His name is Anny (Его зовут Энни) - Анна Тихая

его в ответ, похлопывая по спине. Девушка явно не понимала, что происходит, но приняла это за мгновенную симпатию.

— Привет, — тепло и с улыбкой сказал Парень, тем самым смутив Ее. Словно видятся впервые.

— Сестра, почему ты тогда исчезла? Мы тебя так долго искали! — Мальчик вновь превратился в капризного ребенка. Он был настолько рад видеть Ее, что не мог держаться грубым булыжником, каким был до ее встречи.

— Как странно. Ничего не понимаю, — расстроилась Она, держась за голову, — Кто вы такие?

Мальчик осторожно отошел от нее к насторожившемуся Парню. Они переглянулись.

— Это же мы: Твой младший брат и парень. Не может быть, чтобы ты нас позабыла! — Мальчик начал пугаться все больше и готов был впасть в истерику. Он теряет свою любимую сестру с постепенным пониманием происходящего. Парень спросил у Нее, действительно ли она не помнит их, и получил в ответ медленный и виноватый кивок головой.

— Ни первый наш день, ни последний? — Он вытащил из рюкзака Ее соломенную шляпу и передал ей. Она взяла головной убор на руки и покачав головой:

— Нет. Совершенно вас не знаю.

Он опустил мрачно голову, скрывая все свои грустные чувства, горе и печаль, заставляющие Его рыдать. Она правда не помнит.

Воришка фыркнул:

— А можно я уже уйду? Время — деньги.

— Нет, ты остаешься здесь, в приюте, — угрожающе спокойным и негромким голосом заявил Парень и завел Воришку во двор. Мальчик быстро вытер лицо кулаками и последовал за ними, не в силах смотреть на свою сестру. Вмиг найти и потерять любимого и близкого человека было для них тяжелым бременем…>>

Я закрыл и засунул беленький ноутбук в специальную сумку, привел себя в порядок, надел капюшон и вышел на улицу. Как солнечно. Свет больно бьет в глаза. Мне неприятно, но придется потерпеть.

Настала пора посетить местные храмы.

<<Она предложила им переночевать в приюте. Они холодно согласились и молча провели всю ночь в одной комнате. Почти.

Где-то в час ночи послышалось хлюпанье. Он бессонно слушал, как Мальчик плачет, и каждое детское и горькое рыдание отзывалось в Нем болью. Это было невыносимо, но Он безгласно, без единого звука принимал все страдания. Просто слез не было…>>

-Это единственный храм, что есть в нашем городе. Вы попросили, я вас привез. Почему вы продолжаете сидеть в своем ноутбуке? Я же сказал, что он единственный.

Услышав водителя, я закрыл свой ноутбук и извинился. Я мог начать писать в любом месте и это меня никак не стыдило. Так что я без проблем занимался своими книгами. Но иногда люди нас неправильно понимают.

Я вышел из машины, заплатив таксисту. Осмотрел все детали церкви со стороны писателя, подметил некоторые различия с тем, что я представлял ранее, и зашел внутрь. Прямо внутри ноутбук не откроешь, поэтому я ходил и рассматривал все до мельчайших подробностей. Высокое здание с красивыми мозаиками — стоило расписать это и в своей книге. Я вышел на улицу и засел в ближайшем кафе, заказав клубничный чизкейк и зеленый чай.

Особых чувств у меня не произвел поход в церковь, но зато я многое заметил и запомнил. Теперь мне надо заставить читателя испытать хоть что-то (ведь я отличаюсь от других, а пишу не для себя).

<<Воришка за ночь успел сбежать обратно в город. Об этом узнали только ранним утром. В это же время вся надежда уснуть у Парня пропала, поэтому он встал и прогулялся вдоль забора. Было тихо, словно все замерло в ожидании чего-то более шумного. Солнце только выглядывало из-за горизонта; холодный воздух заставлял дрожать. Все нагреется только к полудню.

Он остановился перед небольшой часовней. Белое здание возвышалось над другими, как бы показывая свое превосходство. Чем выше к небу — тем ближе к Богу.

У Него в голове промелькнула какая-то отчаянная мысль. И Он медленно зашел. Перед тремя рядами длинных скамеек и ступеньками стоял алтарь. Окна разноцветной мозаикой пропускали слабые лучи света. Воздух здесь пронизан спокойствием и умиротворением, а также надеждой. Это очень воодушевило Его.

А потом Он заметил девушку, стоящую на коленях и молящейся со скрещенными пальцами. Нежный и нечеткий шепот разливался тихим эхом в помещении.

И Его сердце забилось чаще. Она здесь>>

-Ваш заказ, приятного аппетита, — и поставили чизкейк с чаем. Я угрюмо поблагодарил официанта и вздохнул. Меня снова сбили с настроения. Не видно было, что я был занят и меня нельзя отвлекать? Ладно, надо поскорее продолжить, а то вдохновение ускользнет от меня. А его не так просто найти.

<<На миг Он забылся и шагнул к ней. Она прервала свою молитву, вставая на ноги и оборачиваясь. Все Ее движения были быстрыми, но не менее грациозными. Уста застыли на полуслове:

— Ты…

Ему тут же стало неловко, и он хотел сбежать. Она все забыла и вряд ли его вспомнит. Как и младшего брата.

— Пришел помолиться? — закончила она, смотря таким умоляющим взглядом, чтобы он не уходил и остался. Парень не мог противиться этому, хоть и пытался. Сначала он холодного ответил:

— Нет, — а потом задумался и виновато отвел глаза, немного опуская голову, — то есть, да. Все мы грешны и обязательно поплатимся за это. Думаю, я уже поплатился.

Он в отчаянии присел на скамейку. Она взволнованно схватилась за свою косу и нерешительно подошла к Нему, присаживаясь рядом. Она не отпускала свои волосы, словно крест.

Долго царило молчание. Но Она его разрушила своим красивым голосом:

— Это не твоя вина. Не твой грех. Я размышляла об этом всю ночь у алтаря, молилась, но ничего не выходило. Я помню только как оказалась здесь, вместе с детьми, — Она очень грустно и нелепо улыбнулась. — В моей памяти только неделя. Все остальные 15 лет пропали безвозвратно. Наверно, я захотела большего, чем мне суждено взять. И все потеряла. Это мой грех.

Снова воцарилось молчание. Он наконец посмел взглянуть на нее и чуть не расплакался. Ей тоже сейчас очень тяжело. Пришли какие-то незнакомцы, которые вдруг оказались родными — и вот уже есть любимый человек и младший брат. Только нет никаких воспоминаний, связанные с ними. Они просят взаимности, а это невозможно. И больно.

Она хочет понять, разобраться, но не может. Не сдается, но никогда не сможет.

— Скажи, какой я была раньше?

Ее голова опустилась на Его плечо. Какое облегчение. Они все еще могут так быть близки.