Ванька-взводный - Комбат Мв Найтов

Глава 9

Формирование разведбата 5-й армии

Ожидать Судоплатова Иван не решился: судя по всему, его в курс дела не ввели перед этой встречей с наркомом, просто потребовали предоставить личное дело. Чтобы не получать дополнительных ограничений по неразглашению, Иван тут же отправился на метро до «трех вокзалов», если ночных налетов не было, то оно работало круглосуточно. А сейчас немцам было не до бомбежек Москвы. А с Казанского вокзала до Кратово на «кукушке», которые тоже ходили круглосуточно, и билетов у военнослужащих никто не спрашивал. Сел и поехал. НКПС был одной из армий, причем самой крупной. К трем ночи добрался до расположения, предписание и командировочное он получил у адъютанта наркома. Заверил его у дежурного по части, начштаба бригады отсутствовал, позвонил в автопарк и поднял взвод по команде «Сбор», чтобы всю роту не будить. Через полчаса после его прибытия в бригаду они выехали в Петелино, где находился штаб 5-й армии.

Теперь вы этих мест не узнаете: на этом месте возник большой дачный поселок вокруг бывшей воинской части, которая была возведена на месте бывшего штаба армии. Связисты туда натягали столько проводов, что даже после войны было жалко все это бросить. Сейчас бросили, нам ведь никто не угрожает. А тогда, в январе 1942 года, здесь был лес, в котором вырыли еще осенью несколько больших землянок и бомбоубежище. Наставили вокруг 37-мм зениток, и по земле протащили туда много проводов. Из-за частых налетов на штабы издали приказ располагать их не в деревнях и поселках, а в стороне от них, радиостанции оттаскивали на несколько километров от штаба. И еще одно «нововведение» конца сорок первого: командармам запрещалось размещать штаб дальше чем в 20–30 километрах от линии фронта, чтобы они своей задницей чувствовали нажим немцев на их войска. Сделано это было из-за маршала Кулика, который 23 дня в сентябре 1941 командовал 54-й армией с удаления 350 километров от линии фронта, за эти дни фронт сумел приблизиться к штабу армии на 150 километров. Зато штаб армии не бомбили. А зачем, если штаб армией не управляет? Смысла тратить на него бомбы у немцев просто не было. Но перегиб с местом дислокации штабов армий действовал в течение двух лет. С другой стороны, войска связи, и вообще связисты, обеспечить ее саму не могли даже на таком расстоянии от линии фронта. Да и связаться с командованием фронтом было достаточно напряженно. Это в кино командарм снимает трубку, говорит один позывной: «Товарища Иванова», и через секунду докладывает лично товарищу Сталину о том, что немцы взяли деревню Кукуевку, поэтому он срочно собирает манатки и меняет расположение штаба. Чтобы дозвониться до Кремля, требовалось знать всю цепочку позывных и иметь право их использовать. Таким правом обладали очень и очень немногие. Так же, как и связаться с Меркуловым было возможно только из здания Мосгорсовета, если бы командарм Говоров решил переговорить с ним из своего штаба, то, скорее всего, этого звонка бы не состоялось. На каком-нибудь коммутаторе отсутствовал бы позывной генерала. И всё, стоп! Впрочем, сейчас связь сработала, и майор Ефимов встретил автомашины с бойцами взвода и перенаправил их в Подосинки, на Алабинский полигон в восьми километрах от штаба. Лично сопроводил их туда и проследил, чтобы их расположили в летних казармах 1-й Пролетарской дивизии. Объявил санитарный день, несмотря на то что на календаре была пятница, 9 января 1942 года. Ивану же предложил проехаться вместе с ним по частям и соединениям армии и отобрать там будущих командиров и бойцов в формируемый батальон. Оно всегда так и было поставлено: армейское командование выдергивало к себе лучших из подчиненных подразделений, а окончательно «добивало» формируемую часть из пополнения. В данном случае задействовали и связи Ивана с несколькими центрами подготовки разведчиков, с которыми ему приходилось сталкиваться. Разведподразделения, по штатному расписанию, существовали в каждом стрелковом батальоне. У танкистов с этим вопросом было сложнее устроено: по одной роте в каждой бригаде, но как таковых бригад в армии оставалось только три, и они были изрядно потрепаны. Поэтому визит начальника разведки в штабы бригад был воспринят как очередной грабеж с большой дороги. Делиться последним никто не желал. Плюс существовала немаловажная деталь: толк от армейской разведки для единственной дивизии и трех бригад был минимальный. Их результаты сюда не докладывались, они шли этажом или несколькими этажами выше, и реально повлиять на картину боя не могли. Вот это и требовалось «сломать». Сам майор Ефимов, может быть, это и понимал, да «инструмент» свой потерял под Дорохове. В «его» батальоне осталось шестеро бойцов, да еще и не самого лучшего качества. «Сливки», от слова «сливать». Со всей армии удалось собрать только еще один взвод проверенных бойцов. Все остальное добирали из пополнения и различного рода школ. В первую очередь, это были радисты, саперы, снайперы, пулеметчики и разведчики после окончания курсов, школ и после госпиталей. Все бойцы взвода стали «инструкторами» и занятия велись круглосуточно, по той же программе «системы ОсНаз». Но даже того самого месяца на подготовку у этих ребят не было. Уже в понедельник в Подосинках затормозили четыре «легковушки» ГАЗ-61, два БА и два грузовика с охраной.

– Здравия желаю, тащ комфронта. Лейтенант ГБ Артемьев, первая бригада ОсНаз НКГБ, занимаюсь формированием и обучением 502-го отдельного разведывательного батальона пятой армии.

– Ты-то мне и нужен. Место поговорить есть?

– Прошу, товарищ генерал армии.

Они вдвоем, комфронта рукой показал остальным оставаться на месте, вошли в штаб батальона и прошли в кабинет, который занимал Иван.

– Мне тут конфиденциально сообщили, что кто-то там, за моей спиной, готовит крупную операцию в тылу у немцев.

– Да, тащ комфронта. Одну минуту! – Иван подошел к сейфу и достал оттуда карту, на которую он перенес все, что сумел посмотреть по Вяземской воздушно-десантной операции. Но перенес он туда только расположение войск противника и места высадки первой волны десанта. И обозначил полосы наступления 33-й и 5-й армий на Можайском направлении, с отметками на сегодняшнее утро. На карту положил курвиметр, циркуль и линейку.

– Молодой, а грамотный! Давно служишь?

– От Бреста сюда пешком пришел, через Брянск и Фатеж, с частями 4-й и 13-й армий. Затем уже с первой бригадой ОсНаз.

– Тогда уже давно. Где и кто готовит?

– Мне известно только одно имя: генерал-майор Глазунов, командующий ВДВ. Первая бригада ОсНаз готовится присоединиться к десанту на первом этапе и захватить или создать аэродром для высадки посадочным методом. Моему взводу, он пока единственный, вернувшийся из первого состава, так называемой «1-й “А”» бригады, было поручено на двух