира это было неявно, из-за щитов и перегретого источника, но оказавшись тут, на этом уровне реальности, Геора убедилась в том, что их с Ульрихом прорыв — правильное действие. Эдриаса надо было выследить и добить.

Путая следы и стараясь затеряться в низкорослой толпе — что было для Хранительницы почти невозможно — Геора отправилась к северной стене. Оттуда Эдриасом буквально «воняло», если так можно было сказать.

В какой-то момент Хранительница поверила, что ей повезло. Так иногда бывает — находишь, где не ждешь. Присутствие отступника было тут так сильно, что женщине показалось, что она может найти Эдриаса или того, кто стал его вместилищем, еще до захода солнца. Если этот город, Шамоград, еще не лежит в руинах, значит, Эдриас затаился, набирается сил или ищет способ сбежать из-под призматических щитов.

Ноги сами вывели Геору к какому-то зданию, похожему то ли на бойцовскую арену, то ли на ипподром. Тут присутствие Эдриаса стало просто нестерпимым.

Словно в тумане, она проследовала туда, где, как ей казалось, находился сейчас отступник. Вот этот небольшой двухэтажный дом на соседней улице, недалеко от очередных городских ворот…

Геора подошла к дому и, пытаясь унять тяжелое дыхание, взялась за рукоять меча и толкнула входную дверь.

К ее удивлению, та распахнулась, показывая ей темный проем пыльного и давно нежилого помещения. А наваждение, что вело ее к цели, тотчас же схлынуло.

Эдриас был тут, и долго, но сейчас дом пустовал.

Отступник куда-то скрылся.

Если бы Геора обернулась, то увидела бы скользнувшую в переулок тень. Но Хранительница была слишком занята собственными мыслями, чтобы обращать внимание на туземцев.

Соглядатай же Асана, что был на всякий случай приставлен к дому Рея и Витати, сейчас спешил к своему нанимателю с докладом о странной рослой северянке в серых одеждах Трибунала, которая, несомненно, искала беглого магика.

Глава 9. Исход

Я не знаю, на какой день они ушли. Витати и Отавия. Помню только, что проснулся, толкнул пальцами потухшую и холодную курительницу с остатками прогоревшей пыльцы желтоцвета, встал с кровати и понял, что что-то изменилось.

В комнате девушек было пусто. Не осталось вещей, припасов, даже клочка бумаги с запиской. Как давно они ушли? С моей последней вылазки за пыльцой прошло минимум несколько дней. За это время я выходил из комнаты лишь однажды, взять у трактирщика кусок холодного копченого окорока, кувшин с пивом и буханку хлеба, после чего опять заперся у себя.

Пыльца желтоцвета окончательно помутила мой рассудок. Я потерял счет дням и волю к жизни. Единственное, что я делал — изредка выходил из своей комнаты, чтобы купить еще дурмана, вот и все.

В редкие моменты, когда ясность ума возвращалась ко мне, я думал о том, что не смог разгадать послание Осиора. Сначала это меня гложило, но в какой-то момент в моей груди поднялась обида на наставника. Давно забытая, замятая, но так и не пережитая до конца, она пустила свои ядовитые плети в мой разум, постепенно отравляя мою память об учителе. Почему он не взял меня с собой? Почему бросил в Шамограде? Почему он вообще решил подобрать меня с улицы, спасти, обучить? Лучше бы сдал страже, чтобы мне отрубили руку за воровство, после чего я бы сгинул на улицах этого грязного, мелкого городишки. Вот о чем я думал в перерывах между сладостной дремой и яркими, почти материальными снами, наполненными магией, чудовищами и местами, которых я никогда не видел.

А потом пришел шторм. Я это понял по стуку ставень, что прикрывали мелкую дыру в стене, которую кто-то по недоразумению посмел назвать окном. Так, мелкая отдушина и способ пустить чуть свежего воздуха и солнечного света. Я не услышал — почувствовал его. Поднялся на ноги, и, споткнувшись о разбросанные по полу вещи, припал к ставням в поисках простенькой задвижки. Толкнув деревяшки наружу, я впустил в комнату бурю.

Небо над Нипсом было фиолетово-синим, а воронка бури закручивалась в один гигантский глаз, который, казалось, вот-вот рухнет с небес и погребет под собой не только мой родной город, но и весь мир.