Любовь со смертью - Ольга Вадимовна Гусейнова

нервничать и переживать. Лучше сама расскажу, чем вы будете мучительно ждать пересудов и слухов.

– Хорошая ты девочка, Маша, – ласково погладила няня меня по руке. А потом обеспокоенно спросила: – Удалось вернуть наследство?

– Нет, – поморщилась я и рассказала почему.

Няня расстроенно всплеснула руками и растерянно опустилась на стул:

– А как же мы тогда жить будем?

Домашние, вроде бы покинувшие холл, похоже, толпились за дверями и шумно, расстроенно вздыхали. Сейчас решалась их судьба.

– Мы с риссом Арушем нашли выход из положения, я буду готовить самые простые целебные зелья, которым… родители научили. И крема омолаживающие. Рисс Аруш найдет того, кто будет их покупать у меня. Без огласки.

– Вы считаете, этого хватит? – удивилась няня.

– Я считаю, что красота и молодость нужны всем. А нам пока слишком много не требуется. На налоги средства есть. Остальное уже мелочи. Еда, уголь и дрова для отопления дома – вот самые необходимые нужды и затраты на сегодня. Оплата услуг поверенного… – я усмехнулась, вспомнив рисса Аруша. – И еще, мне необходимо накопить на обучение в Ройзмунской магической академии.

Срок обучения в академии пять лет, плата за каждый год – двадцать пять золотых! Сумма очень весомая, а в моем нынешнем положении невероятная. Но я поинтересовалась ценами на зелья и крема, которые продавались в столице. Если очень-очень постараться, то за оставшиеся до начала нового учебного года восемь месяцев заработать на первый год вполне реально. Ведь продержаться надо три года, дальше возобновится приток средств от аренды земли. Эх, жаль, что титулованные особы не имеют права учиться в магической академии на бесплатной основе, даже если они обеднели и осиротели.

Няня горестно покачала головой:

– Ох, лея, какую же вы непосильную ношу на свои хрупкие плечи взвалили.

– Да разве это ноша? Да еще непосильная? – оптимистично возразила я, тоже покачала головой и заверила заодно со старушкой всех подслушивавших за дверью: – В доме столько умудренных опытом людей живет, одна голова хорошо, а десять – лучше. Справимся!

– Вам виднее, хозяйка! – светло улыбнулась повеселевшая нянюшка.

Следующие восемь месяцев я вкалывала как одержимая. Поначалу было проблемно «вспоминать», вытаскивать из чужой памяти знания, умения, навыки. По сути, учиться заново. Сложнее всего было работать с магией, вот где частенько у меня случались проколы, когда почти готовое зелье внезапно меняло цвет, булькало или мутнело. Но благодаря жесточайшей нужде в деньгах, чтобы есть, пить, жить в теплом доме, для меня больше не существовало «не могу» и «боюсь».

В моем распорядке на сон и отдых отводилось не более восьми часов. Все остальное время я работала, училась, медитировала с магией и копалась в памяти Эмарии. Позднее осознала, что тем самым теснее с ней сращивалась и, к сожалению, фактически стерла незримую грань между ней и собой. Еще приходилось много времени проводить в библиотеке – готовиться к поступлению в академию.

И все же нет-нет, да задавалась вопросом: как перенос души смог сохранить мою личность, память прожитых лет в другом мире?! Кто и как меня закинул в Хартан и в это тело? Зачем и почему? Ответа так и не нашла. О попаданках в истории нового мира не было ни легенд, ни слухов, ни иных данных. Я даже в храм съездила, полдня просидела в нем, мысленно умоляя откликнуться кого-нибудь из богов, которым поклонялись в этом королевстве. В ответ – тишина!

В это тяжелое время адаптации и безденежья мне особенно помогли трое. Рисса Лишана воспитывала из меня достойную родового имени и титула лею. Не давала расслабиться, напоминала всегда и везде держать спину прямо, ходить, не размахивая руками и широким шагом, а плавно, размеренно, кошкой на мягких лапках ступать по бренной земле. Не употреблять любимые словечки, которые так и норовили вырваться из меня наружу, и манеру говорить что думаю оставить.

И ведь добилась! Знание этикета стало как дыхание: дышишь – значит, соблюдаешь правила. Смешно сказать, она будила меня ночами, подлавливала в моменты самой кошмарной усталости и магического опустошения, когда открыть глаза казалось подвигом, и проверяла, насколько я запомнила, нет, насколько она вдолбила в меня нужные знания. Чтобы, даже находясь в бреду я до последнего рефлекса знала, какой прибор для какого блюда выбрать. Как сесть за стол, выйти из-за него, завершив трапезу. Книксены, поклоны, даже вежливый кивок прислуге или торговцу – все должно быть идеальным. И нянюшке это удалось.

Ценным помощником оказался рисс Парин, наш дворецкий. Без доходов с земель об управляющем можно было только мечтать. И как-то так получилось, что делами моего скромного, обобранного баронства занялся именно рисс Парин. Ведь необходимо было вести дела с арендаторами, а этот сухопарый пожилой мужчина всех жителей уезда знал лично и пользовался уважением.

Опять-таки надо было покупать у торговцев продукты, топливо, компоненты для производства, а это травяные сборы, масло, упаковка и так далее. Забот выше крыши. Спустя время мне стало понятно, что он отлично справляется – управляющий из него не хуже, чем дворецкий. Так я смогла опереться уже на второго человека в новом мире.

Помощь третьего человека, поддержавшего меня, была важной и неоценимой. Моя производственная деятельность совершенно неожиданно сдружила нас с риссом Арушем. Все началось с его супруги, совершенно неожиданно для меня высоко оценившей самые простенькие, но эффективные крема и лосьоны со скромным, но говорящим названием «Чудеса красоты», которые Аруш тоже неожиданно начал пристраивать в столичные лавки и аптеки. Раскрывать, что крема делаю я, Аруш даже супруге не стал, опасаясь извечно женского трепа в стиле «ой, я нечаянно тете Нюре обмолвилась, что у соседки из пятой квартиры любовник Петя, кто же знал, что весь город узнает и ее муж его убьет».

Так вот, рисса Аруш восторженными отзывами о моих «чудесах» натолкнула мужа на очередную идею. Довольно быстро мой поверенный стал и моим покупателем. Еженедельно забирал свой большой заказ – уложенные в корзинки на ароматную сосновую стружку красивые баночки и бутылочки для красоты и молодости. Этой стружки здесь хоть завались, на растопку идет. Корзинки, в отличие от фабричных коробок и бумаги, стоили дешево. В ход также пошли ленточки, бантики и цветочки, придававшие подарочным наборам еще невиданного в Байрате очарования. В сущности, копеечные украшения, а как мило!

Насколько я поняла, деловой, продуманный рисс Аруш использовал мои «чудеса» в качестве подкупа и расположения. «Без задней мысли» дарил женам нужных ему законников, секретарям королевского суда, в общем, через женские слабости находил подход к самым неподкупным и вредным.

Именно благодаря Арушу и его специфической рекламе,