Ссан-ПИВОБУРГ - Анатолий Шерстобитов

Людострельная пушка.

Такой пушки никто раньше не видел. Думали, пивная кружка. Массовик-затейник уверял всех, что из неё выстреливают людей на Луну. И впрямь, при Ваньке из её жерла достали мужчину с очумелыми глазами. Порох, по всему, отсырел, и запуск отложили. Он же, бедный, так переволновался, что переспрашивал то и дело стражей порядка, влекущих его под белы рученьки прочь: «Где я, товарищи? Какая это планета? Где я?..».

«Там, где надо сейчас будешь, – отвечал ласково один из стражей, – на „луноход“ вот только усадим…»

Чтобы зарядить собой пушку граждане без разрешения больше не смогли, были стянуты силы быстрого реагирования, двух родов войск. Путь на Луну был отрезан. Что и запечатлел на снимке Ванек.

Пенооблака

Малообъяснимое явление. Кружка внушительных размеров позади оркестра, под мелодию вальса, выделяло столь бурную восторженную пену, что, достигнув определённых размеров, она отрывалась прекрасным пушистым облаком и устремлялась в небо. Но, что ещё более удивительнее, на белоснежных боках её появлялись невиданной красоты, переливающиеся цветами, имена самых лучших сортов пива.

Голография или массовый гипноз, решил Ванек. Скорее всего, второе, так как часть граждан, из только что приходящих на фестиваль, не видела этого уникального явления, а вот «старожилы», кто продегустировал уже сортов десять пива, видели, бурно аплодировали чуду. После восьмой кружки Ванек тоже сфотографировал одну из лучших реклам. Он её увидел, а объектив нет. Что с него возьмёшь – железяка.

Привидения в гостях

Их было много, кто в виде Нептуна, кто в виде русалки или бравого шкипера, полощутся себе мирно на ветерке, потягивая пивко. Зрители к ним быстро привыкли и даже угощали за свой счёт, понимали, какие в наши дни у привидений деньги, а кружка меньше десятки не шла, человеческая, не ихняя миражная ведра на три. Под конец несколько загрузневшие нечистосильные собрались в хор, и спели шалыми голосами «Губит людей не пиво». Но слышали далеко не все, опять же только те, кто продегустировал не меньше пяти кружек..

Трёхметровая детвора

В гостях у фестиваля были и дети богатырей из детсадика «Макро-Микро». Вели они себя куда как прилично и спокойно, быстро откликались на любую из просьб взрослых. Ванек видел, как они грузили в кузов грузовика бутылку «Балтики», которую про запас решил увезти домой один из гостей. О ней отдельный разговор.

Бутылка на год

За ними, за этими гигантскими бутылками была огромная очередь, давка, нездоровый ажиотаж. Хватило не всем, что устроители фестиваля на будущее учтут несомненно. Запасливый народ пошёл, рачительный, впрямь ведь, на одной только таре какая экономия. К тому же и сдавать не надо, отпили горлышко, да и живи себе, как в однокомнатной квартире, да не простой, а дополнительной к имеющимся метрам, только исхитрись правильно закрепить к балкону. Мечта не помещение.

Те, кто это уже сделал, называют её «похмельным залом», потому как годами запах пива из стенок не выветривается. Один недостаток, танцевать неудобно – пол круглый.

Много чего интересного подарил райгорожанам Фестиваль, заключал Ванек с удовлетворением, всего и не расскажешь. Сколько было популярных артистов, конкурсов, соревнований, кипела богатейшая ярмарка, где самобытнейшие товары были подчинены единому прейскуранту, ни шагу в сторону от пивного направления.

Хорошее дело, от водки-то как откренивает. Ведь какая там толпа была немыслимая, а пьяных нет, все навеселе, предупредительны и учтивы.

Уф-фф, потянулся Ванек, как бы сидалище со стулом не срослось, посмотрел на часы, часов пять работы пролетели незаметно, скоро должен Куян заехать. А вот и он, легок на помине, даже досрочно прибыл на четверть часа, не сидится старику в гараже.

– Мы сегодня в какой-то мере будем отбивать хлеб у Лизы Блюдовой, – усмехнулся Ванек, – с сельским хозяйством соприкоснемся. Миня Хаузин рекомендовал нам посетить опытный участок, где уборку ячменя ведут барсуки. Ни одного зернышка потерь, уверяет он, не в пример нашим крестьянам.

– С Барменом этим не соскучишься, – сказал признательно Куян, – дошлейший старикан, ведь уже под восемьдесят, а шустрее пацана.

– Занятная личность, – согласился Ванек. – Помимо этого еще немало явок подкинул, куда нам с тобой не грех заглянуть, развлечься…

Барсуки – хлеборобы и доноры сала.

Поля, на которые ни приехали, и впрямь можно было смело относить к образцово-показательным. Огромная стая сусликов и барсуков в считанные минуты очищала их, унося зерно в защечных мешках в специальные бункера. Если раньше за это их жестоко преследовали, выливали из нор и убивали, то теперь всячески ублажают. Им и самим нравились эти цивилизованные отношения, они с удовольствием сменили норы на многоэтажные домики со многими удобствами. Трудолюбием они отличались завиднейшим, воистину хлеборобским, обостренно чувствовали, что этот страдный день год кормит. Что было совсем непривычно так это то, что работа велась в абсолютной тишине, в воздух не исторгались клубы дыма от работающих комбайнов и машин, не было даже следов, бескрайняя нива все также перекатывалась под ветерком волнами, стебель был цел, исчезало только зерно.

Наряду с этим в таких городках были открыты донорские пункты по сдаче барсучьего сала. Умные животные буквально ссорились за право без очереди сдать свое сало, настолько это было для них приятно и безболезненно. Благодаря этому лекарственному продукту многие в Райграде стали быстро излечиваться от туберкулеза.

Солнечный зайчик против бабочки-капустницы.

Походя, с присущей им искрометной гениальностью, изобредатели НИИ-Пиво решили для селян их давнюю проблему повышения урожайности капусты. Последние годы ее губила бабочка, чьи огромные стаи буквально до кочерыжек обгладывали кочаны, урожаю было, как волос с коленки. Ниипивцы сумели подобрать спектр луча губительный для зрения вредительницы. Даже карманное зеркальце в солнечный денек, совмещенное с фильтром данного цвета, становилось в руках крестьян могучим оружием. Ослепленные солнечным зайчиком крылатые разбойницы врезались в заборы, друг в дружку и расшибались о землю или же калечились и могли передвигаться только пешком, да и то прихрамывая. А это уже легкая добыча птиц. О-оо, сколько пернатых слеталось в такие дни на дармовое угощение. Армия бабочки-капустницы капитулировала.

Парк бывших алкоголиков, тыквы-канистры, шишки-поллитровочки.

А вот в этот уникальный парк наши друзья заглядывали не первый раз. Жизнь заставила райгорожан выпестовать это чудо. Пьяниц, как известно, у нас eще хватает. Но никто из них не считает себя виноватым, порочным, один так всегда уверял Бармена витиевато, что пьянство, дядя Миня, это, мол, открытие некоего третьего зрака, немыслимой зоркости, когда легко замечаешь пульсацию земли-матушки, трепетанье зданий и телеграфных столбов, каковые надо бережно придерживать, чтобы они не попадали. Лучшие умы Райграда долго размышляли, как оградить детей и прочее порядочное общество от гнусных гримас этого порока. Отучить от зелья закоренелого пьянчугу практически невозможно, даже звёзды им вещуют полные ковшы. Хотя и борьба за трезвость никогда не утихает – водку и пиво торгаши всегда разбавляют.

Как же сопрячь неприятное с полезным? И, вскоре, изобредателей осенило —силами самих алкашей, для них же самих, они разбили парк, где росли специальные сорта растений: тыквы и кабачки с пивом, ёмкостью от 0,5 до шести литров, хвойные породы деревьев, где в шишках содержались крепкие напитки расфасовкой до 500 граммов, трава газонов дарила коренья с алкогольным соком, набирали силу и локально адаптированные манговые и кокосовые деревья с плодами-канистрами до 15 литров. Вскоре, при парке была открыта и молочнотоварная ферма. Коровы, козы и кобылицы, используя столь своеобычный корм, стали давать и необычное молоко. Скисая, оно превращалось в ром, коньяк, чачу. А на пасеке пчёлы натаскивали хмельной мёд, игристая медовуха из него превзошла игривостью, вкусом и терпкостью знаменитые сорта шампанских вин.

Что интересно, в этих трудах вчерашние алкаши стали обретать умеренность и даже равнодушие к алкоголю, они становились рачительными хозяевами собственного производства, вчерашний порок стал мешать им в работе.

Кое в каких головах стала прорезаться здоровая рациональная мысль, так один решил вековую проблему по приёму стеклотары, изобрёл шельмец раствор, размягчающий стекло. Мыть грязные бутылки перед отправкой на заводы стало легче – их выворачивают наизнанку и загружают в стиральные машины. Упростилась и транспортировка, в кузов одного грузовика можно стало утрамбовать столько стеклотары, сколько раньше умещалось в трёх железнодорожных вагонах.