Пояс черны - Дмитрий Братусь

Система торможения сработала как положено. Языки пламени вырвались из скафандра со всех сторон. Выстрелил парашют, и Джута повисла на стропах. Наступила тишина. Джута открыла глаза, и голубой свет ослепил ее. На Галеоне, откуда Джута была родом, из-за влажности, небо было серым даже в ясную погоду, а здесь ни одно облачко не нарушало совершенной небесной чистоты. Джуте казалось, что нет и не может быть ничего прекрасней этого голубого света. На глаза ее навернулись слезы, и страшные воспоминания вдруг поблекли, как если бы были сном. Лишь первозданная красота фокосского неба наполняла ее душу, и о существовании чего-либо иного ничто не напоминало кроме обломков космической тюрьмы, падавших вереницей светящихся точек вдалеке.

Джута мягко опустилась на поверхность, выбрав для приземления огромный плоский камень. Освободившись от парашюта, она осмотрелась. Кругом была безжизненная каменистая пустыня. Казалось невероятным, что эта планета обитаема.

— Зэн! — радостно закричала Джута, увидев выходящего из-за скалы Зэна.

Джута радостно подбежала и, закрыв глаза, прижалась к нему на столько, насколько позволяли скафандры. Если бы не они, Зэн обнял бы Джуту, но все, что он смог сделать — это положить руки ей на плечи. Так они простояли несколько секунд.

— Ну как ты? Цела?

— Да, со мной все в порядке.

Джута открыла глаза и увидела, что Зэн с улыбкой смотрит на нее. Их взгляды пересеклись, от чего Джута смутилась и, слегка покраснев, тут же ослабила объятья, затем отошла и с деловым видом начала осматривать окрестности.

Они стояли на гладкой, невысокой, обточенной ветром скале посреди бескрайней каменистой пустыни. Где-то в двадцати километрах от них, на горизонте виднелась естественная каменная стена — это был Змеиный каньон. Ни каких признаков присутствия человека видно не было, если не считать клубов дыма от разбившегося неподалеку шаттла и дорожки следов на песке, оставленных Джутой.

Радость мгновенно сменялась паникой. Джута понимала, что их никто не будет здесь искать. Кому пришло бы в голову, что кто-то мог покинуть падающую станцию подобным образом? К тому же, если бы их и попытались найти, обнаружить двух человек в бескрайней пустыне было бы крайне сложно, учитывая зону поиска, которая при падении из космоса составляла десятки тысяч квадратных километров. Поняв, что выбраться из этой пустыни им, возможно, не удастся, Джута села и заплакала.

— Ну что с тобой? Не плачь, — успокаивал ее Зэн. — Все хорошо, мы же выбрались.

— Ни черта мы не выбрались! — отмахнувшись от него, крикнула Джута. — Посмотри вокруг! Кто нас будет здесь искать? Лучше бы мы разбились! Я не хочу погибнуть от жажды в этой пустыне.

— Не бойся. Я раньше здесь жил. Поднимайся, я расскажу тебе про это место.

Зэн поднял Джуту на ноги, встал сзади и начал показывать окрестности, поворачивая ее в нужную сторону.

— Мы находимся возле Змеиного каньона. Это моя родина.

— Ты пришелец?

— Да. Я жил здесь долгое время. Смотри, вон там, за скалой, космодром. На него мы бы сели, если бы спускались как положено. Вон там, исследовательский центр. Он совсем близко, но его не видно за горизонтом. Здесь часто бывают песчаные бури. Видишь, скала, на которой мы стоим, какая гладкая. Это от ветра с песком. Из-за этих ветров все строения на поверхности укреплены и не выше одного этажа в высоту, а все остальное под землей. Поэтому этажи на Фокосе считаются всегда сверху вниз.

— Ну вот, обрадовал. А если начнется песчаная буря, что мы будем делать?

— Не начнется — не сезон. Видишь два ущелья. Вот то, небольшое — это ущелье Намуко. Оно названо в честь ученого Юя Намуко. Он первым описал взаимодействие магии с физическими полями. А вот то большое ущелье, названо именем Учителя Сириуса — человека, который когда-то повел людей за собой сюда, на Фокос. Те люди обрели Землю обетованную и основали на ней Страну пришельцев.

— Нам-то, что делать? Ты предлагаешь идти туда пешком?

— Нет. Мы дождемся заката, а потом я пойду за помощью.

— Хочешь сказать, что ты пойдешь за помощью, а я останусь здесь?

— Да. Лучше будет, если я пойду один.

— Нет, — умоляющим голосом произнесла Джута. — Не оставляй меня здесь одну. Я боюсь.

— Не бойся, я быстро доберусь до песчаных призраков и пришлю помощь. Они хорошо знают пустыню и быстро тебя найдут.

— До песчаных призраков?

— Да, а что? Чего ты испугалась?

— Они ведь дикари! Я их боюсь.

Зэн громко рассмеялся.

— Кто тебе сказал? — сквозь смех произнес Зэн.

— Ну… Я слышала, — смутившись, ответила Джута.

— Песчаные призраки в основном только тем и занимаются, что отыскивают в пустыне заблудившихся. Они найдут тебя и отведут на космодром.

— Можно я пойду с тобой?

— В скафандре ты далеко не уйдешь, а без скафандра быстро вспотеешь и израсходуешь всю воду. К тому же ночью здесь очень холодно. В своей одежде ты замерзнешь.

— А ты?

— На мне ряса. Она сделана из специальной ткани — днем в ней прохладно, а ночью тепло. В общем, я быстро доберусь — я буду практически бежать. Не волнуйся, в этом скафандре тебе ничего не угрожает. Пойдем, сядем в тень.

Они спустились к подножью скалы и сели в небольшом углублении, где каменный навес образовывал тень.

— Судя по солнцу, сейчас около семнадцати часов по фокосскому времени, — сказал Зэн, глядя на небо. — Значит, до заката ждать три часа — три фокосских часа.

Возникла пауза.

— Расскажи о себе, — поддержала разговор Джута. — За что ты попал в тюрьму? Ты не похож на уголовника.

— Это долгая история.

— Ну… У нас есть время.

— Моя дочь участвовала в демонстрации протеста против националистских законов, принятых новым правительством…

«Если у него есть дочь, значит, вероятно, есть и жена, — подумала Джута, и эта мысль вернула ее с небес на землю. — Ну конечно! Не может быть, чтобы такой мужчина в его возрасте был одинок и не имел детей, тем более, если он пришелец».

— Демонстрацию разогнали, — продолжал Зэн. — Началась драка. Откуда не возьмись, появились молодые националисты…

Короче, в этой неразберихе убили полицейского, и обвинение пало на мою дочь.

— Кошмар!.. И что теперь с ней? Ее арестовали?

— Нет. Она скрылась, и теперь ее никто не найдет.

— А причем здесь ты?

— Вначале меня обвинили в укрывательстве, но этот факт не удалось доказать.

— Тогда как ты очутился в тюрьме?

— Есть такой закон — «Закон о неблагонадежных иммигрантах».

— Никогда не слышала.

— Его приняло новое правительство совсем недавно. По нему, любой иммигрант, совершивший преступление или правонарушение, навсегда лишается права проживания в стране. Неблагонадежными считаются также и те, чьи родственники совершили преступление. Меня депортировали по этому закону.

— А почему ты оказался в камере с уголовниками?

— Меня депортировали прямо из следственного изолятора. Там не особенно разбирались — кто есть кто.

— Прости, я вижу тебе больно об этом говорить, — сказала Джута, заметив грусть в глазах Зэна. — Давай сменим тему?..

— Скажи, а почему вас называют пришельцами? — достаточно странное слово.

— Это все из-за неправильного перевода, — ответил Зэн. — В катонийском есть два слова: «ёино» и «бино». Первое означает «переселенец» — то есть тот, кто переезжает. Второе, означает «пришелец», «чужестранец» — то есть тот, кто приезжает. Те катонийцы, что после цунами переселились в другие страны на Титане, назывались бино, мы же всегда называли себя ёино. Алларийцы не выговаривают катонийское «ё», и постепенно всех катонийцев стали называть бино, а потом это слово еще и перевели на ал л арийский. Получились «пришельцы».

— Теперь понятно. А кем ты работал на Галеоне?

— Я преподавал историю и политологию в Университете экономики и права в Цитадели.

— А я вот совсем не разбираюсь в политике. Я, хоть убей, не могу запомнить кто такие правые, кто такие левые и чем они отличаются.

— Ну, тебе, как простому избирателю, о правых и левых достаточно знать не многое. В современном обществе существуют две группы людей с противоположными интересами — это работодатели и наемные рабочие. Грубо говоря, владельцы компаний хотят, чтобы рабочие трудились двадцать четыре часа, семь дней в неделю бесплатно. Рабочие же, наоборот, хотят получать деньги и льготы, ничего не делая. Так вот, правые защищают интересы работодателей, а левые — наемных рабочих. Правые стараются дать больше самостоятельности частным компаниям, и вообще отдельным людям. Они стремятся к тому, чтобы экономика была как можно менее регулируемой и основывалась на принципах естественного отбора. Левые, напротив, борются за социальную справедливость, за равенство людей независимо от их умственных и физических способностей. Левые вообще считают естественный отбор в обществе чем-то негуманным, тогда как правые утверждают, что он неизбежен. На самом деле и те и другие заблуждаются в некоторых вещах, но и те и другие выполняют свою важную функцию. Мировая экономика подобна океану, по которому постоянно гуляют волны. Государства — это корабли. Волны бьют их то справа, то слева, раскачивают, кренят, и если команда зазевается, всего одна волна может перевернуть корабль, и он утонет.