Тюрьма и воля - Михаил Ходорковский

Тюремное общество

Тюрьма способствует длинным разговорам на самые разные темы. Важен образовательный уровень сокамерников.

Консультации «по делу» в тюрьме достаточно обычны, поскольку «свой» адвокат не слишком частое явление, а адвокаты «по назначению» редко относятся к работе с душой. Вообще хороший адвокат — большая удача.

Такие «профессиональные» консультации не очень сложны, как это ни смешно. Большая часть судей знает УК, УПК и пару решений пленумов Верховного суда — «О судебном приговоре» и «О назначении наказания». Да и то знают плоховато. Поэтому предсказать их возможные ошибки — дело несложное и практически безошибочное. Как и найти огрехи в приговоре, позволяющие обоснованно составить кассационную жалобу.

Скажу с полной ответственностью: в «своем» экономическом составе я разобрался очень глубоко, до уровня монографий и текущих научных дискуссий. С практической точки зрения — бессмысленное занятие. Этот уровень и для прокуроров, и для районного суда не интересен. Даже в «надзоре» таких специалистов — считанные единицы, но и они никогда без команды «сверху» не будут смотреть на «дело» столь глубоко. То есть все пойдет по накатанным рельсам, даже если рельсы давно признаны наукой ведущими в пропасть.

Под «пропастью» я понимаю системное противоречие между гражданской и уголовной правоприменительной практикой.

В общем, не забираясь «в дебри», в двух случаях из трех в любом приговоре есть за что зацепиться, чтобы потребовать пересмотра.

Реально кассационная инстанция пересматривает одно из 10 дел, надзорная — гораздо реже.

Спустя очень короткое время легко понимаешь, где правда, а где вранье. Думаю, для большинства профессиональных судей это тоже не секрет. Просто замечать невыгодно.

Скажу откровенно: читать многие дела противно, от других — ощущение какого-то сюрреализма, то есть того, что люди живут в какой-то иной реальности.

Как вам, например, двухлетнее содержание русского человека в рабстве чеченской семьей, живущей в русской деревне? А это факт. И человек, которого осудили, в целом мне его подтвердил.

Конечно, попадаются очень интересные люди, с которыми можно поговорить о многом, даже о нефти и политике. Несмотря на иногда глубокое расхождение взглядов. Например, из известных — Владимир Квачков. Хотя здесь немало менее известных, но весьма серьезных и образованных людей.

Тюрьма меняет, или это возраст…

Что касается собственных ощущений… Тюрьма способствует и «самокопанию», и более глубокому анализу внешней действительности. Темп жизни замедляется. Очень любопытный парадокс: каждый день тянется медленно, а недели, месяцы и годы пролетают быстро.

Я замечал: для меня на свободе час — это было много, здесь — мгновение, стоит только поглубже уйти в свои мысли. Зато качество концентрации — абсолютное. Сокамерники не мешают, в уши затычки — и космос…

Относительно прочих изменений — не знаю даже, о чем говорить. Видимо, поскольку попал в тюрьму после 40, то как человек уже сложился.

Бытовые проблемы для меня не в новинку: в первые 30 лет жизни и стирал, и убирался, и горячая вода далеко не всегда была. Да и питание. Конечно, тюрьма — не дом, но родные заботятся, что-то передают, что разрешено. Нормально.

Наверное, единственная бытовая проблема, которая мешает, — отсутствие компьютера, доступа к информации. Пусть не оперативной, но даже справочной. Книг же в камеру много не возьмешь. Здесь помощь адвокатов — бесценна.

У меня всегда было полезное умение, здорово помогающее в тюрьме, — концентрироваться на задаче и отсекать все ненужные мысли. Такая «управляемая депрессия». Я полный рабочий день, восемь часов, дисциплинированно думаю об одной или нескольких «производственных» задачах. Делаю небольшие перерывы — для отдыха размышляю о чем-то приятном. Например, медленно, с удовольствием «обставляю» комнату мебелью и техникой.

После «рабочего дня» либо отключаю голову с помощью книжной или телевизионной жвачки, либо представляю семью, друзей. Вспоминаю, мечтаю. Повторю — это старая привычка, старое умение, оказавшееся полезным в тюрьме.

Что же касается отношения к людям… Жена считает, что я стал мягче, «человечнее». Не замечаю. Ядовит, но не особенно злопамятен, как и раньше.

Самое сложное для меня — было и остается — «выпустить эмоции наружу». Воспитан в представлении, что мужчине недостойно быть слишком эмоциональным. Подшучивать — да, иногда даже весьма едко. В том числе над собой, а особенно над власть предержащими. Но никогда не показывать реального отношения, реальных эмоций. Несложно, особенно потому, что сильных эмоций за пределами моей семьи, друзей у меня почти не бывает. Эмоционально отношусь к детям. Может, к близким и друзьям чуть более сентиментален. Как здесь отличишь последствия тюрьмы от возрастных изменений?

Ни прокуроры, ни Путин с Сечиным сильных эмоций не вызывают. Как осенний дождик: неприятное явление природы, не более того.

Глава 2

Атака

Наталия Геворкян

Мастера дзюдо и карате утверждают, что один человек способен победить 20. Допустим, напало 20 человек — один против 20, то есть имеется 21 сабля и они могут занимать энное количество положений в пространстве, пересекаясь и прочее. Так вот, если теперь представить себе взмахи сабель и расчертить их определенную диаграмму, то естественно, что существует такое единственное положение, в котором может быть произведено единственное движение, способное парировать удары всех 20 сабель. Следовательно, мастером можно назвать того, кто, не рассуждая, приостановил действие всех спонтанно вторгающихся факторов и прочертил своей рукой одну-единственную необходимую траекторию. Это так называемое адекватное безошибочное действие.

У Михаила Ходорковского был шанс бежать за границу даже из Нижнего Новгорода. Подъехавшая из Москвы охрана ЮКОСа привезла, по одним данным, информацию, что готовится его арест, по другим — просто ксерокопию ордера на арест. В аэропорту Нижнего есть международный терминал. Туда летает, например, Lufthanza. Ходорковский передвигался по стране на арендованном самолете. При желании он мог попытаться улететь тем или иным способом…

Нижний был очередным пунктом его турне по России перед вылетом в Иркутск и дальше — в Эвенкию. Формально Ходорковский объяснял в российских регионах стратегию развития бизнеса, смысл слияния ЮКОСа и «Сибнефти» (окончательное соглашение о создании компании «ЮКОС-Сибнефть» было подписано 14 мая 2003 года).