Командор навсегда (СИ) - Снегирёв Алексей

И вот волк, который ранее беззаботно рыскал впереди отряда, вдруг начал осторожничать, идти как собака рядом со мной и даже прижиматься к ноге, замирая и внюхиваясь вдаль. Я дал знак Ахмату: мы были близко к врагу и замедлили скорость продвижения, стараясь не шуметь.

Осторожно продвигались по ельнику более часа. По моим прикидкам должен был вот-вот начаться рассвет, но из-за низких туч мы его вряд ли увидим. Темно еще будет не менее пары часов, и я рассчитывал подобраться к файским войскам поближе и активировать навык, который мне достался от Зойки – «Пирокинез I: Ливень огня». Думал повторить разгром врага на перевале и потом, пользуясь суматохой и деморализацией от внезапного удара, уйти незамеченным в густой лес. Ну а там по ситуации – или вернуться в Форт, или отступить до Ледянки. Это был хороший план… Но, как уже не раз учила меня здешняя жизнь, любые хорошие планы рушатся от внезапных улыбок Фортуны, которые порой ну прямо издевательские...

Когда мы достигли края ельника, то увидели файские войска в боевом построении на расстоянии пятидесяти метров от нас. Причем солдаты были развернуты в нашу сторону и вглядывались в темноту утреннего леса. Несколько батарей по десятку пушек смотрели прямо на нас, на флангах застыла в тревожном ожидании файская тяжелая кавалерия. Мне было не видно, но наверняка за спинами пехоты прятались боевые маги и лекари. Стало понятно, что враг знал, что мы будем нападать с тыла, и ожидал нас именно сейчас. Как они про атаку пронюхали?

Мы замерли, увидев такую картину, - это совсем не то, на что мы рассчитывали. То, что нас пока не заметили, означало, что бонусы гильдии охраняли от обнаружения. Но это продлится ровно до первого нашего выстрела. А потом двадцать пушек, заряженные картечью, срубят потоком раскаленного металла и этот лесок, и нас вместе с ним. Я не понимал, что делать. Нас всего двадцать четыре бойца против десятитысячной армии, шансов никаких, даже с моими сверхспособностями. Кстати о них! Грёбушки-воробушки! У меня пропал навык, полученный от Зойки. Я судорожно начал искать системные сообщения и нашел фразу, которая повергла меня в шок:

«Игрок Зойка убита в бою, воскрешение её на Антии невозможно, вы теряете все полученные от неё навыки, бонусы и скрытые очки характеристик».

Это случилось около двух часов назад, когда мы форсировали болото. Я был полностью сконцентрирован на тропинке, чтобы не провалиться в топком месте, и не заметил сообщения системы.

Итак, ко всему прочему я оказался еще и безоружен перед многотысячной армией. Ахмат, почувствовав изменение моего настроения, прошептал:

– Командор, уходи! Мы задержим их насколько сможем. Ты знаешь дорогу через трясину, да и волк поможет…

Я прервал сержанта и, глядя прямо в его глаза, горящие яростью перед неизбежным боем, медленно сказал:

– Мы дадим бой! Потом уйдем все вместе!

Он не стал спорить, только кивнул и начал перемещать солдат поближе к неглубокому овражку, чтобы скрыться там от залпа пушек.

А я прокручивал варианты действий, и ни один не сулил нам победы. При удачном раскладе укусим побольнее, но это лучше, чем сдаваться и тем более бежать. При отступлении шансов нанести урон будет несоизмеримо меньше. Наконец я отправил Яра на левый фланг и дал ему команду выть до одури, спрятавшись в любой подходящей яме. С пушками он уже был знаком и понял меня превосходно, только взглянул печально и задумчиво, как будто прощаясь навсегда. Я потрепал его по холке и шепнул: «Каранг! Будет тебе Каранг! И сорок волчиц, самых красивых, чтобы хвосты красивые и все такое…». Сам не понял, что именно сказал и почему так важно было это ему сказать. Вроде бы Каранг – это тот зверь, чью шкуру он самозабвенно терзал в гостинице. Но это неточно.

Яр, услышав мои обещания, вдруг ободрился и радостно стреканул в сторону гор. Через несколько минут по лесу и раскинувшейся равнине раздался его дикий, полный вселенской тоски вой, раздирающий психику врага. Первые ряды пехоты от неожиданности упали на колени. Грянули пушки левого фланга и разнесли редкий лесок до состояния равнины. Я и не понял, как у них это получилось, может быть, автозапал, ведь расчеты орудий должны быть парализованы. Я дал возможность армии врага прийти в себя и начать маневры.

Очнувшиеся от ужаса офицеры зажгли факелы и стали разворачивать войска налево – бойцы начали перестраиваться и продвигаться к месту, откуда их атаковал своим воем Яр. Мы лежали среди елочек, затаив дыхание. Я дождался, когда армия врага поближе подойдет к нам, разворачивая строй, а пушки правого фланга окажутся за спинами пехоты. Ну все, пан или пропал!

Я активировал «Ментальную дезориентацию» на пушкарей, чтобы они ударили по своим, а потом, не дожидаясь результата, применил «Ментальный шторм» по всей площади, на которой находились файские войска.

Ахмат скомандовал, и мой отряд выдал дружный залп из арбалетов. Я показал ему жестом, что после второго залпа – отступление и перезарядка. По нашей традиции все воины отряда носили два заряженных арбалета: большой на спине и малый кавалерийский на груди.

Грянули в спину вражеской пехоты пушки правого фланга, разрывая бойцов задних рядов и выкашивая тех, кто был в середине.

Разум требовал от меня начать бить «Ментальным ударом», но я замер и не мог оторваться от разворачивающейся перед моими глазами психбольницы под открытым небом. А там было на что посмотреть, картина была сюрреалистичная, враги реально впали в безумие ментального шторма. Самыми нормальными оставались только пушкари, которые деловито заряжали пушки, собираясь повторно выстрелить в своих боевых товарищей. Ну как самыми нормальными? Конечно же, это ненормально, но их действия хотя бы были рациональными – «заряжай-пли». А вот как охарактеризовать мага, который жрал землю с таким удовольствием, как будто это невиданное лакомство, или медика, пытавшегося отпилить ногу лошади медицинским инструментом для ампутации?! Когда разъярённая лошадь влепила ему в лоб задней ногой, то начал пилить уже своего товарища, причем уже не ногу, а голову. Несколько бойцов разделись догола и измазались конским навозом, некоторые били тонкими кинжалами в ухо своим замешкавшимся сослуживцам и дико хохотали, видя их мучения. Тут же рядом троица играла в «Догони свинью», какое-то отморозки били друг друга по лбу деревянными кружками. Группа воинов развлекалась футболом, правда, в качестве мяча использовала своего товарища. Маги огня зажарили офицера и теперь радостно водили вокруг него хоровод. Стрелки выпускали арбалетные болты в воздух и радостно орали: «На кого попадет?!». Пока вся дивизия файцев предавалась самым безумным забавам, предатели-пушкари выпускали по ним залп за залпом. Я дождался, пока один из дураков кинулся с факелом в сторону обоза, сопровождавшего правую батарею. Грёбушки-воробушки, там был десяток подвод и все наверняка с порохом.

– Уходим! – я рванул за рукав остолбеневшего от случившегося массового сумасшествия сержанта. – Сейчас рванет!

Мы драпали так, как никогда еще не бегали в своей жизни, но все равно не успели. Когда рванул порох, взрывная волна сбила нас с ног и бросила на землю. За нашими спинами набирал силу пожар, доносились стоны покалеченных и хохот безумных людей. Это очень жуткое сочетание, кто не слышал, тому не понять. Кто-то истошно завопил песню: «Я не буду плакать, я буду танцевать…на балу, на балу, на балу…».

К нам прибежал Яр, ошалевший от грохота и ярости скоротечного боя. Мы так и бежали с ним рядом, он постоянно оглядывался на меня с виноватыми глазами, как будто просил прощения, что усомнился в моих военных навыках, а я все шептал ему:

– Ярушка, я и не знал, что все так получится…

В итоге, Иван этот, блин, Сусанин, не смог вернуть нас к болоту, а вывел к курумнику – каменной речке, состоящей из крупных пятиметровых булыжников и гранитных блоков почти правильной формы. Скорость передвижения сильно упала, мы буквально карабкались по камням, что с боевым снаряжением очень непросто. Светало, мы заходили к нашей стоянке совсем с другой стороны. Оставалось чуть-чуть пройти, возможно, менее трех километров, до лошадей, которые в нашей ситуации означали спасение. Мы уже представляли, как вскочим на быстрых трофейных коней файской разведки и рванем к Эллине, но опять моим планам не суждено было сбыться.