Праздник теней - Марина Серова

— Как мне найти Дашу?

Он поднял на меня удивленные очи и спросил:

— А что вы кричите? Я не глухой. Какую вам Дашу? Тихонову или Морозову?

— Морозову, — сказала я мстительно почти шепотом.

Как ни странно, он меня услышал и показал жестом на дверь с надписью: «Посторонним вход воспрещен».

— Туда, — лаконично пояснил он и удалился духом в заоблачные выси.

— Туда же посторонним нельзя! — сказала я.

— А вы идите как своя, — объяснил парень.

Ладно. Пойду как своя. Внимательно осмотревшись, я поняла, что «свои» ходят очень раскованно и целенаправленно. Именно так я и подошла к двери с устрашающим названием. Толкнув ее, я очутилась в обычной комнате, полупустой. На окне сидели и курили две похожие друг на друга девицы. Обе были с распущенными светлыми волосами, голубыми глазами, и одеты они были тоже одинаково. Интересно, какая же из них Даша?

— Вам кого? — услышала я голос из угла. Я обернулась. Голос принадлежал юноше в очках, читающему книгу толстых размеров. Я заинтересованно посмотрела на обложку. Иногда бывает очень любопытно узнать, что читает новое поколение.

Новое поколение своим выбором меня удивило. Юноша читал Иммануила Канта. Возможно, в этом нет ничего удивительного. Но для меня обнаружить Канта в рейв-клубе было явлением немного необычным.

— Дашу, — пояснила я. Девицы меня услышали, обе повернулись ко мне и спросили хором:

— Какую?

— Морозову, — ответила я.

Девица слева подошла ко мне и сообщила:

— Я Даша. Что вы хотели?

Даша Морозова не зря была предметом любви моих рыцарей. Оказывается, эта особа обладала прозрачными голубыми очами и вся была акварельной. Нежность кожи прекрасно сочеталась со светло-русыми волосами. Несколько веснушек на вздернутом носике делали девушку очень милой. Было только одно непонятно: как Даша так долго выдерживала общество самовлюбленного и противного Максима?

— Меня просили вас найти Фред и Марина. Они сказали, что вы можете помочь нам в одном деле.

Имена Фреда и Марины, оказывается, были неплохим паролем. Даша среагировала на них мгновенно. Она улыбнулась, сказала что-то второй девушке, жестом позвала меня пройти, и мы оказались в маленькой комнатке, куда не долетали мощные технораскаты и где можно было поговорить.

Выслушав мой рассказ, она минутку подумала, наморщив прелестный носик, и сказала:

— Идея неплохая… Думаю, что мы с Дашкой справимся. А как вы планируете найти Марика?

Я рассказала ей о своих дальнейших действиях. Отчего-то это Дашеньку развеселило.

— Да вы авантюристка, Таня! — воскликнула она. Я потупила стыдливо глаза, вздохнула и согласилась.

Даша быстро сбегала за пепси-колой и предложила отметить знакомство. Очень скоро мы болтали так, как могут болтать только близкие подружки.

Разговаривать Дашу было не нужно. Открытая и бесхитростная, Даша была самой что ни на есть находкой для шпиона. Про Марика она быстро выдала, что он личность, почти гений. Фред, по ее мнению, забавнейшая личность, но Даша не всегда могла его понять — когда он говорит правду, а когда фантазирует. Она очень точно дала характеристики всем, кроме одного человека. Она будто специально обходила своим вниманием Максима Лабутца. А именно он интересовал меня больше всего на свете.

— А Максим? — рискнула спросить я. Даша сразу замолчала. Я поняла, что говорить о Максиме ей не хочется. Поэтому извинилась: — Прости, Дашенька… Если тебе неприятно, давай не будем о нем говорить.

— Надо так надо… — вздохнула Даша. — Вы же не из праздного любопытства спрашиваете. Вы все-таки дело расследуете.

Она помолчала, пытаясь сообразить, с чего ей начать.

— Максим странная личность. Его считают байроническим типом, а мне он иногда кажется двуликим Янусом. С одной стороны — доброта, ум, доверчивость. С другой — злой, ревнивый, способный на подлости. Он пластичная натура, понимаете, Таня? Очень подвластен чужим влияниям. Но при этом дорожит своим реноме. Хочет казаться властителем и самодержцем. От этого и конфликты. Дружить с ним невозможно. Потому что если сегодня он целует твои руки и дарит цветы, ты не застрахована от того, что завтра тебе не заедут в глаз.

— Так он тебя бил? — ужаснулась я.

— Не меня, — покачала головой Даша, — я сама бы его избила. Я тоже у Шахмина тренировалась поначалу. Другую девочку. Максим никогда не тронет того, кто может дать ему сдачи.

Да, ничего себе выходил портретик. Неприятный тип. Но из этого, любезная Татьяна, ничего еще не вытекает. По городу Тарасову ходит огромное количество людей, способных на гнусные поступки, но почти никто из них не крадет и не убивает детей. Может быть, они даже втайне мечтают об этом, но их планы не реализуются. Поэтому незачем вешать на парня ярлык.

— Даша, а что из себя представляет Шахмин?

Даша замялась. Шахмин все-таки действовал на людей странно. Не нравился он особенно никому.

— Ту девочку Максим избил по приказу Шахмина. Я его ненавижу. Он для меня — мертв, а о мертвых — либо хорошее, либо ничего. О Виталии Викторовиче ничего хорошего я сказать не могу.

Да, сразу видно, личность Шахмина не вызывала здесь симпатий.

— А почему это случилось? С той девочкой?

— Она просто рассмеялась, когда Шахмин начал выкладывать на тренировке собственную версию теории сотворения мира. Шахмин разозлился. Итогом была экзекуция, в результате которой у девчонки случилось маленькое сотрясение мозга. Из школы она ушла, так что даже не знаю, что с ней теперь…

— Ладно, — сказала я, — ты от меня, наверное, уже устала. Давай разойдемся до вечера.

Мы вышли в холл. И, к собственному удивлению, я увидела своего недавнего преследователя. Он стоял и разговаривал с почитателем Иммануила Канта. Увидев меня, он остолбенел. Просто превратился в соляной столп с открытым ртом. Развернулся быстро и выскочил вон.

— Господи, что это с Димкой случилось? — спросила Даша у сидящей рядом девицы с короткой стрижкой.

— Не знаю, — лениво ответила та, пожав плечами. — Они там в своей секте скоро все крышами отчалят в неизвестном направлении.

Секта… Детище Шахмина, похоже, упорно считали сектой все окружающие.

Мой передатчик заработал. Я услышала два голоса. Один принадлежал означенному Димке, второй был мне знаком, но я не могла понять, откуда я его знаю.

Это не был голос Шахмина. В этом я могла бы поклясться на Библии.

— Она вышла на Дашу… — говорил Димка.

После некоторого молчания голос спросил:

— Значит, она продолжает поиски?

Димка промолчал. Голос продолжал:

— Хорошо. Ты уверен, что Морозова ничего не знает?

— Уверен.

— Попробуем что-нибудь придумать.

В наушниках наступило молчание. Хлопнула дверь — это ушел Димка. Я услышала шаги. Эти шаги я тоже где-то слышала.

Потом дверь хлопнула второй раз. Неведомый мне обладатель знакомого голоса вышел из своего логова. Жаль, что мой «жучок» не может определить местонахождение объекта.

Очень жаль.

Я пыталась сосредоточиться на голосе, но тщетно. Мне мешала его тембральная окраска. Голос казался замороженным. Без интонаций и обертонов. Холодный и властвующий. И все-таки я могла поклясться, что встречалась с его обладателем. Просто отчего-то не могу никак вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах это происходило. 

Глава 8

Узнать, что же из себя представляет Виталий Викторович Шахмин, можно было в нескольких местах. Виталий Шахмин занимался борьбой, основные элементы которой есть в карате. Значит, кто-то из наших должен его знать. Да, но вот кто? Я с ним встречаюсь первый раз в своей длиннющей жизни. Обзванивать всех — дело довольно хлопотное, требующее не одного дня. Но попробовать было нужно. И начать я решила с Сашки Самохина.

Самохин был звездой местного масштаба. Его приглашали в Москву, но, верный Тарасову, Сашка туда не поехал, аргументировав это тем, что не выживет без прекрасных тарасовчанок. Посему он торчал в Тарасове, лишь изредка покидая его для выезда на соревнования и съемки. Основное же время Самохин посвящал тренировке новой смены, то бишь учил красиво и с толком размахивать ногами малявок.

Там-то я его и накрыла с поличным. Он стоял, довольный и счастливый, в окружении шестилеток, смотрящих на него с восторгом и обожанием. Самохин отвечал им таким же влюбленным взглядом, и сразу было понятно, что человек на своем месте, — весел, доволен и счастлив.

Увидев меня, он обрадовался:

— Танюшка?! Какими ж ты судьбами залетела, птичка колибри?

Мне стало неудобно. Все-таки свинья я порядочная — совсем не захожу к симпатичным людям без дела. А Самохин уже взахлеб рассказывал своим малолеткам, какого гения карате удосужились они увидеть. Детишки ему верили, а я краснела.