Перевал (СИ) - Виктор Климов

страннице, завёрнутой в никаб с паранджой с ног до головы, словно привидение, только не в белую простыню, а в чёрную.

"Она" посмотрела в ответ.

Смуглая кожа, выразительные тёмные глаза, яркая чёрная подводка на веках. Очень красивые, очень яркие, они привлекали к себе его взгляд как электромагнит кусок железа.

Алексей ощутил, как земля уходит у него из-под ног, и он проваливается в бездну! И он падает в неё нескончаемо долго, а потом!.. Потом! Всё вокруг залил яркий свет. Нет, этого не может быть! Это не по-настоящему!

Кто-то схватил его за плечо и вырвал обратно в реальность.

Это был Данила.

— Меня долго не было? — зрачки Алексея были неестественно расширены, а сердце колотилось как бешенное.

— Что? — сначала не понял Данила, а потом, когда до него дошло, лишь сморщился. — Не говори полковнику. По крайней мере, пока. Хотя нет, вообще не говори.

Глава 6. Зверь

— Так, народ! Надо, чтобы наши гости, из-за которых мы здесь пыль глотаем, — Смирнов движением, лишённым всякой брезгливости, снял со своей формы прилипший кусок кожи с волосами, — дошли до указанного ими места без лишних приключений. Напоминаю, что мы с вами в этом заинтересованы как никто другой.

Мимо Алексея и Данилы проходили странники, а полковник направился к Александру, которого придерживали двое других пограничников из числа легких трёхсотых.

— Ты как? — в голосе Смирнова даже послышалось участие.

— Норм, Денис Евгеньевич.

— Как только почувствуешь, что больше не можешь, не молчи, Данила с Алексом тебя понесут. Нам главное этих довести, потом проще будет.

Санёк закивал, стараясь выглядеть лучше, чем был на самом деле.

— Так, Даня, Алекс, пока ускорьтесь — пойдёте впереди группы гостей. Я пойду с лёгкими.

— Принято! — отозвался Данила, Алексей просто кивнул, и они быстро побежали вперёд под странными манящими взглядами странников, но на этот раз Алексей переборол дикое желание встретиться с ними взорами. Нет уж, хватит-хватит!

Но, даже опередив метров на двадцать группу странников, Алексей не переставал ощущать чувство давления в затылке.

Никогда, никогда с ним такого не было. Он не страдал неврозами и тем более психозами, но сейчас он постоянно подспудно испытывал желание обернуться, чтобы убедиться, что на него никто не смотрит.

Чёрт! Так и профнепригодным можно стать! Кто доверит оружие человеку, которому постоянно мерещится чужой взгляд? Так ведь, того и гляди, и комиссовать могут.

Но если с этим ещё как-то можно было справиться, то, что делать с тем что он видел, когда не последовал совету Данилы не сталкиваться взглядами со странниками. Каждый раз, как он вспоминал об этом, ему становилось муторно на душе.

Что это было: просто галлюцинация, которой не стоит придавать большого значения, или что-то более серьёзное? И почему Данила посоветовал не говорить о том, что он увидел полковнику? Неужели он и сам допустил похожу ошибку — не смог справиться с любопытством, или посмотрел им в глаза сознательно?

Можно было бы списать всё на перенапряжение, воздействие каких-нибудь волн или веществ, но после всего, что он увидел, это было бы слишком просто.

Они шли уже битый час, если не больше, и Санёк с каждым разом становился всё слабее и слабее. Кровь остановили, но он всё равно слабел на глазах, что было неудивительно с его-то ранением. Ему бы сейчас операцию провести, да отлежаться под капельницей, хотя бы с физраствором, а не совершать очередной маршбросок, даже с учётом того, что они не бежали, а шли шагом средней скорости.

С одной стороны стеной нависали горы, с другой — крутой склон, на дне которого текла худосочная речушка, но, как и положено для горных потоков, несущая в себе ледяные воды. А дальше опять горы. Горы, горы и горы.

В небе, наворачивая круги, висел орёл, высматривая добычу в виде каких-нибудь местных тушканчика или сурка.

Снайперы ушли далеко вперёд и лишь изредка подавали голос по рации, сообщая, что всё чисто. Никто за ними не гнался, но в любой момент всё могло измениться, и исключать появления вертушек «Академии», а то и сразу ВВС США было нельзя.

Приходилось наблюдать и за небом и сканировать глазами прилегающие горные склоны, чтобы не напороться на какого-нибудь духа, враждебно настроенного ко всякого рода чужакам.

А то, что их процессия в глазах местных будет выглядеть подозрительно — к бабке не ходи! Вооружённые люди европейской внешности ведут небольшой караван безобидных пуштунов — ну как это ещё можно расценить? В общем, не терять внимания и смотреть в оба, не смотря на то, что дозорные никакой опасности не заметили.

Алексей обернулся, чтобы краем глаза — не глядя прямо на странников — убедиться, что караван позади них никуда не исчез, и все идут, как им и положено идти.

Все на месте. Он даже успел заметить идущих позади полковника и остальных бойцов.

— Сколько раз ты бывал в подобных миссиях? — спросил он Данилу.

— В таких — пару раз, — был ответ.

Вот как? В «таких»?! От внимания Алексея не ушло то, что Данила сделал невольное или специальное ударение на этом слове.

— То есть были ещё и другие?

— Ну а как ты думаешь? — Данила рукавом вытер пот со лба. — Мы же обычные солдаты, у нас есть служебные обязанности, которые необходимо выполнять.

— Видимо, вы всё-таки не совсем обычные солдаты, — прокомментировал Алексей.

Под ногами хрустел сухой гравий, из-под ботинок вырывались облачка пыли.

— Да это как посмотреть, — пожал плечами Данила. — После пары таких миссий уже не воспринимаешь подобное, как что-то необычное. Есть и есть, надо сопроводить, надо контролировать, надо наблюдать. Это сейчас мы напоролись на американцев, а так обычно всё тихо проходит.

— Ты сказал «обычно», значит, всё-таки иногда случаются проблемы.

Что тут можно сказать, Данила просто промолчал.

— А ты сам, — продолжал расспрос Алексей, — из каких войск?

— Как и ты, из пограничных. Большинство из нас оттуда. Так повелось.

— Понятно.