Блондинки от «Бергдорф» - Плам Сайкс

— У меня проблемы с тушью, — всхлипнула я, вытирая глаза. — А если я выйду на улицу, они еще усугубятся.

Я взглянула на себя в зеркало. Черные ручейки уже добежали до губ, образовав две тенистые речки, стекавшие с глаз по краям носа и ко рту. Похоже, на моем лице прорвало дамбу. Не слишком приятное зрелище, даже для такой хорошенькой девушки, как я.

— Голос у тебя кошмарный. Я немедленно еду за тобой. Джулия еще не готова. Встретимся в ресторане.

Едва мы вошли в «Да Сильвано» на Шестой авеню, мне сразу полегчало. Что-то в этом месте сразу поднимает настроение, какая бы пакость ни случилась с тобой днем. Чувствуешь себя как в местной траттории, с тем только отличием, что стоит оглянуться, как заметишь кого-то безумно интересного, вроде Патти Смит, или Джоан Дидион[31], или Калвина Клайна, комфортабельно рассевшихся за столиками с таким видом, словно расположились на собственной кухне. Когда мы приехали, Джулия уже устроилась за лучшим угловым столиком. Она только что перенесла тяжелую душевную травму и ждала очень важного звонка из «Бергдорф», от Муки, своей личной закупщицы. Мы не возражаем, если она поговорит прямо за столом?

Честно говоря, из всех моих знакомых у Джулии самые отвратительные манеры. К счастью, Чарли считает это небольшими чудачествами, так называемым забавным свойством характера. Поэтому я спросила, не будет ли Чарли против, если я подкрашу свои «туманные» глаза прямо над лангустой? Потому что, клянусь, я выглядела в точности как один из трупов в «Сикс Фит Андер»[32].

— Девушки, для меня это огромная честь, — рассмеялся он.

— О, со-о-о-лнышко, я тебя обожаю. С тобой так легко, — просияла Джулия, целуя его. — Не поверишь, но я всегда добиваюсь чего хочу, и Чарли ничуть не возражает!

— Можно подумать, у меня есть выбор, — улыбнулся он.

— Как мило! Господи, ты такой джентльмен! Это что-то! Знаешь, у Чарли есть тайна! Он тоже наполовину британец, оттуда и манеры…

Телефон Джулии зазвонил. Она взвилась, схватила его и завизжала:

— О БОГ МОЙ!!! Муки, это что-то вроде первой части плана гнуснейшей операции по устранению меня с нью-йоркской светской сцены? Или я просто параноик… ты не представляешь себе, как я была унижена, когда на прошлой неделе пришла на вечеринку к Ларе в капри от «Элис и Оливии», которые продала мне ты… и обнаружила, что капри — уже в прошлом… все носят платья-кафтаны от Аллегры Хикс…

Пока Джулия терпеливо выслушивала утешения Муки, я болтала с Чарли.

На мой взгляд, в нем было столько же британского, сколько в Белом доме. Чарли объяснил, что, хотя родился в Англии и его второе имя — Данлейн — имеет шотландское происхождение, сам себя он британцем не считает. Его отец-англичанин, по горло сытый британским снобизмом, британскими сплетнями и кошмарной британской погодой, перебрался на западное побережье, когда Чарли было лет шесть.

— Я провел здесь всю жизнь, — добавил Чарли, — и едва помню Англию. Даже па не слишком много распространяется об этом. Он не только чудаковат, но и скрытен. А ты? Почему ты уехала из Англии?

— Ну, во-первых, мамочка — американка, и я хотела быть здесь. Кроме того, мамочка полностью одержима идеей о моем браке с англичанином голубой крови. Фу! Ненавижу джентов!

— Настолько плохи?

— Омерзительны! Я живу в вечном страхе стать женой графа и провести остаток дней своих в каком-то промерзшем насквозь замке.

— Не такая уж печальная участь. Но теперь вижу, почему ты предпочитаешь Нью-Йорк.

Между тем Джулия медленно приобретала цвет дешевой розовой губной помады.

— Это было невыносимо! Гадко! Меня едва не вырвало! — завопила она. — Такой позор… и меня затошнило еще больше при виде гофрированных волос близнецов Вандонбилт! Никто в этом городе не смеет обзавестись новой прической раньше меня, Муки, никто!

— Звучит крайне скверно, — покачал головой Чарли. — Тяжкая жизнь у вас, девушки.

— Ты и не представляешь себе, до чего травматично быть такой шикарной девушкой, как Джулия, — заметила я.

— Почему же, представляю, — ухмыльнулся Чарли. — Видишь ли, сегодня я имел удовольствие наблюдать очередную травму, связанную с выбором джинсов, подходящих именно для этого ресторана. Джулия заверила меня, что масштабы этой задачи сопоставимы только с восхождением на Килиманджаро. Я, естественно, согласился, ибо иначе у нее ушло бы два часа на сборы вместо одного.

— Ты так хорошо понимаешь женщин, — вздохнула я. Да, этот мужчина — просто клад. Джулии невероятно повезло.

— Хотелось бы. Но на самом деле я понимаю в женщинах только одно: с ними необходимо во всем соглашаться. Тогда все сочтут, что я понимаю их. Помню, однажды я не понял свою подружку, которая считала, что мужчины годятся только в качестве живых кредитных карт на Родео-драйв. Тогда она бросила меня.

Я была потрясена. Открытие, что в ЛА все еще разгуливают без привязи подобные женщины, отнюдь не грело сердце. А я-то полагала, что они исчезли вместе с «Династией».

Теперь у меня снова возникли проблемы с подводкой глаз, но уже по другим причинам: я хохотала до слез. Такое облегчение после нескольких последних дней! А Джулия тем временем металась у стола, как разъяренная львица.

— А потом я вынула сотовый, и все смотрели на меня, как на инопланетянку! Близнецы Ванди обходятся спутниковыми пейджерами и считают, что телефоны абсолютно устарели!

Чарли любовно посмотрел на Джулию.

— О, несказанные радости дружбы с шопоголиками! Я заметила, что он обращается с Джулией с оттенком благоговения и радостного удивления. Думаю, вполне можно сказать, что Чарли очарован ее необычайным характером, даже если в прошлом имел проблемы с помешанными на шопинге подружками. И тут я сделала небольшую подлость, решив сунуть нос в его таинственную семейную жизнь, — только ради Джулии, разумеется, — и спросила о его матери. Чарли вздохнул:

— Ах… она довольно непостоянная женщина. Известна как Норовистая Лошадка. Сбежала с другом моего отца и сейчас живет в Швейцарии.

— Мне очень жаль. — Я опустила глаза.

Вот видите, никогда нельзя лезть в чужие дела. На свет обязательно вылезет что-то такое грустное, что невозможно передать словами, а назад дороги уже нет.

— Так или иначе, я почти не общаюсь с ней. Иногда звоню, чтобы узнать, как дела, но мой па женился второй раз и счастлив.

— И вы часто видитесь в ЛА? Он ведь там живет?

— У него дом в Санта-Монике. Иногда я навещаю его, но, как я уже говорил, он немного чудаковат и не любит общества. Вечно куда-то исчезает. Все мы немного оторваны от корней…

Чарли осекся, и мне показалось, что он встревожен.

Почему я допытываюсь? Почему?

Мысленно я поклялась никогда больше не лезть в душу чужим людям. А Чарли к тому же такой милый. Надеюсь, Джулия оценит его по достоинству.

Джулия наконец выключила свою маленькую «Нокию» в камуфляжном футляре, который я по-прежнему считала ужасно модным, пусть даже близнецы Вандонбилт придерживаются другого мнения, схватила сумочку и жакет, словно собираясь уходить, и объявила:

— Мне нужно кое-что забрать. Не могли бы вы, приятели, продолжить без меня?

И не успели мы оглянуться, как она вылетела за дверь.

Я ничуть не удивилась этому. Как уже говорилось, дурные манеры Джулии стали притчей во языцех, и мне вечно приходится исправлять положение. Я объяснила Чарли, что она вполне способна оставить своего спутника и столик в ресторане ради ночных шопинговых экспедиций, поэтому не стоит оскорбляться. Чарли пожал плечами и ткнул вилкой в лапшу с трюфелями.

К счастью, он не воспринял уход Джулии как личную обиду и смотрел на меня тепло и дружелюбно. Можно сказать, по-братски. Теперь, с уходом Джулии, атмосфера изменилась, и я расслабилась впервые за несколько недель.

— Ты уже знаешь все о моих родителях, — улыбнулся Чарли, — а теперь поговорим о чем-нибудь еще. Расскажи, как ты познакомилась с Джулией…

Наутро я встретилась с Джулией в солярии Портофино на Западном Бродвее. Джулия считает, что загар излечивает депрессию, поэтому ездит туда почти каждую неделю. Сегодня она, похоже, была пьяна от любви, поскольку, пока мы там лежали, намазалась довольно слабым солнцезащитным кремом. Там у них совершенно потрясающие кабинки на двоих, где вы можете загорать с подругой. На глазах у Джулии была красная атласная маска с вышитыми розовым шелком словами: КОРОЛЕВА ДРАМЫ.

— Чарли в самом деле умен, — заметила она из-под маски. — Мой бойфренд считает, что он вполне мне подходит.

— Твой бойфренд? Но твой бойфренд Чарли, — удивилась я, втирая крем для ног.

— Он лишь один из многих. Ненавижу разжевывать банальные истины, дорогая, но разве мало женщин, имеющих мужа и нескольких любовников? Нельзя класть все бриллианты в один сейф.