Я тебя у него украду - Лиза Бетт

нем очень часто. И дело даже не в его непробиваемой наглости и самоуверенности, а дело скорее в его умении чувствовать меня и мое настроение. Это странно, но он без труда мог считывать любые его изменения, и влиять на меня он мог так же легко.

Казалось, что Суворов либо очень тонкий психолог, либо знает меня очень долго, последнее отметала, мы знакомы не слишком много времени, да и не общались толком. Интересно, где он научился так читать девушек?

Оставшиеся дни до конца недели я ощущала непреодолимую потребность набрать Суворову и спросить, как он там.

Болен? Или может уже лучше?

Но тут же одергивала себя: ну что за бред. Его здоровье – не мое дело. Поэтому помалкивала и старалась отвлечься на другие мысли.

В выходные Валя потащила меня по магазинам, ей срочно надо было выбрать кроссовки, и я от скуки согласилась пойти, в итоге помимо кросов она купила три кофточки и джинсы, а я помимо праздной прогулки с подругой затарилась новой партией комплектов нижнего белья. Да, это с некоторых пор мой бзик – брать дорогое белье на разные случаи жизни. Оно поднимает самооценку и добавляет мне уверенности, ведь даже если его никто не увидит, я-то знаю, что выгляжу в нем круто. Жаль только, что трусиков из того комплекта, что порвал на мне Суворов не оказалось, поэтому теперь у меня появилась двойная мотивация напомнить ему о том обещании, купить новые. Пусть помучается в поисках.

Кроме неожиданного шоппинга выходные прошли скучно, и я постоянно изводила себя мыслями о Пашке.

О Марке вспоминала реже, хотя конечно совсем забыть о нем не получалось.

В понедельник я поймала себя на мысли, что жутко устала, и несмотря на выходные, чувствую себя измотанной. Вторник тянулся так же медленно, и только день среды прошел нормально. Как только время приблизилось к шести, я засобиралась домой. Спину чуть тянуло, и я вспомнила, что эти дни должны были начаться еще в понедельник, наверно поэтому я и была такой разбитой. Позвонила своему доктору, но у той было все расписано вплоть до субботы и мне пришлось записаться на конец недели. Слишком нервировала задержка, хотелось удостовериться, что все в порядке.

Четверг провела вся на нервах, стоило бросить взгляд на календарь, я сразу начинала переживать: да не могло у меня быть такого сбоя, они обычно происходят из-за стрессов или резкого похудения и набора, и хоть я сбросила пару килограммов, это ерунда и вряд ли могло стать причиной задержки.

Весь день и последующий вечер я сходила с ума от мыслей и даже купила тест, но он оказался отрицательным, и это немного успокоило. Беременность он должен показать сразу, или надо, чтобы прошло время?

В общем, когда в пятницу утром я шла на работу, едва могла совладать с дрожью волнения. Завтра поеду на прием и все узнаю. Возможно, не стоило спать с Суворовым без защиты, ведь я очень рисковала, но в тот момент была в таком разносе, что было не до этого.

Миновала контрольно-пропускной пункт и зашагала в управление. Там по уже привычной лестнице поднялась на второй этаж и прошла к кабинету, открывая тот взятым у дежурного ключом.

Катя еще не пришла, и я неспеша сбросила с плеч пальтишко и повесила в шкаф. Стук в дверь заставил прервать процесс переодевания в форму, благо раздеться еще не успела, и торопливо открыла, думая, что коллега пришла на работу, но меня ждал сюрприз.

– Доброе утро, Журавлёва…

Суворов вошел в кабинет едва ли не с ноги распахнув дверь, ручка которой выскользнула из моих рук от неожиданности, и закрыл за собой дверь. И не просто, а на ключ, который я опрометчиво оставила в скважине.

– Вижу рада меня видеть, что аж на шею бросаешься… – саркастично отметил, глядя как я хлопаю глазками, наблюдая за бесчинством, которое он творит. Незаконное вторжение, за такое надо наказывать. – Ладно, ладно молчу, не проснулась что ли с утра?

Он еще не переоделся, все еще был в гражданке, которая ему позорно до безумия шла: джинсы цвета графит, черная водолазка из кашемира и кожанка, обтягивающая широкие плечи и подчеркивающая охренительность его фигуры красным маркером. Красивый зараза. И наглый. Но в данном случае это не раздражает, ну если только чуть-чуть.

– Ты чего пришел? – вспомнила, что начала расстегивать блузку, благо только пару пуговиц успела, не больше, но вырез все равно получился эротичный. Поэтому торопливо застегнула обратно и провела по бедрам в черных джинсах ладонями. – И зачем дверь закрыл?

– А у тебя разве не была закрыта? – потянул замочек на черной кожаной папке, которую не сразу заметила в его руках и вынул оттуда голубой листик. И до меня дошло. – Больничный принес, хватит прохлаждаться, дела не ждут. Раздевайся Журавлёва.

Все одним и тем же тоном, спокойно ответил и глазом не моргнул, последняя фраза, кстати, слилась с общим фоном и, если бы не ее смысл, я бы и не заострила. Но сейчас дошло, и я снова хлопнула глазками не зная, что сделать сначала – рассмеяться или выпроводить эту наглую сволочь.

– Скоро Катюха придет, нехорошо будет держать ее за дверью, а на тройничок я сегодня не настроен, – потянулся к ширинке своих джинсов, и я наконец отмерла и расхохоталась, смачно так, от души.

– Ты шизанутый, Суворов! – заметила на лице Пашки улыбку, он тоже забавлялся, но рук с ширинки не убрал, поэтому мой смех сошел на нет, и я подошла к двери, хватаясь за ручку с намереньем все же выпроводить наглеца, но мою руку накрыла мужская ладонь.

– Думаешь, пошутил? – шепот коснулся волос над ухом, и тело откликнулось гулкой вибрацией сорванного пульса. Выдохнула остатки кислорода из легких и прикрыла глаза, смакуя эффект, который его жест произвел. – Ладно, сам раздену, главное не сопротивляйся…

У Суворова есть потрясающая способность говорить серьезные вещи с улыбкой на лице. И самое страшное – ты веришь, что он не шутит.

Рука отлипла от моей, а моя намертво приклеилась к ручке, и разжать пальцы не смогла – нужно было хоть за что-то ухватиться, чтобы устоять и не растечься восковой свечкой рядом с камином.

Паша подшагнул ближе, ощутила это, когда его тренированное тело коснулось моего каждой своей клеточкой, будто горячим одеялом прикрыли сзади. Мужские руки бесцеремонно опустились на пуговичку на моих джинсах и высвободили ту из петли, а потом неспешно звякнула молния, а мышцы внизу моего живота свело от предвкушения.

Правильней было бы прекратить эту пытку прямо сейчас. Но я лишь крепче стиснула ручку, понимая что хочу, чтобы он сделал то, за чем пришел. Хочу и позволю ему.

– Скучал, пиздец,