Холод его дыхания - Лина Гамос

Но мужчина обошел ее, словно предмет мебели, и вышел из спальни, закрыв за собой дверь на ключ. Ясмин тихо выругалась сквозь зубы. В чем состоит несомненный плюс правильной сервировки стола? Правильно, в обязательном наличии ножа. Девушка вернулась в гардеробную, перерыла купленные для нее Максом вещи, натянула белье, джинсы и футболку. Примерила, симпатичные туфли на невероятной шпильке и обула кроссовки. Покрутилась какое - то время перед входной дверью и, довольно усмехаясь, вставила сервировочный нож в дверной зазор. Едва слышный щелчок открытого замка и Яся облегченно выдохнула. Не знал Макс, с кем связался. В коридоре царил полумрак и тишина. Девушка прокралась в обратную от прошлого забега сторону, осторожно приоткрыла дверь и облегченно выдохнула. Лестница. Ясмин перегнулась через перила, пытаясь заглянуть на нижний этаж, но он был почти не освещен и терялся в полумраке. Девушка бесшумно спустилась вниз и, наткнувшись на очередную дверь, остановилась возле нее, прислушиваясь. Тишина. В этом доме у слуг был выходной. Снова нож вставлен в зазор, нажатие и вот она желанная свобода и огромные неприятности для сеньора Дамазо, но Макс стоял прямо напротив нее, руки в карманах брюк, на губах довольная усмешка, в глазах ни капли удивления, только ожидание.

- Я приказал накрыть стол на двоих, Яся.

Его рука властно обхватывает ее талию, и он подталкивает ее к небольшому столику под ярким зонтом.

- Ты это намеренно подстроил?

- Нет, но надежда, что ты меня не разочаруешь, была со мной.

- Я хочу уйти.

Ясмин позволила Максу усадить себя в удобной кресло и даже снять крышку с тарелки перед собой.

- Я не люблю мясо.

- Это курица с овощным гарниром, можешь съесть только его.

- Я не люблю тебя.

- Можешь со мной только спать, я не требую хвалебных од и нежных стихотворений.

- Я это тоже тогда сказала?

Яся подозрительно прищурилась, глядя на Макса испытующим взором.

- Так вот, что означал тогда твой потерянный взгляд, - он рассмеялся и добавил. - Мне нравится твоя непосредственность и чувство юмора.

- Мне не нравится твоя наглость принуждения и полное игнорирование моих требований.

Макс сделал неопределенное движение рукой, словно удивляясь ее неуместному возмущению.

- Что плохого в том, что я подарил тебе несколько дней итальянских каникул?

- Большое спасибо, неназваный спонсор моего незабываемого отдыха в Италии. Можно еще одну маленькую просьбу?

- Конечно.

- Исключите из счета услуги любовника, предпочитаю сначала выйти замуж и только потом ложиться с кем - то в постель.

- Очень, очень по - пуритански, Ясмин, мне все больше нравится быть с тобой.

- Жаль, что это не взаимно.

Макс накрыл ее руку своей, переворачивая ладонью вверх и нежно прикасаясь большим пальцем к тонкому запястью, поглаживая, одаряя незамысловатой лаской.

- Ты слишком серьезно относишься к подобным вещам, Ясмин, секс это прекрасный отдых.

- Если бы ты знал, как я теперь жалею, что не занималась этим видом досуга у себя дома.

- Мне нравится то, что ты была девственницей.

- Напившейся в хлам девственницей, ты хотел сказать.

- Очаровательной, стеснительной, неумелой, - Макс криво усмехнулся, заметив проступивший румянец на лице девушки и нагнувшись, коснулся ее ладони губами. - Мне нравится учить тебя.

- Жаль не учитывается добровольность обучения.

- За то все совершенно бесплатно. - Макс соблазнительно улыбнулся Яси. - Мое тело в твоей полной власти.

- Я могу пожертвовать его на нужды бедных?

- Я не каждой предлагаю это.

- Я хочу улететь домой.

- Я сам куплю тебе билет через неделю.

Макс отпустил ее руку и взял столовые приборы, изредка бросая короткие взгляды на вяло ковыряющуюся в своей тарелке Ясмин. Он не собирался отпускать ее от себя, более того, он хотел ее для себя до дрожи в руках, до жаркой пелены перед глазами. Она только его, принадлежит ему навсегда.

Это была самая длинная неделя для нее, это была самая короткая неделя для него. Ясмин нравился Макс, положа руку на сердце, она была в него влюблена, она влюбилась в него почти сразу, как только увидела, но что толку ей было от этой влюбленности. Макс не предлагал ничего серьезного, не было никакого смысла ожидать от него чего - то более задокументированного, что ли. Он требовал отказаться от всего, что ей было дорого по - настоящему, при этом сам не жертвовал ничем. И эта его властная надменность, так сильно поразившая и привлекшая ее поначалу в нем, теперь лишь отталкивала, заставляя пересматривать свои взгляды на этого мужчину. Она могла любить его, но лишь преданной собакой у ног хозяина. Для Ясмин несколько иначе представлявшей себе отношения между мужчиной и женщиной это было неприемлемо. Она мечтала и верила в равноправие партнеров, но глядя на Макса это было почти невозможно представить. Он слишком открылся перед ней, перестал себя сдерживать и, ее пугала и отталкивала его сила, повелительный тон, высокомерная уверенность в правоте собственных поступков. Яся пыталась насмехаться над ним, высмеивать эти стороны его натуры, но Макс казался не пробиваемым и равнодушным к ее попыткам свести некоторые разногласия между ними до уровня обычной шутливой перепалки. У нее могло быть свое мнение, но если оно не совпадало с его,