His name is Anny (Его зовут Энни) - Анна Тихая

— Потому что я все забыла?

Он ответил спокойно и отстраненно. Словно Его уже ничего не касается.

— Может все и к лучшему. Вспомни ты меня — было бы хуже. Более дорогой тебе человек сейчас страдает один в комнате и не может смириться с ужасной правдой. Ты ему нужнее.

Она подняла голову со слезами на глазах. Главное, что есть чувства. Остальное неважно.

— Кажется, я поняла, почему влюбилась в тебя, — улыбнулась она с надеждой, роняя слезы. Потом потянулась и нежно прикоснулась своими губами к Его щеке.

— Спасибо тебе, — прошептав, Она встала и поспешила в дом приюта, где заплаканный Мальчик лежал в постели и не хотел больше жить. Она прибежала к своему забытому брату и обняла, плача и извиняясь за все. За то, что забыла. За то, что когда-то не сделала. За то, что теперь все будет по-другому.

А в это время Он уединенно сидел в часовне, закрыв лицо руками и сдерживая слезы. Но чувства пересиливали его, и он начинал несчастно выть от горя. Теплота в Его сердце обжигает и оставляет ожоги. Он знает причину. Будь это простой амнезией, Они бы так не страдали. Ей осталось жить всего неделю.

Они узнали это перед сном. Проходя мимо какой-то комнаты, они услышали разговор мужчины в белом халате и монашки.

— Вы дали ей таблетку?

— Да, но теперь она ничего не помнит. Родители очень беспокоятся о ней, но никому не говорят.

— Им придется сказать, потому что она не проживет и неделю.

— Господи помилуй, дай Бог ей счастья среди детей, — и она перекрестилась.

Шок был настолько огромный, что Парень пробыл в апатии всю ночь, а Мальчик не выдержал и зарыдал.

Она даже не подозревала об этом. Или лучше сказать, боролась до последнего, но сдалась>>

Я остановился писать, когда мои идеи иссякли, фантазия уехала на Мальдивы, а за окном потемнело. Мой съеденный чизкейк и недопитый остывший чай пришлось оставить вместе с деньгами, а самому заказать такси и отправиться в свой отель. Еще немного, и я свалюсь от усталости, так и не добравшись до постели. Два дня без сна это не шутки. Никогда еще кровать так не манила своей воздушной подушкой, мягкой простыней и обволакивающим одеялом. Я пришел, качаясь из стороны в сторону, кое-как разделся и плюхнулся на незаправленную кровать.

Спокойной ночи.

26 мая

Меня разбудил шепот капель, разбивающихся о поверхность постоянно. Приятный шум проникал в полутьму. Я, в полудреме, наслаждался своим отдыхом и любимой мелодией. Дождь. Мой любимый дождь. Он зовет меня к себе уже второй час, а я лениво потягиваюсь в уютной постели, приоткрывая веки и глядя на мокрые стекла. Тусклый свет мягко опускался на пол, еле освещая остальные предметы. Они стали не серыми, а просто окрасились в черные тона, такие загадочные и успокаивающие, даже немного личными. Прямо как в кино…

Дождь продолжал звать. Он стучал по крыше, земле, асфальту, машинам, окнам, зонтикам и не утихал. Он ждет меня.

Поэтому я встал, сохраняя в душе свой трепет от долгожданной встречи с дождем. Неторопливо оделся и вышел. Прогулявшись до набережной, я успел промокнуть полностью. Я один шлепал по лужам. Мысленно разговаривал с дождиком. Слушал далекий прибой, пытающийся обратить мое внимание на себя. Напрасно. Я предан и верен лишь дождю. Хотя шепча слова о любви, на глаза наворачиваются слезы и стискивает сердце. Раньше такого не было.

Я остановился, глубоко задумавшись. В моем сердце появилось что-то важнее дождя. Что-то, о чем я думаю днем, а потом это что-то снится по ночам. Что-то, что я высматриваю, выходя на улицу, потом проверяю сообщения и звонки, надеюсь и разочаровываюсь, бесконечно ожидая. Я уже не думаю о том, как бы пошел дождь. Я хочу увидеть кое-что другое. Или мне лучше сказать кого-то другого?

Вдруг капли перестали касаться меня. Это из-за зонтика, мне очень знакомого. Ее зонтика.

-Убери.

-Ты не приходил два дня, я думала, что ты пишешь свою книгу.

-И поэтому ты мне даже сообщеньице не написала. Ни одного звонка. Хоть бы голубя отправила, — пожаловался я, выходя из-под зонта. Это прозвучало так глупо, что я замолчал и задумался. Веду себя как дурак.

Я благодарен ей, что она мне решила не мешать. Но все эти два дня я думал лишь об одиночестве. Впервые мне было так же одиноко, как героям, которых я выдумал. Когда тебя не помнят, ты словно исчезаешь из мира. Ужасное чувство. От него сложно избавиться и легко впасть в депрессию.

Шум дождя охладил и успокоил, поэтому злился я не долго. Анна встала рядом со мной, уже не пытаясь мешать каплям достигать меня. Люблю прохладный дождь. Он заставляет чувствовать меня живым.

-Но я ведь вышла погулять в дождь. Думала, что ты точно будешь на набережной. Прямо как в тот первый раз, — виновато говорила она. Все-таки хотела увидеться со мной. Стоило ей намекнуть об этом, как у меня сбилось дыхание.

Несмотря на то, что я тоже очень соскучился, я не показывал этого и ни разу не посмотрел на нее за все это время. Она не сводила с меня пристальных карих глаз.

-Все такой же безразличный ко всему, безучастный, чрезмерно правильный, — со скрытым упреком начала она говорить, давя своим тоном и напрягая, — настолько правильный и идеальный, что аж страшно становиться. Страшнее некуда. Жутко страшно. И пока другие чувствуют себя безобразными уродами, ты во всем и абсолютно прав. От того и страшно.

<<Это из-за тебя они ведут себя так омерзительно. Виноват именно ты и никто больше,>> — говорили ее глаза.