Принц-пират - Фоули Гэлен

— Аллегра — моя дочь, — холодно возразил Монтеверди. — Кристина изменяла мне лишь в мыслях. Эта набожная женщина слишком любила Юджинию, чтобы выразить свои чувства к Альфонсу, и, конечно, твой отец никогда не заводил интрижек. — Старик опустил голову. — Кристина погрузилась в глубокую меланхолию, когда они умерли…

— Умерли? — Лазар схватил Монтеверди и приподнял над землей. — Умерли? Да ведь их зарезали твои мясники!

Отпустив старика, Лазар направился к двери. Он опасался убить его голыми руками. Монтеверди не заслужил такой быстрой и легкой смерти.

— Мне уже все равно, ты ничего не изменишь, — прорыдал старик позади него. — Все это уже не важно.

— Что это значит? — Лазар обернулся.

— Кристина узнала о том, что я сделал.

— Вы и ее приказали убить?

— Нет! Господи, нет! Она с самого начала подозревала, а потом, через шесть лет, каким-то образом узнала правду. Кристина отправила Аллегру к своей сестре в Париж, и однажды моя красавица пустила себе пулю в лоб, зная, что именно я найду ее. И оставила записку с признанием, что сделала это, стыдясь за меня.

Монтеверди обхватил голову руками и зарыдал.

Лазар молча смотрел на него, понимая, что этот человек уже наказан так, как ему самому не наказать его.

— Прошу, не обижай мою дочь, — прошептал старик, не поднимая головы. — Она хорошая девушка и уже достаточно настрадалась.

— Вы неудачник во всех отношениях, понимаете, Монтеверди? Вы знаете, что пообещали свою дочь человеку, который сегодня пытался изнасиловать ее?

— Что?

— Доминик Клемент… Я вовремя вмешался. — Лазар махнул рукой.

— Нет, нет! — Старик закрыл лицо руками. — Аллегра, моя малышка.

— Я беру девушку под свою защиту. Ради нее и леди Кристины, но не ради вас. И тогда только по одному человеку уцелеет от двух наших семей.

Губернатор в ужасе вскинул голову, лишь сейчас до конца осознав размах мести Лазара. Только теперь старик догадался, почему Лазар приурочил час расплаты к тому торжественному дню, «когда все родственники Монтеверди собрались под его крышей.

— Дома Монтеверди больше не будет, как и дома Фиори, — тихо сказал Лазар. — И хотя я сделаю это, кровь останется на ваших руках. — С этими словами он вышел и захлопнул за собой дверь.

Лазар вдруг осознал, что его странным образом трогает судьба той прелестницы, которую он сейчас направлялся забрать из башни.

«Бедный котенок, — подумал он. — Каким пустым, наверное, было ее детство. Мать, сломленная смертью своих друзей. Отец — трус и лжец». Лазар представил себе Аллегру маленькой одинокой девочкой в этом огромном мраморном дворце, лишенном любви; представил, как ее отсылают к родственникам в чужой город, где все говорят на незнакомом ей языке. У него по крайней мере хотя бы недолго была семья, они были близки и счастливы — отец и мать, он, Филипп — его звали Пипом — и маленькая Анна, которой было четыре года, когда ее убили.

Не ради Монтеверди, а ради самой Аллегры он решил позволить ей попрощаться с отцом, чего не позволили когда-то ему самому. К тому же она услышит из уст Монтеверди, что Лазар действительно тот, за кого себя выдает, а не мошенник.

В белом просторном холле он подозвал к себе нескольких своих людей, чтобы уточнить ситуацию, тогда как другие выносили сундуки с сокровищами из дворца.

Капитан Бикерсон, командир «Бури», сообщил, что трюмы кораблей почти полны. Если загрузить их еще, то они потеряют в скорости. Впередсмотрящие пока не заметили никакого флота.

— Отлично. А Клемент? Его взяли?

— Э… нет еще, синьор. Мы пока не нашли его. Он прячется где-то за городскими стенами, но мы найдем его, — ответил Джефферсон, бывший заключенный, которому Лазар поручил это дело вместе с Уиксом, его товарищем, столь же жестким, как и он.

— Возьмите еще людей. Времени мало. Клемент не должен скрыться. Я верю в тебя, Джефф.

— Хорошо.

— Если вы не схватите его до нашего отплытия, — добавил Лазар, — ты и твои люди останетесь здесь до тех пор, пока не найдете его, а потом догоните нас. — Он хлопнул Джефферсона по плечу: — Я тебя щедро вознагражу за это.

— Есть, синьор. — И Джефферсон отправился выполнять задание.

— Так, а что родня губернатора? — спросил Лазар. — Всех нашли?

— Да, кэп, — ответил Салливан, капитан «Ястреба». — Сорок шесть человек. Они все в тюрьме, как вы и распорядились.

— Хорошо. Отведите их к крепостному валу у восточной стены, к краю морской скалы. И постройте там.

— Есть, синьор.

Лазар опустил голову:

— Салли, приведи туда двенадцать человек с ружьями. Ирландец рассмеялся:

— Слушайте, надеюсь, вы не передумали? Еще неделю назад вам так было невтерпеж, что вы готовы были пристрелить каждого самолично… — Глаза ирландца вдруг встретились с ледяным взглядом Лазара.

— Просто так удобнее.

— Слушаюсь, синьор.

Лазар бросил сигару, раздавил ее каблуком на мраморном полу и с недовольством признался себе, что Салли прав. На прошлой неделе он поклялся сам выстрелить в голову каждого члена семьи Монтеверди. Всего три дня назад Лазар жаждал их крови так же сильно, как призраки его прошлого.

Ему казалось, что это растущее чувство неловкости, почти нежелания разделаться с врагами связано с впечатлением, которое произвела на него девушка. Лазар намеревался сделать ее такой же одинокой в мире, как и он сам, но не хотел испытывать чувство вины за это.

«Нет, черт с ней! — раздраженно подумал Лазар. — Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она будет благодарить звезды за то, что я пощадил ее».

Он поднялся по ступеням дворца и ступил на оживленную площадь, когда услышал крик.

Внезапно Лазар увидел, что к нему, размахивая руками, бежит человек. Выхватив пистолет, принц прицелился.

— Стой! — крикнул он.

Мужчина остановился и упал на землю, что-то крича. Двое матросов подбежали к нему и, подхватив о двух сторон, подняли на ноги. Лазар нахмурился, убрал пистолет и подошел к мужчине.

— Кто это?

— Говорит, будто он ваш слуга, кэп.

— Да! Я должен поговорить с вами, сир. Это крайне важно!

— Ты сумасшедший, вот кто. — Другой пират дернул мужчину за руку. — Никакой он тебе не сир, черт побери!

Когда коренастый потрепанный человек восторженно взглянул на него, Лазар узнал в нем музыканта, игравшего у костра прошлой ночью.

— А, это снова ты, — вздохнул он. — Ну что еще?

Мужчина умоляюще взглянул на Лазара, и тот понял, что гитарист хочет присоединиться к ним. Они подбирали таких бродяг везде, где останавливались, смелых, дерзких парней, жаждущих приключений, мечтателей, гоняющихся за золотом, и смутьянов, скрывающихся от закона. Этот, похоже, принадлежал к последней категории.

Однако через мгновение Лазар осознал, что его предположения весьма далеки от истины.

— Мы уже собрались за стенами города, мой король. — Гитарист преданно посмотрел на Лазара. — Ваш народ собирается со всего острова Вознесения, чтобы приветствовать вас!

— Что?

Мужчина вдруг упал на колени, прижавшись лицом к булыжникам мостовой.

— Да будет благословен этот день, ваше величество! Пусть вам всегда светит солнце!

— Он псих! — воскликнул один пират.

— Ваше величество? — захохотал второй. — Да он набрался!

Стремительно, как пантера, Лазар склонился над островитянином.

— Вставай, — тихо приказал он. — Кто ты? Кто послал тебя?

— Никто не посылал меня, сир! Я — Бернардо из Сент-Элиона, на южном побережье. Я музыкант. Я поддерживал их веру в то, что вы живы, рассказывая истории и легенды, сир. — Гитарист склонил голову. — Мой отец сражался рядом с Альфонсом в день святой Терезы. Уверен, мы еще изведаем такую славу и даже еще больший триумф теперь, когда вы, ваше величество, вернулись! Вы разбили генуэзского врага!

Лазар замер, охваченный ужасом. Как, черт возьми, они узнали, кто он?

Это что, шутка?

Ситуация позабавила бы Лазара, если бы не грозила непредсказуемыми последствиями. Его люди не знали, что он родился принцем, и никогда не поверили бы в это. Упрямые же как ослы островитяне, напротив, не желали принять очевидное: то, что Лазар стал пиратом, — и признавали его принцем.