Морские дьяволы. Из жизни водолазов-разведчиков Балтийского флота ВМФ - Александр Ржавин

Начали грести, но сигнала не видно. «Не попал ли Ананьев в руки немцам?» — забеспокоился лейтенант. Но тут мичман Никитин приметил: блеснуло раз, другой… и замигало. «Ага, нам сигналят! А ну, хлопцы, нажми на весла! Ходче давай!» К счастью, на сей раз водолазы-разведчики заметили действительно сигнал Ананьева. По огоньку разведчики быстро нашли проход, но к сигнальщику не приблизились, посчитав, что там могла быть засада. Решили высадиться с другой стороны мыса.

Как только шлюпки подтянули к берегу и бойцы залегли на откосе, лейтенант послал разведчика к Ананьеву: «Пусть кончает сигналить и к нам присоединяется». Но Ананьев ждал своих с другой стороны! А тут видит, кто-то с тыла подбирается. Схватил пистолет и… выстрелил. Лишь после вспышки понял, что в своего друга стрелял. Хорошо, прибойной волной выстрел заглушило. И рука, видно, дрогнула: пуля только легко задела товарища.

Зато дальше все пошло как по маслу. Никитин провел свою группу к катерам. Бойцы группы Арсирия, набрав противотанковых гранат, блокировали дом и залегли под деревьями, там, где дамба соединялась с берегом.

Штурмботы в этот раз стояли на воде, лишь прикрытые сетями. Охраны не было. Разведдиверсанты подобрались к ним и заложили под пушки и броню тол. После взрывов, когда сорвало надстройки и разворотило палубы, забросали их вдобавок противотанковыми гранатами. Три катера уничтожил командир группы мичман Николай Никитин, один катер — краснофлотец Воробьев.

А в это время разведчики, блокировавшие дом, пустили в ход противотанковые гранаты. Никому не дали выйти ни в двери, ни в окна. Вышку наблюдательного поста взорвали. «Языка» взять не удалось, зато были захвачены важные секретные документы.

Поставленную задачу моряки выполнили всего за один час. Диверсия оказалась совершенно неожиданной для нацистов. Более того, они не поняли, откуда был нанесен удар! Немцы стали обшаривать небо прожекторами, открыли огонь из зениток — решили, авиация бомбит. Другие думали, что удар нанесен с суши, и открыли огонь в ту сторону. Водолазы-разведчики мешкать не стали — столкнули шлюпки и в залив. А там их подобрал катер.

Надо было спешить. Видимо, обнаружив Пермитина, одетого в гидрокостюм, нацисты пустили над заливом осветительные ракеты на парашютах и открыли артогонь. Но было уже поздно. После этой операции немцы усилили охрану побережья, срезали камыш на берегу, установили дополнительные проволочные заграждения с сигнальными ракетами и минные поля. Кроме того, привлекли к охране побережья караульных собак. Офицеров, проморгавших диверсантов, отдали под суд. Катера же в районе Ленинграда больше не появлялись.

За эту операцию Всеволод Ананьев и Николай Никитин были представлены к ордену Красного Знамени. Командира РОН наградили орденом Отечественной войны II степени, а Иван Арсирий был награжден орденом Красной Звезды. Все остальные участники операции были награждены медалями. Был отмечен и особо отличившийся личный состав катеров обеспечения.

Надо отметить, что большие потери личного состава рота особого назначения имела лишь в первые годы войны, когда опыта ведения разведки, проведения диверсионных операций и высадки (съемки) в тыл противника было еще очень мало, да еще в тех случаях, когда морских разведдиверсантов привлекали к мероприятиям, не свойственным для них.

Примером же преступной халатности командира катера высадки разведывательных групп, на котором отсутствовал офицер разведки, может служить одна из операций по захвату «важного языка», проведенная в 1943 году в районе эстонского города Кунда.

В назначенное время разведгруппа под командованием старшего лейтенанта Иониди прибыла с захваченным пленным к берегу в условленное место, но катер высадки их не заметил и, не дождавшись, ушел. Выбора не было, и разведчики решились самостоятельно на двух небольших резиновых лодках добираться до своего берега. Подул сильный, холодный ветер и из-за переохлаждения вся группа и пленный погибли. Лишь через два дня поиска были обнаружены погибшие краснофлотцы Куликов и Панфилов. Они были привязаны к шлюпкам. Но лейтенант Иониди, краснофлотцы Сизов и Самсонов и пленный так и не были найдены.

Как же тогда в РОН узнали о захвате языка? в этой операции применили голубиную связь. Были выпущены две пары голубей с донесениями. Но они летели слишком долго. А один из голубей тоже не добрался до базы. После этого голубиной связью водолазы-разведчики не пользовались.

Постепенно мастерство водолазов-разведдиверсантов росло, потери сократились. В 1943–1945 годах при большом количестве выполненных заданий в роте погибли восемь человек и трое были ранены, что уже свидетельствовало о высоком профессионализме личного состава и разработчиков операций.

Но вернемся к спецоперациям. Однажды разведывательный отдел Краснознаменного Балтийского флота получил информацию о планах немцев установить недалеко от линии фронта под Ленинградом, где-то у берега Невской губы в районе завода пишущих машинок («Пишмаш»), специальную станцию с радионавигационным оборудованием для корректировки траекторий полета управляемых самолетов-снарядов (крылатых ракет) «ФАУ-1» (V-1, Vergeltungswaffen — оружие возмездия), которыми намеревались обстреливать блокированный город. Установить точное местонахождение объекта было поручено роте особого назначения.

Специально выделенные разведчики роты сразу же приступили к круглосуточному наблюдению за передовой в районе «Пишмаш», стараясь обнаружить хотя бы какие-нибудь признаки деятельности немцев в развалинах завода. Время шло, но все напрасно. Однажды в одну из групп наблюдателей напросился юнга роты по имени Володя. Вместе с краснофлотцем Владимиром Александровичем Борисовым он много часов пролежал на передовой и своим свежим и зорким взглядом сумел усмотреть то, что не удавалось разведчикам. Это была тщательно замаскированная со всех сторон камуфляжными сетями дорога к заводу, по которой немцы передвигались на автомобилях и конных повозках.

Через несколько дней разведчик Владимир Борисов под водой скрытно пробрался в тыл противника и, переодевшись в немецкую форму, направился к проходной завода «Пишмаш». Заметив, как к контрольно-пропускному пункту подъезжает военная конная повозка, груженная ящиками, разведчик пристроился к ней и стал подпирать будто бы падающие ящики. Груз и в самом деле начал смещаться, и немец-ездовой со своей стороны тоже начал его поддерживать. Так повозка и подъехала к проходной. Часовой, видя весьма сложное положение сопровождающих повозку солдат, не стал проверять у них документы. Когда повозка заехала на территорию завода и остановилась, Борисов быстро снял один ящик и стал ходить с ним по всем сохранившимся помещениям и коридорам, пока не увидел, как в одном из укрепленных подвалов немецкие специалисты монтируют радиоаппаратуру и прокладывают кабели.

Обратно из охраняемой зоны разведчик выезжал на той же, но уже разгруженной повозке. Впереди сидел немец-ездовой, а сзади спиной к нему — Борисов. Часовой, увидев знакомые лица, поднял шлагбаум, засмеялся и посоветовал им, чтобы в следующий раз при загрузке думали головой, а не задницей.

Вернувшись к своим, разведчик доложил командиру РОН о проделанной работе, а тот в свою очередь немедленно передал весьма важные и проверенные разведданные по назначению.

Особо командование Ленинградского фронта отмечало работу разведчиков Прохватилова при подготовке наступления. Тогда разведчики очень детально и подробно делали фотопанораму фронтовой полосы. Для этого по особому заказу для разведчиков РОН Ленинградский оптико-механический завод изготовил фотоаппараты с большой разрешающей способностью. Хотя они были громоздкими, зато снимки получались качественными и подробными, а панорама полосы наступления выглядела как в натуре.

В январе 1944 года, перед самым наступлением советских войск на южном направлении Ленинградского фронта, командир роты особого назначения получил очередное весьма важное задание. Необходимо было срочно направить группу разведчиков в укрепленный город Гатчину и попытаться там захватить штабные документы одного из немецких соединений, которыми очень интересовался разведывательный отдел Балтийского флота.

В ночь с 25 на 26 января 1944 года подготовленная группа морских разведчиков из восьми человек во главе с главным старшиной Николаем Кадуриным, переодевшись в немецкую форму, перешла линию фронта и проникла в Гатчину. Выяснив, что интересующий их штаб находится в здании бывшего банка, разведчики стали наблюдать за ним.

Вскоре, зная о быстром приближении советских войск, большая команда немецких солдат спешно приступила к погрузке штабного имущества и документов на автомашины. Разведчики решили им помочь. Работали на совесть, не покладая рук, и в качестве компенсации незаметно прихватили, то есть попросту похитили, один весьма объемистый ящик с секретными документами.