Гарри Поттер и испорченный ребёнок - Джоан Роулинг

ГАРРИ: Я должен защитить своего сына.

ДРАКО: От Скорпиуса?

ГАРРИ: Бэйн сказал мне, что он ощутил тьму вокруг моего сына. Поблизости от моего сына.

ДРАКО: Ты на что намекаешь, Поттер?

ГАРРИ поворачивается и смотрит прямо в глаза ДРАКО.

ГАРРИ: Ты уверен… ты правда уверен, что он от тебя, Драко?

Гробовая тишина.

ДРАКО: Возьми свои слова обратно. Сейчас же.

ГАРРИ отрицательно качает головой.

ДРАКО достаёт свою волшебную палочку.

ГАРРИ: Тебе же не хочется этого делать.

ДРАКО: Ещё как хочется.

ГАРРИ: Я не хочу причинять тебе вред, Драко.

ДРАКО: Как интересно… А я вот хочу.

Оба становятся в боевую стойку и вскидывают палочки.

ДРАКО и ГАРРИ: Разоружармус!

Палочки отражают заклинание и отбрасывают своих владельцев друг от друга.

ДРАКО: Инкарцерус!

ГАРРИ уворачивается от струи света, вылетающей из палочки ДРАКО.

ГАРРИ: Таранталлегра!

ДРАКО бросается в сторону.

А ты, оказывается, практиковался, Драко!

ДРАКО: Зато ты сачковал, Поттер. Дантистум!

ГАРРИ в последнюю секунду уклоняется.

ГАРРИ: Риктусемпра!

ДРАКО защищается от вспышки стулом.

ДРАКО: Флипендо!

ГАРРИ отлетает назад, вертясь волчком. ДРАКО смеётся.

Тебе нужно следить за собой, старик!

ГАРРИ: Мы ровесники, Драко…

ДРАКО: Я лучше сохранился.

ГАРРИ: Скованто!

ДРАКО оказывается крепко связанным.

ДРАКО: Это всё, на что ты способен? Эмансипаре!

ДРАКО высвобождается из пут.

Левикорпус!

ГАРРИ рывком уходит в сторону.

Мобиликорпус! Эх, веселится и ликует весь народ…

ДРАКО заставляет ГАРРИ скакать вверх и вниз на столе. ГАРРИ откатывается назад, ДРАКО вспрыгивает на стол, вскидывает палочку, но в этот момент заклинание ГАРРИ попадает в него.

ГАРРИ: Обскуро!

ДРАКО почти сразу же освобождается от повязки на глазах.

Оба опять становятся в стойку. ГАРРИ швыряет в противника стул. ДРАКО приседает и останавливает стул в полёте, взмахнув палочкой.

ДЖИННИ: И это я только на три минуты вышла с кухни!..

Смотрит на бедлам, в который превратилась кухня. Смотрит на зависшие в воздухе стулья и машет палочкой, спуская их на пол.

(с иронией, брызжущей через край) Ну, и что я пропустила?

АКТ ВТОРОЙ, СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ХОГВАРТС, ЛЕСТНИЦЫ

СКОРПИУС с грустным видом спускается по ступенькам.

С другой стороны вбегает ДЕЛФИ.

ДЕЛФИ: Вообще–то меня здесь быть не должно — по крайней мере, теоретически…

СКОРПИУС: Делфи?

ДЕЛФИ: Теоретически я ставлю под удар всю нашу операцию, что не может не огорчать. Вы же знаете, я не рисковый человек от природы. Я никогда не была в Хогвартсе. Тут с безопасностью дела обстоят из рук вон плохо. И ещё тут слишком много портретов. И коридоров. И ещё привидений! Одно почти безголовое привидение странного вида сказало мне, где тебя найти; ты можешь в такое поверить?

СКОРПИУС: Ты никогда не была в Хогвартсе?!

ДЕЛФИ: Ну, я была… я была слишком болезненным ребёнком. Годами болела. Другие учились — я не могла.

СКОРПИУС: Слишком болезненным? Прости, не знал.

ДЕЛФИ: Да я это и не афиширую. Не хочу, чтобы на меня смотрели как на жертву трагических обстоятельств, усёк?

Последнее явно сказано специально для СКОРПИУСА. Он смотрит на неё, собираясь что–то сказать, но ДЕЛФИ внезапно исчезает из поля зрения — мимо проходит какой–то ученик. Пока ученик проходит мимо, СКОРПИУС пытается выглядеть непринуждённо.

Как там, ушёл?

СКОРПИУС: Я считаю, что тебе тут находиться слишком опасно.

ДЕЛФИ: Ну… Кто–то же должен со всем этим разобраться.

СКОРПИУС: Делфи, ни один из возвратов во времени не сработал. У нас ничего не получилось.

ДЕЛФИ: Знаю. Мне Альбус присылал сову. Учебники по истории изменились, но недостаточно: Седрик мёртв, как и прежде. На самом деле проигрыш в первом задании лишь заставил его сосредоточиться и выиграть второе.

СКОРПИУС: А у Рона и Гермионы совсем поехала крыша — и я до сих пор не выяснил, почему так произошло.

ДЕЛФИ: И поэтому Седрик подождёт. Всё очень сильно запуталось, и ты совершенно прав, Скорпиус, что продолжаешь хранить у себя Маховик времени. Но я прежде всего имела в виду, что кто–то должен помочь вам обоим разобраться друг с другом.

СКОРПИУС: Вот как?

ДЕЛФИ: Вы — лучшие друзья. В каждом письме с совой между строчек читаешь, как ему плохо без тебя. Его это просто убивает.

СКОРПИУС: Похоже, он нашёл себе жилетку в которую может поплакаться. Сколько сов он тебе уже прислал?

ДЕЛФИ мягко улыбается.

Прости. Это… я не имел в виду, что… я просто не пойму, что происходит. Я пытался увидеться с ним, поговорить, но он каждый раз сбегал.

ДЕЛФИ: Знаешь, в твоём возрасте я никого не могла назвать близким другом. А как хотелось… Просто отчаянно. Когда я была младше, чем ты сейчас, даже придумала себе подругу, но…

СКОРПИУС: У меня тоже был такой друг. Его звали Снежок. Мы даже ссорились, когда спорили насчёт правил игры в Гоблинские камни.

ДЕЛФИ: Скорпиус, ты нужен Альбусу. И это прекрасно.

СКОРПИУС: Я ему нужен? Для чего?

ДЕЛФИ: В этом всё и дело, да? Я насчёт дружбы. Ты не знаешь, что именно ему нужно. Ты только знаешь, что ему что–то нужно, и этого достаточно. Найди его, Скорпиус. Вы оба созданы друг для друга.

АКТ ВТОРОЙ, СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, КУХНЯ

ГАРРИ и ДРАКО сидят далеко друг от друга. ДЖИННИ стоит между ними.

ДРАКО: Прости за кухню, Джинни.

ДЖИННИ: Ну, это, считай, не моя кухня. В основном готовит Гарри.

ДРАКО: У меня не получается с ним побеседовать. Со Скорпиусом. Особенно с тех пор как Астория… с тех пор как Астория нас покинула. Мне больно даже говорить о том, как он воспринял эту потерю. Я очень стараюсь, но никак не могу до него достучаться. Вы не можете найти общий язык с Альбусом, я — со Скорпиусом. Вот о чем речь. А не о том, что мой сын — воплощение зла. Как бы ты ни верил на слово гонористому кентавру, тебе известна настоящая сила дружбы.

ГАРРИ: Драко, что бы ты там ни думал…

ДРАКО: Знаешь, я всегда тебе завидовал — у тебя были Уизли и Грейнджер. А у меня…

ДЖИННИ: Крабб и Гойл.

ДРАКО: Два болвана, не знавших, с какой стороны браться за метлу. Вы трое были настоящими звёздами — ты об этом знал? Вы любили друг друга. Вам было весело втроём. Я завидовал вашей дружбе больше, чем чему либо ещё в своей жизни.

ДЖИННИ: Я тоже им завидовала.

ГАРРИ удивлённо смотрит на ДЖИННИ.

ГАРРИ: Я должен защитить его…

ДРАКО: Мой отец тоже думал, что защищает меня. Бо́́льшую часть времени. Я считаю, что каждый из нас в определённый момент предстаёт перед необходимостью сделать выбор — каким человеком он хочет быть. И в этот момент нужно, чтобы рядом был кто–нибудь из родителей или друзей. Если к тому времени научишься ненавидеть родителей и не заведёшь себе друзей — так и останешься один на целом свете. А быть одиночкой невероятно тяжело. Вот я был одиночкой. И это завело меня во тьму. Надолго. Том Риддл тоже был одиноким ребёнком. Может, ты, Гарри, этого и не сможешь осознать, но я очень даже могу. По–моему, и Джинни тоже.

ДЖИННИ: Он прав.

ДРАКО: Том Риддл не явился из собственного мрачного ниоткуда. Именно так Том Риддл стал Лордом Волан–де–Мортом. Не исключено, что чёрное облако, которое видел Бэйн, было одиночеством Альбуса. Его болью. Его ненавистью. Постарайся не потерять мальчика. Иначе пожалеешь. И он тоже. Потому что ему нужен ты — и ему нужен Скорпиус, независимо от того, знает он это или нет.

ГАРРИ смотрит на ДРАКО и размышляет. Открывает рот, чтобы ответить, но опять задумывается.

ДЖИННИ: Гарри, за летучим порохом ты идёшь или я?

ГАРРИ смотрит на жену.

АКТ ВТОРОЙ, СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ХОГВАРТС, БИБЛИОТЕКА

СКОРПИУС появляется в библиотеке, осматривается — и видит АЛЬБУСА. АЛЬБУС тоже его замечает.

СКОРПИУС: Привет!

АЛЬБУС: Скорпиус, я не могу…

СКОРПИУС: Знаю. Теперь ты в Гриффиндоре и всё такое. Теперь ты не хочешь меня видеть. Но я всё равно пришёл. Поговорить с тобой.

АЛЬБУС: Да не могу я говорить…

СКОРПИУС: А придётся. Думаешь, ты можешь игнорировать всё, что происходит? Разве ты не заметил, что мир сошёл с ума?

АЛЬБУС: Заметил… Рон сам на себя не похож, Гермиона — профессор, всё как–то неправильно, но…