Не ешь груши! (СИ) - Колотилина Октавия

— Поднажми, Шелли!

— Сейчас!

Краем глаза заметив серебрящуюся штанину Доктора, Меранавана закусила губу. Она его убивает. Каждым движением, с каждым новым миллиметром лучика из челнока. Воскликнула с болью:

— Ты весь в инее!

— Ничего, продолжай, — выдавил он сквозь зубы.

— Шелли, не задерживай!

— Да...

Ещё немного, край Покрова сужается. О боги Валладариана, что же я творю!

Мощное щупальце врезалось в ткань, отскочило и ударило по незавершённому рисунку.

Меранавана кинула нить потолще, стараясь удержать, не дать порваться плетению. Доктор вскрикнул.

— Извини! Прости. Слишком резко, да?

— Тяни! — голос был едва слышен.

— Знаешь, я ещё никогда никого не убивала. И ты — последнее существо в мире, с которым я бы хотела это сделать.

Обжигающие слёзы катились по щекам, а челнок тянул, вылавливал остатки тепла из оледеневших ладоней.

— Ещё чуть-чуть, потерпи, почти кайма. Смилуйтесь, боги, я забираю последнее!

Галлифреец рухнул, тело звонко стукнуло о камни, твёрдое, замёрзшее. Меранавана сделала завершающий стежок.

— Доплели! Мы справились. Доктор!..

По кромке Покрова забегали искры. Ткань вырвалась из рук державших его героев и воспарила, словно снизу бил неудержимый поток.

Одна за другой над холмом прокатывались волны света. Волны начинались от середины, разливались по завиткам и листикам, по вышитым плодам гигантского платана, который укрывал всех стоявших внизу своей кроной.

Продрогшие, уставшие от ужасов арахнойцы с восторгом смотрели на торжество огня и жизни. Полотно с минуту мигало, а потом засветилось ровно, ярко. Щупальце тьмы попыталось ударить — но рассыпалось, не достигнув узора.

Глава 10.

Инга выключила, наконец, отвёртку. Мышцы ныли, младенец надрывался, укутавший его жилет насквозь промок. Коренастая женщина, которая первая бросилась держать Покров, первая же и рухнула с обожжёнными ногами.

Кто-то подскочил к Инге, забрал вопящий свёрток, принялся сюсюкать. К её удивлению, это оказался князь: похоже, теперь у него нет жены, зато есть наследник.

Под надёжной защитой плетёного купола она похромала к друзьям, протирая руку остатками геля.

Меранавана сидела и пыталась кого-то растормошить, от неё веяло, как из открытого холодильника. Иллинойка повернула отчаявшееся лицо:

— Он не может умереть! Он же Повелитель Времени. Такой холодный... Просто надо согреть...

Инга едва оторвала девчонку от лежащего:

— Ты его только больше морозишь, снегурочка!

Подбежал Расни. Вместе обняли пострадавшего, растирали. Послушала сердце: в грудной клетке было тихо.

Она провела непрямой массаж — не помогло. Ещё раз. Тишина.

— Похоже, мы его не спасём.

Меранавана всхлипнула:

— Я так виновата...

Красный Кот уставился на Ингу:

— А ты знаешь, что у старика два сердца?

— Что за чушь?!

— Я слышал двойное биение. Воины нашего племени в полной темноте способны подстрелить крадущегося леопарда по звуку его сердца. Верь мне!

Да этот инопланетянин полон сюрпризов; так, необходимо внести корректировку в реанимационные мероприятия.

— Расни, помогай.

Они старались поддерживать один ритм. Наконец, пациент дёрнулся раз, другой; вдруг широко раскрыл глаза и сел.

— Ну и погода! — воскликнул он, как ни в чем не бывало. — Срочно летим на квазар, иначе не согреюсь. Бр-ррр!

Доктор оглядел недоверчивые лица друзей, которые как бы спрашивали: «Можно уже радоваться? Или рано?» — и рассмеялся. Встал с трудом, потряс за плечи зареванную Меранавану:

— Молодец, иллинойка!

Она просияла.

В свете Покрова теперь можно было разглядеть окрестности. Там, где раньше красовалась деревня, громоздился завал из камней, нависшая над ним скала выглядела иначе, чем днём: вместо плоской вершины в небо нацелилось остриё — Полоз потерял свою голову.

Вдруг Доктор спросил:

— А где же Шелли?

Первой к девочке бросилась Инга. Увернуться от объятий старух и воинов, осознавших, наконец, что они спасены, оказалось непросто. На дороге встал капитан, облапил в четыре руки и заревел:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мы победили, прыгун! Победили Осьминога!

Только вырвавшись из его лап, удалось пробиться к погасающему фонарю.

Шелли не двигалась, создательница Покрова скукожилась в красной липкой луже. Инга бухнулась рядом на колени:

— Глупышка! Куда ты дела повязки, зачем вытащила мои нитки? Все раны открылись!

— У меня не хватало... Пряжи.

Инга повернулась к подбежавшим друзьям:

— Она потеряла слишком много крови — если бы у меня была нужная группа! И оборудование...

Оставалось скинуть пиджак, рвать на лоскуты подкладку, пытаться остановить убегающую жизнь. Конечно, это теперь бесполезно, но надо же хоть что-то делать! Меранавана поддерживала раненой спину; та прошептала:

— Извини, Мера, так и не успела тебе соткать с вытачками и басками...

Иллинойка улыбнулась, превозмогая горе:

— Шелли! Ты несносная.

И тут прямо под рукой Инги вылез росток, что-то обхватило лодыжку.

Она отпрянула: из-под земли, разбрасывая камни, вырывались новые и новые зелёные стрелы. Ростки набухали, разрастались вокруг девочек и скоро сомкнулись над их головами.

Сзади закричал Расни, отбиваясь мечом; во все стороны летели сочные обрубки.

Ветви и листья обняли Ингу, отпустили — и она оказалась в знакомом древесном коридоре с фонарями на стенах. Рядом ругался Доктор:

— Что за способ перемещения? Браслеты-манипуляторы временной воронки — и то лучше!

Мимо деловито просеменил зуб. Инга запоздало поджала ноги, но зуб ею, похоже, не интересовался: он спешил к девочкам.

На голове у Шелли уже устраивались белые твари, Меранавана дергала плечом, пытаясь их стряхнуть, но не отрывала взгляда от подруги.

— Шелли, открой глаза, — требовала она. — Я возьму тебя с собой, покажу Небесные Палаты. Ты обязана у нас побывать! Только представь: облака расходятся, и за ними сверкают башни, лестницы, транспортные трубы, сотканные из света солнца и силы ветра. А на земле такой же град, отражённый бескрайней гранью Матричного Магнита...

Расни сжимал свою трубку — стрелять не в кого, стрелы от этих врагов отскакивают.

Доктор выхватил у Инги отвёртку, нажал. Он не смог помочь: фигурки девочек скрылись под белой копошащейся массой. Миг — и зубы рассыпались, разбежались по коридорам.

От Ткачихи и Пряхи ничего не осталось.

Инга беспомощно посмотрела вслед тварям, пытаясь не завопить от ужаса и понять случившееся. Почему они забрали только Меранавану с Шелли? Почему все снова оказались здесь? И что это, наконец, за место-то такое?!

Часть 3. Охота на охотника

Глава 1.

Расни наподдал ногой последнему белому, тот отскочил и юркнул за товарищами.

— Откуда опять эти твари? — сплюнул в гневе Красный Кот. — Отчего нас не тронули? Подбирают раненых?

Доктор глянул на свой зонд и пробормотал:

— Думаю, дело в другом. Ведь на Меранаване-да не было ни царапины.

Сжав кулаки, Инга набросилась на мужчин:

— Как вы можете так просто обсуждать их смерть! Бедные девочки...

Расни отпрянул, как от взбесившейся пантеры.

— Подумай лучше о нас! Да, мне тоже жаль. Но надо выбираться.

Он поднял красную стрелку с конусом из пробки вместо оперения, удивлённо повертел её, попробовал на зуб:

— Почему у меня полный колчан стрел? Я же их не успел подобрать!

— Доктор, ты снова в сюртуке! — ахнула Инга. — И моя блузка целая, на телефоне половина заряда... Как это может быть?

Она со страхом посмотрела на свои ноги — фух, слава богу: крошащие пальцы туфли не вернулись, зато мягкие паутинные мокасины были на месте.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ей не успели ответить. Прямо в стене открылась круглая метровая дыра, оттуда лился мягкий свет, словно солнце сквозь листву. Повеяло летним полуднем, влажным и жарким.