Единожды солгавшая - Кэтрин Гарбера

     Ава не представляла, что потерял Кристос после того, как она уехала в Америку. Жизнь их обоих была сломана ложью Ставроса. Сначала тот солгал Никки, а когда та поведала обо всем Кристосу, солгал и своему брату.

     Кристос видел Аву наедине со Ставросом не один раз. Таким образом она служила прикрытием для своего хозяина и его любовницы, считая тогда эту свою роль... не то чтобы невинной, но необходимой.

     Убедить Кристоса в том, что он может доверять ей, было непросто. Ава не заблуждалась на сей счет. Всю свою жизнь она притворялась той, кем не была на самом деле, рисуя маленький жалкий автофургон, в котором выросла, большим фермерским домом.

     Она так много лгала о том, откуда она родом, что не хотела смотреть в лицо правде. Но это было в прошлом. Тео никогда не встречался с дедушкой и бабушкой по материнской линии и никогда не встретится. Ее отец выставил ее из автофургона, когда она оказалась беременной и безработной.

     — Мне никогда не нравилось мое происхождение, — сказала она спокойно. — И я никогда бы не встретила тебя, если бы не придумала себе другую родословную. Поэтому я не собираюсь извиняться за это. Возможно, лучше бы я вообще не говорила о своей семье.

     — Я не стал бы судить о тебе по твоей семье. Но лгать о том, откуда ты... этого я не понимаю. Черт, я так надеюсь, что никто не станет судить обо мне по моему отцу! Он сводит меня с ума.

     Ава покачала головой. Легкая улыбка тронула ее губы.

     — Все мужчины в семье Теакисов должны идти своим собственным путем.

     — Верно. Но ты-то убежала не ради этого.

     — Нет. Я выросла в потрепанном автофургоне, который стоял где-то на задворках. У нас никогда не было денег.

     — Деньги не играют никакой роли, — сказал Кристос.

     — Если они у тебя есть. Если их нет — это то, о чем только и говорят.

     — Не пойму, какое отношение деньги имеют к моему доверию тебе, — сказал он.

     Ава сделала глубокий вдох. Вряд ли он поймет. Но у нее есть выбор. Можно либо по-прежнему избегать разговоров о том, как она росла, и никогда не добиться доверия Кристоса, либо постепенно разрушать барьеры.

     Глубоко вздохнув, Ава сказала:

     — Я ненавижу тот период моего прошлого. Поэтому я лгала — не только тебе, но и себе тоже.

     Кристос снова налил себе скотча в стакан и выпил залпом.

     — Ты лжешь сама себе?

     — А ты нет?

     Он покачал головой.

     — Нет. Я постоянно вижу свои слабости.

     — Какие слабости? Он пожал плечами.

     — Поговорим о тебе.

     — О каких отношениях может идти речь, если говорить буду я одна?

     — Мы можем начать с тебя. Когда ты... как ты там сказала? А, да. Когда ты позволишь мне увидеть в тебе ту женщину, которой являешься на самом деле, тогда мы сможем покопаться и в моей душе.

     — Ты бываешь надменным, — сказала Ава.

     — Уже слышал.

     Он подошел к ней, и она увидела его обнаженную грудь под рубашкой, которую он так и не застегнул снова.

     — Посмотри мне в глаза, — произнес Кристос. Она подняла голову и с удивлением увидела его серьезный взгляд.

     — И что?

     — Я становлюсь надменным только тогда, когда мои чувства глубоко задеты, а у тебя это хорошо получается.

     Ей нечего было ответить. Когда он взял ее лицо в ладони, она стояла очень тихо, боясь сказать что-то такое, что заставит его снова уйти в другой конец комнаты. Слезы жгли ей глаза. Наконец она нарушила молчание:

     — Я могу то же самое сказать о себе. Он опустил руки и отступил на шаг.

     — Так что, по-твоему, мы должны делать? Ава заморгала сдерживая слезы.

     — Мы должны проводить время вместе, и не только в разговорах о прошлом. Должны снова узнать друг друга.

     — Думаю, нам надо начать сегодня же, — сказал он, кивком головы показав на кровать за их спинами.

     Ава закусила губу.

     — А я думаю, что мы не должны ложиться в постель до тех пор, пока не поженимся. Это только осложняет жизнь.

     — Секс никогда не осложняет жизнь.

     — Тебе — возможно. Что касается меня, мне всегда хочется просто свернуться калачиком в твоих объятиях и послать к черту весь остальной мир, а это никак не решает проблем.

     Кристос налил себе еще.

     — Ладно. Никакого секса, пока мы не поженимся.

     — Ты думаешь, что станешь доверять мне к тому времени?

     — Понятия не имею, но брак с тобой дает мне возможность делить с тобой постель, а я не намерен отказывать себе в этом.

     Осталось две недели, подумала Ава. Удастся ли ей завоевать его доверие за это время?

     Тео вбежал в комнату Авы и прыгнул на постель, разбудив ее. Его тонкий голосок звучал громко и ликующе. С утра Ава бывала обычно настроена не слишком бодро, но, глядя на его улыбающуюся физиономию, сама не могла сдержать улыбки.

     — Чему ты так радуешься? — спросила она. Он был одет, а на ногах у него были сандалии, которые подарил ему Ари, когда они прилетели. Традиционная греческая обувь, которую носил даже Ари.

     — Папа сегодня хочет покатать нас на своей лодке.

     — Правда? — Надо надеяться, Кристос понимает, что делает. Одно дело — обещать найти epejym для Тео, и совсем другое — на самом деле покатать его на лодке. Ей не хотелось, чтобы Тео расстроился, если Кристосу придется задержаться на работе.

     — Да. Как только ты встанешь. Я уже давным-давно проснулся.

     — Прости, солнышко. Дай мне минутку. Я умоюсь и спущусь вниз выпить кофе. И тогда мы сможем поговорить.

     — Тебе не надо этого делать. Папа уже несет тебе кофе.

     — Серьезно?

     Ава не хотела, чтобы Кристос увидел ее, пока она не причесалась и не почистила зубы.

     — Я сказал ему...

     Ясно, что сказал ее маленький говорливый сын. Что мамочка немного чудная, пока не выпьет свой утренний кофе.

     Ава взъерошила сыну волосы и притянула его к себе.

     — Ты сказал ему, что я обязательно должна, проснувшись, выпить кофе?

     Тео кивнул, обнимая ее.

     — Да, и кофе уже здесь.

     Ава подняла глаза на Кристоса, который стоял в дверях, держа в каждой руке по кружке. Он был в белых брюках и черной футболке, и у него был вид прекрасно выспавшегося человека, чему она позавидовала.

     Он вошел в ее комнату и протянул ей одну кружку. Ава попыталась поправить волосы, которые, вероятно, были примяты с одной стороны и торчали с другой. Сделав глоток кофе, она постаралась выглядеть спокойной.

     — Что там по поводу лодки?

     Кристос стоял в углу комнаты и пил кофе.