Измена. Ты меня никогда не любил (СИ) - Даша Черничная

Отправляю вопрос в никуда, но ответ прилетает:

— Ты уже живешь нормальной жизнью. Согласись, сейчас она гораздо интереснее, чем была каких-то пару месяцев назад, — усмехается невесело, и я повторяю за ним.

— Да уж, — промакиваю губу чистой ваткой и принимаюсь за пальцы. — Не мог держать себя в руках?

Недовольно качаю головой.

— Ты знаешь, что все войны в мире из-за женщин?

— Чушь!

— Поверь, из-за тебя я бы ввязался в войну, даже не задумавшись ни на секунду, — поднимает на меня свой темный взгляд.

Фыркаю и заливаюсь краской.

Чувствую, как покрываюсь мурашками под внимательным взглядом Ромы. Во рту моментально пересыхает.

Ощущаю, как горячая ладонь медленно движется вверх от икры и выше, выше. Обжигает даже через ткань брюк. По-хорошему, мне надо оттолкнуть Волкова, выпроводить его домой. Но как сделать это, если я плавлюсь рядом с ним, как воск в свечах.

Рома забирает у меня ватку и перекись, убирает на подоконник рядом со столом. Закидывает мои руки себе на плечи и упирается лбом мне в живот. Замирает. И мое сердце вместе с ним. Мы дышим в унисон, дыхание обжигает, голова кружится. Так много ощущений, запахов и чувств. Перемешивается все. И атмосфера эта интимная, такая пленительная, возбуждающая. Родной запах Ромки проникает куда-то глубже легких, в самую душу. Обволакивает и обнимает.

Мы сейчас близко-близко к друг другу. Я никогда так остро не чувствовала его. Даже когда мы жили вместе и видели друг друга каждый день — все по-другому было.

И бабочки мои дурацкие крылья распускают, летят. Вверх, к теплу, к нему. И голова такая глупая-глупая. Доверчивая. Опускаю лицо и целую Рому в волосы. Он отвечает мне поцелуем в живот. И это касание как тысячи вольт в нейроны. Распускают цветок импульсов по всем клеточкам и нервным окончаниям.

Бывший муж поднимает голову и целует меня. Держит рукой за затылок. Аккуратно, но так, чтобы я не отстранилась. А у меня даже мысли такой не возникает.

Целуемся так нежно-нежно, как никогда раньше. Как будто мы самое дорогое, что есть друг у друга. Будто я для него целый мир, а он для меня безграничность этого мира.

Нет ни грамма пошлости в этом поцелуе, не то, что было до этого, совсем не то. Это нечто новое, неизведанное ни мной, ни им. И мы знакомимся с этим чувством, впускаем его в себя.

Рома поднимается, подхватывает меня на руки и относит в комнату.

Это тоже мне очень странно. Потому что все прежде — было слишком остро. Настолько остро, что заставало у стены в коридоре или туалете. На секунду я замираю, остываю, вспоминая, что раньше у нас всегда было вот так — по «классике».

Волков кладет меня на диван и, не дав опомниться, опускается с поцелуями. Касается губами шеи, ключиц, груди. Так сладко, что я забываю обо всем. О чем я там переживала? Все так неважно, все уходит на задний план.

Я запускаю руки Ромке в волосы и поглаживаю, чуть сжимаю. Он двигается ниже, целует живот, оставляет на коже горячие печати своих чувств. И все это безумно остро и слишком живо, кажется, эмоции просто сведут с ума.

Мне хочется вжать в себя бывшего мужа, чтобы наши тела максимально плотно касались друг друга.

— Это что еще такое? — неожиданно спрашивает Ромка и садится.

Фокусирую взгляд — в ногах сидит кот.

— Это Базилио, — отвечаю спокойно.

— У тебя кот? — Волков смотрит удивленно, а мелкий тем временем ползет вверх, к моим рукам.

— Ага. Нашла возле подъезда. Всегда мечтала о котенке, — беру его в руки, поднимаюсь.

— Правда? — удивляется Роман. — Не знал.

Господи, да что ты вообще знал обо мне? Кроме имени моего? Поднимаюсь и иду на кухню, бросая через плечо:

— Ты многого обо мне не знал.

— Виноват. Заслужил.

Шагает следом за мной, и я чувствую на себе внимательный взгляд. Кормлю кота и на ходу говорю Роме:

— Тебе пора, Ром, уходи.

— Разреши остаться, — просит жалостливо.

— Нет. — Он сейчас останется, и я больше не смогу мыслить здраво.

А мне очень нужно подумать, потому что я вообще не могу собрать себя.

— Ладно, — соглашается со стоном. — Но обещай, что не пойдешь на свидание.

— Это тебя не касается, — стараюсь говорить спокойно.

Кое-как выпроваживаю бывшего мужа и падаю без сил.

Глава 17 Наворотил

Рома

— Мне нужно, чтобы ты узнал у своего чмошника — ой, Никитоса, куда он поведет на свидание мою жену!

— Вот ты охренел, Ром, — Димка вздыхает в телефонную трубку.

— Есть такое. Так что, поможешь, брат?

Уж очень я надеюсь на его помощь. В конце концов, разве не он способствовал той встрече в его кабинете?

— Не помогу, — отвечает абсолютно серьезно.

— Не понял?

— Не-по-мо-гу, — повторяет по слогам.

— Да это я понял, — закатываю глаза. — Я не догоняю, какого хера, Дим? Тебе что, безразлично счастье родного брата?

— Конечно же, нет! Но счастье моей подруги мне тоже важно.

— Так вот оно я! Счастье на ножках! — завожусь.

Я очень рассчитывал на помощь брата и откровенно удивлен тем, что он не горит желанием мне посодействовать.

— Давай начистоту? Ты не самая лучшая кандидатура на эту роль. Вспыльчивый, непостоянный, да и насчет твоей верности — еще вопрос. В отличие от Никиты, у тебя уже был шанс, который ты просрал. А он молодец — не останавливается и уверенно идет к своей цели.

От этих слов внутри становится мерзко. Приходит осознание того, что Дима прав по всем фронтам. Но что мне делать со своим сердцем, которое болит каждый день? В мыслях одна Деля, я даже работать нормально не могу.

— Ты издеваешься?

— Вовсе нет, — удивляется. — И знаешь что? Из вас двоих рядом с Делей я вижу только Никиту. Тебе больше подойдет какая-нибудь силиконовая эскортница. Ты ж таких любишь, да, Ром? Чего тебя на Аделии заклинило-то, брат? Оставь девочку более достойному кандидату.

— Вот знаешь, никогда братьям морды не бил, но что-то прямо сейчас захотелось пипец как, — произношу сквозь зубы.

— А я о чем. Вспыльчивый. А вот Никитка спокойный, степенный. Воспитанный. Правильный пацан — в общем, идеальный для твоей бывшей жены.

— А