Рыжее наказание в подарок - Саша Кей

с его бегством от резвой бабуси. Да и на жертву хищниц он совсем не тянет.

– А вы каким боком тут?

– Так в наше агентство он и обратился за услугами приходящей домработницы. Я взялась. А чего не взяться? Раз в неделю клининг приезжает, надо только за постельным следить, да готовить. Одежду в прачечную сдавать и цветы поливать.

У Демьяна есть цветы???

– И вы решили подставить меня, – обвиняю я тетю Тоню.

– Ну прям подставить, – бормочет она, прячась за чашкой. – Познакомить. Ты красивая, рукастая, будущий врач, характер есть. У Демьяна-то своего хоть отбавляй, ему нежный цветочек не подойдет.

Я краснею, вспоминая, как он меня характерную на подоконнике зажимал.

– А меня почему не предупредили? У меня ж парень есть, – пытаю я соседку. Это я знаю, что больше парня нету, а она-то не в курсе.

– Да какой-там парень? – удивленно хлопает глазами Антонина Ивановна. – Задохлик.

Ничего себе. Раскаченный Колчин-то задохлик? Хотя, да. На фоне не такого массивного Вражинского Лешка все равно теряется.

– Да и чего предупреждать? А вдруг бы не сложилось? Лучше, когда оно само, естественно…

Да уж. Естественности вчера было хоть отбавляй. Прям без прикрас.

– Зачем про гипс наврали? – устало выдыхаю я.

Теперь, когда интрига века раскрыта, я снова смертельно хочу спать.

– Ну во-первых, не совсем и наврала. У него лангетка была на ноге, видать сняли. Растянул ногу, катаясь на горных лыжах, – оправдывается тетя Тоня.

Смотрю на нее и поражаюсь. Будто нет разницы: старик в гипсе и на костылях и молодой жеребчик, занимающийся активным видом спорта, с лангеткой. Просто рука-лицо.

– А во-вторых?

– А во-вторых, ты жалостливая…

Глава девятнадцатая

Забурившись к себе, я прокручиваю в голове все, что произошло вчера, и понимаю, что только нелепейшая цепочка события могла привести к такому.

Отогреваясь в горячей ванной, я нет-нет да и возвращаюсь мыслями к тому беспределу, что творил со мной Демьян. Пф-ф… да-да, будущая жертва хищниц. Именно он.

Как он меня попользовал, я даже вякнуть против не думала. Да и не хотела, честно говоря. Сегодня я вымоталась еще больше, поэтому сил на моральные терзания у меня нет.

Зато находятся силы на то, чтобы побаловать себя пальчиками, когда одно из самых острых воспоминаний, заставляет киску сжиматься.

Лаская себя в клубах пара, наполняющих ванную, я представляю, как пальцы Демьяна буравят мою дырочку, беспощадно растягивая меня для будущего вторжения.

Оргазм, конечно, не такой сокрушительный, как под Демьяном, но теперь мне точно есть, о чем фантазировать.

Я отрубаюсь, едва добравшись до кровати. В планах проспать часов до девяти вечера, а там по обстоятельствам. Оливье сам себя не приготовит, и елка сама себя не нарядит.

Но планы на то и планы, чтобы иметь такое качество, как изменчивость.

В шесть часов вечера меня будит телефонный звонок.

Аленка. Тоже из нашей группы снегурочек. Мы часто друг друга подменяем, и у меня сразу закрадывается нехорошее подозрение, что у меня прибавляется работы.

– Жень, – заполошно тараторит она мне в трубку. – Жень, выручай!

– Что? – сиплю я, со сна соображая не очень шустро.

– У меня мой подарок мне сделал, путевку на острова. Завтра вылетаем!

– Поздравляю, – вяло отзываюсь я, не понимая, чем я могу помочь в этот радостный миг.

– Вылет вечером, а у меня стоит выезд. Давай махнемся, я твой утренник отведу, ты мой вечерник.

Блин, у меня завтра такой ненапряжный выход в «Транснефтегруз», Елка для детей сотрудников, всего на два часа. И от дома недалеко.

Не хочу-у-у уступа-а-ать… Внутренне хнычу я.

– Да зачем тебе это все, если твой тебе такие подарки дарит? – канючу я.

– Это он сегодня дарит, а завтра не будет. Вот женится, тогда и брошу. И вообще, мы же уже приняли заказ. Нехорошо. Репутация, все такое.

– Честно, Ален? Не хочу завтра вечером ишачить. Я устала, – признаюсь я.

– Я тебя понимаю, – соглашается напарница. – Кто ж хочет тридцать первого вечером пахать. Но ведь и я по-хорошему. Могла бы молча свалить, и на тебя упали бы оба корпоратива. Кораблева болеет, остались только мы вдвоем. Соглашайся, Жень. А я тебе чего-нибудь шикарное оттуда привезу.

– Что за вечерник-то? Родители работают, что ли? Кто там? Мальчик-девочка?

Аленка мнется.

– Мальчик.

– Взрослый? – морщусь я.

– Ну так… Но подарки любит.

– Ясно, а Дед Мороз?

– Арефьев подъедет. Там целый сценарий. Мальчика… э… приведут из гостей, а ты к нему выходишь из комнаты, и вы вместе зовете Деда Мороза, тут-то Арефьев и выходит. Подарки уже у него.

– Блин, ладно.

Походу, я тряпка.

– Спасибо, Женечка! Ты самая-самая лучшая! Я тебе привезу что-нибудь бомбическое! Ты не пожалеешь!

Очень на это надеюсь.

А еще надеюсь, что Арефьев будет ненакушатый и за рулем. Иначе весь гонорар за выход я спущу на такси. В канун нового года машину вызвать – как крыло от боинга оплатить.

Пока я перевариваю, что опять подписалась на неудобную для себя ситуацию, телефон снова оживает.

Сначала приходит сообщение от Аленки с адресом и временем.

Ну… терпимо.

Восемь вечера. Действительно, время детское. Часок оттарабаню и домой рвану. И находится в центре. После девяти вечера там даже в праздники пробок нет. Да и воскресенье, авось все уже по домам расползутся.

А потом падает текст от Колчина.

Значительно менее обнадеживающий.

Лешка напоминает, чтобы к девяти я была готова и желательно надела кружевное белье. Совсем охамел. Берегов не видит.

Даже предупреждать не стану, что меня в это время дома не будет. Пусть ломится. Авось охолонет. А если нет, то соседи у нас ответственные, быстренько полицию вызовут.

А вот бельишко, я кошусь на комод, в котором и вправду заготовлен интересный комплектик, все равно надену.

Ни для кого.

Для себя.

Примета же есть, в чем-то новом встречать. Надеюсь, поймаю наконец постоянно ускользающую от меня удачу за хвост.

Тэк-с. Ну, что? Где там табуретка? Пора ёлку доставать.

Глава двадцатая

Тридцать первого декабря погода все никак не может определиться и то поливает нас дождем, то засыпает снегом, и только к вечеру она милостиво переходит на крупные пушистые хлопья, плавно опадающие с темно-синих небес на землю.

Выгрузившись из машины соседа сверху, который