Командор навсегда (СИ) - Снегирёв Алексей

Мое сознание пронзила острая боль! Я аж зажмурился от потрясения и встал как вкопанный. Что такое? Сова! Соня была тяжело ранена, я видел её статус по очкам жизни, и это стало для меня шоком, у неё оставалось всего четыре процента здоровья. Но самое ужасное было то, что двое бойцов, которых мы оставили на стоянке, оказались мертвы. Причем умерли практически мгновенно и в один момент. Ахмат тоже увидел в статусе отряда потери и теперь смотрел на меня взволнованно, ожидая команды к действию.

– Идем! – бросил я короткую фразу. – Не шуметь!

Мы начали осторожно подходить к месту стоянки, Яр крался впереди, тревожно внюхиваясь в запахи утреннего леса. Пахло дождем, сосновым бором, цветами, которые обильно росли на полянах и… нашим потом. В лесу не раздавалось ни звука: не кричали птицы, попрятались белки и прочая живность. Мы не видели ничего опасного. Волк тоже понял, благодаря мыслесвязи со мной, состояние Сони и старался найти врага, но не мог ничего обнаружить. Совсем ничего!

Такое ощущение, что произошла трагическая случайность – ударила молния, или упал метеорит, или произошло еще что-то, не зависящее от человека. Но я вспомнил ряды файских бойцов, тревожно вглядывающихся в лес, из которого мы наступали, они явно были предупреждены. И тот, кто знал о нашей атаке в спину из непроходимого болота, вполне мог обнаружить и стоянку. Понятно, почему убили бойцов: они бы помешали устроить засаду или, обнаружив отряд врага, могли поднять тревогу. Но почему не убили Сову? Я ведь даже не знаю, что бывает, если погибает спутник. Возможно, теряется весь прогресс развития, а может быть, даже стираются личность и воспоминания, думаю, что вполне возможна и полная смерть, ведь спутник – не игрок, он принадлежит этому миру. Жалко, что я так и не спросил это у знающих людей, у Мота, например, или Александра.

Враг наверняка устроил засаду, а Сову не убил, потому что это приманка. Он ждет, что мы со всех ног рванем в лагерь и попадем в ловушку. Или уже попали, потому что таких опустевших от живности лесов я тут раньше не встречал. Это было необычно, и Яр также думал: он чувствовал неправильность происходящего и это его пугало. Шерсть на загривке стала торчком, волк негромко рычал в сумрак и нервно бил лапами по земле. Мы стояли на опушке леска, за которым и располагалась поляна с нашими лошадьми. Я дал команду остановиться, так как опасался выходить на открытое пространство. Ахмат стоял рядом со с мной, направив вперед тяжелый арбалет.

– Ты их чувствуешь? – спросил он меня после нескольких минут сверления глазами темных силуэтов сосен на противоположном краю поляны.

– Нет, – прошептал я, – но это ничего не значит. Я смогу почувствовать только игрока гораздо более высокого уровня развития, чем я. Но там, впереди, таких нет.

– Погано, – сержант посмотрел на меня, – может, я пойду вперед, и они вынуждены будут атаковать. Так вы их обнаружите…

– Нет, – я покачал головой, – мы их можем и не увидеть, они же убьют одним ударом. Скрываться враги умеют хорошо, не надо пытаться играть на их поле. Это слишком большой риск!

– Тогда будем ждать, когда станет светло, – покладисто кивнул он.

– Не можем мы ждать, – с горечью в голосе произнес я. – Соналира умирает… Ты не знаешь, что будет, если она умрет?

Ахмат вздрогнул и медленно произнес:

– Крепись, Командор, она умрет… магические животные умирают навсегда, как и мы, простые люди… у нас нет второго шанса…

Да к черту! Я шепнул Ахмату, вложив в команду всю свою волю: «Стоять на месте! Без команды не стрелять! Если погибну, уходить через горы!». А сам активировал навык «Ментальная защита» и шагнул вперед на открытое пространство. В то мгновение, когда сержант сообщил мне о возможной участи Сони, у меня возник сумасшедший план. Ну как план, не совсем, просто яростное желание пойти и вломить лещей тем, кто мучил мою птицу.

То ли моя «Ментальная защита» работала, то ли враг выжидал, но мне удалось медленно дойти до середины поляны. Я помнил свои опыты по подкрадыванию к пленным бандитам на прошлой неделе. Главное – все делать медленно и плавно, тогда я смогу подойти почти вплотную. Яра я оставил с Ахматом, настрого приказав действовать так, как скажет сержант. Яр не спорил, он вообще чувствовал что-то в этом рирце, какую-то силу, которую не мог объяснить мне образами.

Мне было непросто выйти на поляну – умирать совершенно не хотелось, хоть и знал, что смогу возродиться в любой точке. Тринадцать раз. Надеялся, что этого хватит, чтобы обнаружить врага и воскреснуть у него за спиной. Я был уверен, что в честном бою нам несдобровать. Лишь бы Яр и рирцы не подставились! И, конечно, лишь бы Соня не умерла.

Я шел, каждую секунду ожидая арбалетного болта в голову или копья в грудь. Как в замедленной съемке поднимал и опускал ноги, бесшумно шагая по густой траве. Я шел и думал о смерти. Готовый к ней, я понимал, что нужно будет подавить боль, сразу воскреснуть среди врагов и нанести ответный удар. Но, несмотря на все психологические установки, было страшно, очень страшно, из-за напряжения даже появилась галлюцинация – какой-то черный квадрат или куб чуть впереди меня и на пару метров выше головы. Чертовщина какая-то, эта геометрическая фигура еще и чуть поблескивала гранями. Я упорно продолжал идти, никакая магия не свернет меня с курса. Главное – монотонный ритм: поднял ногу, перенес центр тяжести, поставил, теперь вторую…

– Сука!

Вскрик вырвался у меня, когда нога провалилась, и я, как слон в посудной лавке, неуклюже упал лицом вниз, загремев своими арбалетами, и в падении инстинктивно активировал «Ментальный удар».

«Вы нанесли урон…», «Вы нанесли урон…», – понеслись сообщения в системном логе. Впереди что-то шумно упало с дерева. Да твою дивизию, долбанный Экибастуз! Я вскочил, ногу пронзила боль, и я опять завалился вперед, успев активировать первый попавшийся навык, даже не понял какой.

Впереди раздалась ругань, шум падающих тел и звуки схватки.

– Как посмел, тварь! – услышал я чей-то яростный рев. – Получи, сволочь!

Негромко щелкнули бойки арбалетов за моей спиной, и болты со свистом пронеслись над моей головой в сторону голосов и звуков боя.

– Ищи её! – услышал я команду Ахмата. И Яр золотой кометой пронесся мимо меня в темноту вражеского леса.

«Ментальный сбой!». Я судорожно кинул заклинание в силуэт воина, появившегося между деревьями. «Ментальная дезориентация» была в откате, скорее всего, это её я активировал, когда пытался встать. Значит, файцы в этот момент сражались друг с другом.

Мне наконец удалось вырвать ногу из какой-то ямы, больше похожей на нору, и я запрыгал на одной здоровой ноге в сторону звуков схватки.

«Ментальный удар!», «Ментальный удар!» …

Достигнув деревьев, спрятался за одним из них и выглянул осмотреть поле боя. Не видно ни черта! Но я успел выхватить из темноты картинку: несколько бойцов в черной форме увлечено рубились на коротких мечах. Справа с рыком промчался мой волк в сторону позиций рирцев. Ну а рирцы, чуть пригнувшись, бежали ко мне через поляну. Грёбушки-воробушки, неужели эта «Ментальная защита» срезает Харизму в минус, и Ахмат посмел нарушить приказ? А ведь опытный сержант…

– Перезарядка, – услышал я его окрик. – Готовсь! Пли! Вперед!

Мой отряд достиг деревьев, и мы вместе рванули в атаку.

В этот момент действие дезориентации закончилось и файцы, которые были под её воздействием, очнулись и замерли в отходняке… и тут же получили короткие и резкие удары в горло от своих «соперников». Они-то все еще считали их вероломными предателями, которые подло и неожиданно атаковали в спину.

– Огонь! – заорал я, забыв и про свои навыки, и про заклинания. Я навел арбалет на ближайшего врага, почему-то ползущего на четвереньках к мушкету, прислоненному к дереву. Взвизгнула тетива, и болт прошил его насквозь. Он, отползая, удивленно вытаращился на меня и завыл от страха, когда я изо всех сил пнул его в голову стальным сапогом, кажется, моя обувь называется «Ботфорты Паладина Петавиуса». Затрещали лицевые кости, и он завалился на траву. Рирцы добивали врагов короткими копьями. Так как файцев оставалось меньше десятка, то бой продлился недолго. Наконец над полем боя зависла звенящая тишина.