Круги компенсации. Экономический рост и глобализация Японии - Кент Колдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 4
Финансы
Финансы, наряду с землей, лежат в основе японской политико-экономической системы и находятся с ней в судьбоносных отношениях. Благополучие этого сектора, как и сектора недвижимости, играет центральную роль в росте и политико-экономической стабильности Японии в целом на протяжении всей ее современной истории. Действительно, внутренние финансы, основанные на бережливом и накопительном поведении японского народа на протяжении более шести поколений, в 1890–1990-х годах, опираясь на систему залога недвижимости, генерировали основную часть капиталообразования, лежащего в основе экономического роста Японии.
Для обеспечения высоких темпов развития без чрезмерной зависимости от внешнего мира Япония создала институты, которые блестяще снизили риск использования больших заемных средств, отодвинув иностранные займы и методы управления рисками на второй план. Собственные самобытные структуры Японии, созданные в более раннюю, более конфронтационную эпоху, в значительной степени сохранились, несмотря на то что более широкий глобальный контекст японских финансов с 1970-х годов заметно изменился. В значительной степени японская политико-экономическая система по-прежнему остается атавистическим «королевством банкиров», которое в значительной степени сформировано встроенной финансово-ориентированной сетью политико-экономических коммуникаций, в центре которой находится экономически устаревшая, но политически влиятельная связь финансов и земли.
Глобализация, включая снижение давних барьеров для вывоза капитала за пределы Японии, с 1980 года вызвала мощное давление рынка на структурную трансформацию японских финансов. Банки долгосрочного кредитования исчезли, а коммерческие и почтовые банки подверглись глубокой реконфигурации, хотя стойкое сопротивление рыночным методам англо-американского образца по-прежнему сохраняется. После взрыва финансового пузыря периода Хэйсэй Япония страдает от ярко выраженной негибкости портфелей внутреннего кредитования, что во многом связано с неспособностью либо признать и списать безнадежные долги, либо разорвать традиционные связи между практикой кредитования и стоимостью земли. Эти жесткие условия препятствуют восстановлению экономики, увековечивают стагнацию и затрудняют поддержку банками внутренних преобразований в экономике Японии, которых требует глобализация.
Более коллективистский, чем типичный для англосаксонского мира подход к финансам — круги компенсации — занимал центральное место в эволюции японских финансов с эпохи Мэйдзи. Кооперативный капитализм как социализировал риск, чтобы стимулировать капиталовложения (1890–1990), так и сдерживал впоследствии усилия по структурным изменениям (с 1990-х годов) и монументально сформировал сложный, противоречивый профиль японского экономического роста. Хотя традиция сотрудничества принципиально не изменилась, межотраслевые круги компенсации в финансовой сфере, традиционно способствовавшие развитию, в последние годы, наоборот, превратились в стагнирующую силу, препятствуя структурным изменениям и иностранным инвестициям, которые в ином случае могли бы помочь преобразовать Японию.
Конфигурация классического круга
Как и в других секторах японской политической экономики, в круги компенсации в сфере финансов вовлечены самые разные группы, многие из которых имеют, на первый взгляд, противоположные интересы, но при этом их объединяет общая функциональная заинтересованность в диалоге и сотрудничестве. Финансовые круги заметно различаются по масштабам и административному уровню своей деятельности. Как и в других секторах, их объединяет общая заинтересованность в обмене информацией, объединении рисков и снижении операционных издержек. Таким образом, эти круги решают гораздо более широкие функциональные задачи, чем лоббирование, которым занимаются классические заинтересованные группы1, хотя эти круги действительно представляют коллективные интересы и в японском политическом процессе.
Наиболее важный макроуровневый пример финансового круга компенсации — упомянутое ранее «королевство банкиров» — представлен на рис. 4.1. Оно доминирует в формировании финансовой политики в Японии с конца 1930-х годов и объединяет как представителей частного сектора, так и государственные учреждения, в комплекс предоставляющих широкие возможности сотрудничества и снижения рисков горизонтальных отношений, часто характеризующихся кэптивным регулированием, когда деятельность в первую очередь направлена на удовлетворение потребностей кого-либо другого. Некоторые подданные этого «королевства» недавно сменились: банки долгосрочного кредитования исчезли на заре XXI века на фоне крупных слияний коммерческих банков. Их исчезновение подорвало общие возможности японской финансовой системы по мониторингу и финансированию крупных долгосрочных проектов капиталовложений. Тем не менее общая структура финансового круга, основанная на сотрудничестве, и его центральное место в общей японской политико-экономической системе в значительной степени сохранились, увековечив связи между землей и финансами и капиталовложениями с использованием заемного капитала, о которых говорилось в главе 3 и которые были основой японской политико-экономической структуры с начала послевоенного периода. [59]
Рис. 4.1. Круги компенсации в «королевстве банкиров» LTCB — Японский банк долгосрочного кредитования
Источник: рисунок автора
Японская ассоциация банкиров, дзенгинкё, была ключевым компонентом частного сектора в финансовом круге Японии в период высоких темпов роста (примерно 1951–1989 гг.). Финансы в те годы были сильно зарегулированы, поэтому МФ и Банк Японии (БЯ) играли важную формальную роль в качестве ответственных регуляторов. Они проводили проверки финансовой устойчивости и официально определяли процентные ставки. Периодически они также пытались контролировать компенсационные балансы, которые требовали банки и к которым призывали политики, но их усилия в этом теневом мире тайных корпоративных сделок часто оказывались безуспешными [Calder 1993:235–237].
Как бы несовершенно ни было их господство, финансовые регуляторы выполняли еще одну важную функцию: они узаконивали роль банков в масштабах более широкой политико-экономической системы и облегчали их положение в качестве связующего звена и апологетов преобладающего порядка вещей. Многие чиновники МФ, например, пошли в политику — трое стали премьер-министрами, а остальные на протяжении практически всего послевоенного периода занимали четверть всех мест в структурах правящей партии [Там же]. Для получения поддержки эти бывшие чиновники полагались на свои связи в банках, а взамен продвигали банковские интересы и сети.
Таким образом, доминирующий финансовый режим периода высоких темпов роста — его круг компенсации — представлял собой совместную форму согласованного олигополистического регулирования, выгодную для капиталоемких отраслей промышленности, таких как сталелитейная, судостроительная и химическая, поскольку она подавляла ставки долгосрочного кредитования. Это также давало преимущества городским банкам[60], которые поставляли капитал в промышленных объемах, одновременно помогая региональным банкам, которые предоставляли капитал городским банкам через краткосрочный онкольный рынок. Как показано на рис. 4.2, структура сотрудничества, включающая в себя нормативные барьеры для входа на рынок сторонних групп, а иногда и административное ценообразование, в условиях высоких темпов роста экономики в 1950–1970-х годах обеспечивала банкам привлекательные прибыли.
Аналогичными бенефициарами стали МФ и БЯ, которые поддерживали комфортную нормативную базу для частных фирм, входящих в круг. Круг компенсации упростил финансовое регулирование, превратив его в процесс сотрудничества, и гарантировал государственным чиновникам занятость после выхода на пенсию
