Санта-Клаус, или Отец на Рождество - Барбара Мецгер

– И они, кажется, так спокойно делятся друг с другом. – Лиланд наморщил свой аристократический нос, когда близнецы обменялись наполовину съеденными фигурками. – Я думал, что маленькие мальчики большие собственники, чем барсуки.

Грейс-Энн рассмеялась.

– Они не всегда так хорошо ладят друг с другом, но обычно если один упадет, то другой начинает плакать. Они всегда ведут себя так. Уилли разрешает Лесли брать свои игрушки, но Лесли отдает Уилли больший кусок пирога.

Она рассматривала чаинки, оставшиеся в чашке, жалея, что она не может прочесть там будущее. Ее будущее решалось сейчас. С глубоким вздохом Грейс-Энн произнесла:

– Будет жестоко разлучить их, ваша светлость. Кузен.

Он вздохнул.

– И вас с ними – тоже. Я вижу это. Пожалуйста, простите мне мою опрометчивость, это письмо, даже само предположение, что я могу забрать Уилли. Пожалуйста, поймите, что я был просто доведен до отчаяния. Я и в самом деле хотел бы завести собственных сыновей.

– Тогда вы не будете…?

Надежда засияла в голубых глазах вдовы. Лиланду отчаянно не хотелось гасить этот свет, но он должен был сказать ей.

– Уилли – Уэлсли – все еще мой наследник, и не важно, каковы ваши, мои или его желания. Ему нужно узнать о землях и людях, научиться ответственности, которая ждет его, точно так же, как я научился этому.

Грейс-Энн посмотрела на Уилли, по лицу которого был размазан малиновый джем.

– Если вы сможете научить его пользоваться салфеткой, то пока этого будет достаточно.

Герцог не улыбнулся шутке.

– Пока достаточно.

Грейс-Энн поняла, что дверь все еще открыта, угроза все еще висит над ними, но сегодня она выиграла небольшую передышку.

– Пойдемте, мальчики, вы должны отпустить его светлость, чтобы он мог заняться своими делами.

– Пока, Колли, – захихикали мальчики хором, и вылетели из комнаты после того, как быстро и неожиданно одновременно обняли его.

Герцог стряхнул крошки с панталон. Грейс-Энн безрезультатно промокнула салфеткой пятна от малины на когда-то белоснежной рубашке. Ее щеки окрасились более ярким румянцем, чем пятна, когда она поняла, что делает.

– П-привычка, ваша светлость.

– Я им понравился, – вот и все, что ответил, задумавшись, Уэр. Затем он спросил, может ли приехать еще раз.

Грейс-Энн пришлось переспросить.

– Простите, кузен?

– Я спросил, могу ли приехать снова, чтобы провести время с мальчиками?

Грейс-Энн от неожиданности уронила салфетку на пол. Господи, даже Тони никогда не хотел проводить время с мальчиками.

Глава 6

Его наследники были превосходны. Камердинер герцога укладывал вещи, чтобы вернуться в Лондон, но мальчики оказались просто чудом. Они могли быть чуточку сверхэнергичными, но нельзя же гнушаться их веселого настроения. Уэр всегда терпеть не мог этих миниатюрных восковых детей-кукол, которых его друзья выводили для обозрения и должного восхищения – леди всегда ворковали над ними – а затем ставили обратно на полку. Чем стоит восхищаться в ребенке, если он не может произнести ни слова, у него нет ни воображения, ни оживленности? Аккуратностью? Аккуратность хороша в камердинере – которого можно убедить остаться за прибавку к жалованию; этот парень умеет обращаться с сапогами – но не в маленьком мальчике. Кроме того, вполне естественно, что сыновья Тони обладают бойким нравом. Итон и Оксфорд смогут укротить любую непокорность, самодовольно решил Уэр, забыв, что никакой объем строгой школьной дисциплины не смог сдержать еще более необузданные выходки Тони. Уоррингтон был головной болью для своей матушки до тех пор, пока не женился и не стал беспокойством для другой женщины. Тетушка Клара была в восторге от того, что Тони выбрал спокойную девушку со строгим воспитанием. Женитьба не внушила бесшабашному кузену какое-то особое чувство ответственности, но благодаря этому у герцога теперь есть наследник и запасной наследник! Лиланд поднял бокал с бренди на ночь и провозгласил тост за павшего героя.

– Ты оказал честь имени Уоррингтонов, – заявил он. – Твои сыновья – это именно то, что мужчина желает видеть в своих наследниках. – И жена Тони тоже была не так уж плоха, но этого Уэр не стал произносить вслух, на тот случай, если Тони может услышать его. В этом старом замке и так достаточно призраков.

Но Грейс-Энн была загадкой, над которой герцог раздумывал и после того, как задул свечу у постели. В темноте он мог отчетливо представлять себе ее глаза, лицо, фигуру – и его охватывало волнение. Дьявол, да даже призрак испытал бы волнение от таких картин. Затем Уэр представил себе эти ужасные черные мешки, которые закрывали вдову с головы до ног. Эти «платья» могли погасить пыл любого мужчины, даже того, у кого не было женщины с тех пор, как он уехал из Лондона, и которому ничего не светит, пока он живет в фамильной груде камней. Ни один настоящий джентльмен не станет гадить в собственном гнезде, а герцог Уэр не принадлежат к типам, которые совокупляются с подавальщицами в местных тавернах. Ему требовалось больше утонченности для удовлетворения потребностей. И поэтому его мысли вернулись обратно к дочери викария.

В этой женщине было что-то чертовски таинственное. Вдова определенно не носила на себе все свое состояние, в этом не было сомнений, и, если судить по состоянию дома викария, не тратила деньги на то, чтобы облегчить жизнь своей семьи. Даже дети, которых она со всей очевидностью обожала, были ограничены всего лишь варежками на Рождество. И она сама пекла пирожки. Так какого же дьявола Грейс-Энн делала с деньгами?

Герцог заснул, твердо решив разузнать все секреты вдовы. А также распустить ее волосы, обнажить плечи, приоткрыть лодыжки…

Исходя из этого, и других мыслей, которые герцог предпочел не рассматривать слишком пристально, он поднялся на следующее утро, заплатил просто грабительскую сумму камердинеру и поехал в дом священника.

Мисс Пруденс практически бросилась в его объятия, когда увидела упряжку, которой он правил.

– О, ваша светлость, я никогда не ездила на спортивном экипаже! В самом деле, Люси просто позеленеет от зависти. Ее жених правит только двуколкой.

Она практически бросилась на землю, когда Лиланд объяснил ей, что приехал, желая взять на прогулку ее сестру.

– Видите ли, я пообещал мальчикам и не могу разочаровать их, не важно, насколько сильно мне хочется поступить подобным образом.

Когда Пру бросилась вон из комнаты, Грейс-Энн отодвинула счетные книги и повернулась к нему.

– Что это за сказка насчет обещания прокатить близнецов? Ничего подобного вы не делали, слава Богу, иначе они легли бы спать в пальто, чтобы быть готовыми.