Призрачный клинок. Книга первая. Том 2 - С. М. Бойс

уперлась в копчик, а нарост на ней ткнул в позвоночник. Мёрдок поморщился и выдал цепь приглушенных ругательств, когда спину пронзила боль.

Нет, честно, это какое-то варварство. Спать на чертовом дереве.

Когда он попытался поудобнее устроиться на твердой, как камень, ветке, в бок уперлась рукоять меча, все еще притороченного к поясу. Мёрдок по привычке схватился за нее, сомкнув пальцы на единственной вещи, напоминавшей о времени, проведенном в рядах Черной гвардии.

Его бы убили, если бы обнаружили, что он украл меч. Но ему было все равно. Он был выкован специально для Мёрдока, это было все, что у него осталось.

Мёрдок убрал фляжку в укромное место за пазухой и притянул к себе оружие в ножнах, чтобы осмотреть черный камень, вставленный в основание рукояти. Сажа немного стерлась во время боя с вужелом, и сквозь черные пятна, скрывающие его зачарованную природу, проглядывал тусклый зеленый камень.

Бросив осмотрительный взгляд на Коннора, Мёрдок достал из кармана брюк небольшой мешочек. Он потянул завязки, упираясь пальцами в заляпанные черными пятнами края изношенной ткани. Внутри на самом дне лежала горстка его скудных запасов сажи.

Мёрдок взял щепотку кончиками пальцев и потер по камню из зачарованной руды, чтобы как следует скрыть его истинное происхождение. Магия в камне почти полностью иссякла, но немного силы все еще оставалось.

Пока этого достаточно.

По крайней мере, такие негодяи, как он, могли использовать зачарованные предметы, сделанные для них другими людьми. Если бы не чары, наложенные на клинок, он провалил бы половину заданий. Черная гвардия всегда пользовалась магией в борьбе с магией, хотя и не рассказывала об этом общественности.

Мёрдок по привычке похлопал по зачарованной цепи Блантмар, спрятанной в одном из больших карманов брюк. Металл звякнул. В нем осталось чуть больше магии, чем в мече.

Прохвост, готовый к бою против магии смертных богов, если возникнет такая необходимость – а он подозревал, что возникнет, и довольно скоро.

Коннор и София не знали, что он чувствовал тайную войну, которую они вели друг с другом, но Мёрдок всегда предпочитал оставаться незамеченным. Мир недооценивал его с того самого дня, как он появился на свет, и он найдет способ извлечь из этого выгоду для себя.

Два других члена команды искушали Норн своим могуществом. В тот самый миг, когда призрак впервые появился на опушке, Мёрдок понял, что он влип. Чем бы Коннор ни был на самом деле – человеком он не был.

Уже не был.

Новый капитан спас ему жизнь. А так как Мёрдок никогда не ценил воздух, которым дышал, он решил оплатить долг перед Коннором. Призрак сделал его своей целью, и Мёрдок жизнь положит на то, чтобы сравнять счет.

Он снова потянулся к фляжке и сделал жадный глоток.

Бывший Черный гвардеец защищал тьму, на которую раньше вел охоту. Раньше Мёрдок и представить такого не мог. Но Норны послали ему этого человека, и он встретит этот вызов как солдат.

Пойло обожгло горло, и мужчина подавил свистящий кашель. Люди были готовы на множество отвратительных вещей, чтобы получить магию, которой обладал Коннор. Мёрдок задавался вопросом: что такого сделал его новый босс, чтобы получить ее? Обычно люди зарабатывали такую мощь отнюдь не честным путем. Но и Мёрдок больше не был Черным гвардейцем.

Больше не было необходимости оставаться в тени, преследуя других. К тому же в его помощи никто не нуждался. Никто, кроме братьев по оружию, не ценил его жертву, и со временем у него появилась обида на простых людей, которые крепко спали в своих постелях, пока он мешал всяким сволочам врываться в их дома и похищать дочерей.

Быть Черным гвардейцем – неблагодарный труд.

Он украдкой бросил еще один взгляд на Коннора и обнаружил, что тот скрестил руки на груди и опустил подбородок на грудь. Плечи поднимались, когда он мерно дышал. Парень даже не пошевелился, когда дерево, на котором он сидел, согнулось от ветра.

Там, в баре, этот человек спас Мёрдоку жизнь. Даже несмотря на то, что он утверждал, будто сделал это, чтобы заставить его выполнить услугу, он все же предложил заплатить наемнику. А только что он спас тех двоих у костра и наверняка спас еще бесчисленное множество других людей. Норны сделали все от них зависящее, чтобы в этих лесах, где царило беззаконие, было кого спасать.

Несмотря на зреющую в нем тьму, Коннору каким-то образом удалось сохранить доброе сердце.

Дерево, на котором сидел Мёрдок, закачалось, и он закрыл глаза, чтобы подавить еще один приступ тошноты, когда съеденная на ужин оленина стала рваться наружу. Он тоже слышал этих подростков. Чувствовал запах дыма, но ничего не сделал.

Коннор отправился на помощь, а Мёрдок остался в безопасности, на дереве. В конце концов, он хотел умереть от клинка, а не став чьим-то ужином.

Все его нутро кричало, чтобы он не верил, что новый капитан поступит правильно. Мёрдок видел мало хороших людей, и те, кто обладал чистой душой, как правило, даже не умели как следует держать меч.

Магия портила людей. Быть может, она испортит и Коннора.

«Что с человеком ни делай, его невозможно развратить, – говорил дед Мёрдока. – Он может лишь сам отказаться от своих принципов. Отнять силой у тебя твои ценности невозможно – от них отрекаются по собственной воле».

За те годы, что они провели вместе, старик поделился множеством мудрых слов, но лишь с этим уроком Мёрдок был не согласен. Слишком многие приличные люди на его веку испортились. Каждого можно было купить. Так что Мёрдок невольно задумался, какова цена Коннора.

В глубине души он понимал, что уважение и чувство товарищества, которые он испытывал к этому едва знакомому парню, были сродни любви шлюхи – притворными и не бесплатными. Они будут путешествовать вместе лишь до тех пор, пока Мёрдок не перестанет быть полезен. А затем Коннор либо прикончит его, либо отошлет прочь.

Такое случалось уже не раз, и он прекрасно знал: не стоит рассчитывать, что на этот раз все будет иначе.

Мёрдок до боли тосковал по чувству братства на поле боя, когда мужчины вместе смотрели в глаза смерти и плевали ей в лицо под звон стали и громогласный боевой клич.

Черты его лица озарила широкая улыбка, когда мужчина позволил себе погрузиться в воспоминания о старых добрых временах. О побежденных злодеях. О шрамах, заработанных потом и кровью. Он склонил голову на ствол дерева, листья над головой зашелестели на ветру. Были же времена.

Нет.

Резко кашлянув, мужчина сел прямо. Стиснув зубы, он засунул воспоминания куда подальше. Лучше всего не скорбеть по