Держи меня крепче (СИ) - Малиновская Маша

— Нин, ну нужна тебе та общага! — Юлька всё ещё пыталась разговорить меня. — Тараканы, сортир общий, очередь в душ. Давай ключи тебе сделаем. Можешь даже не разговаривать со мной сколько хочешь, но не уходи. Оставайся, Рудик.

— Нет, Юль, я уже решила. До скорого.

Я вытащила сумки в подъезд и захлопнула за собой дверь, в миг почувствовав, как сдуваюсь от усталости. Я очень злилась на Богатырёву, но в то же время уже скучала. Потом с горем пополам стащила сумки на улицу и уже собралась вызвать такси, как позвонила мама.

И вот приходится врать ей, хотя я этого делать не люблю, да и почти не делаю. Но мама вот-вот решит бежать на автобус, чтобы скорее помочь мне с переездом, а у неё самой дел куча на новой работе. Не так-то просто всё с нуля начинать. Мама хороший специалист, но после того, как в Югорске с ней не захотели продлевать контракт, приуныла. Поэтому не хочу отвлекать её. Сама справлюсь как-нибудь.

— Да, мам, всё хорошо, не беспокойся. Вот уже и Боря подъехал, пока. Целую тебя.

Я отключаю звонок и листаю список контактов в поисках номера такси.

— Не знал, что ты врушка, — тихий голос почти над ухом заставляет вздрогнуть, и я едва не роняю телефон.

— Максим? — растеряно поднимаю глаза и вижу лёгкую ухмылку. — Привет ещё раз. А ты что тут делаешь?

— Мимо проезжал. Так зачем ты матери врёшь? — Ларинцев приподнимает бровь и засовывает руки в карманы куртки.

Наверное, мало кому приятно, когда кто-то ловит их на явной лжи. И я не исключение.

— Просто она слишком волнуется за меня. Скажи я ей, что переезжаю сама, она примчится, а маме сейчас не до этого.

— А отец?

— Папа живёт далеко, — пожимаю плечами. — Они с мамой в разводе давно. Да я и сама справлюсь, у меня всё равно вещей немного. Сейчас такси вызову, делов то.

Я снова достаю телефон, который спрятала в карман, листаю телефонную книгу, и вот когда уже нахожу нужный номер, слышу отстранённое «угу» и вижу, как Максим легко подхватывает мой чемодан и сумку с ноутбуком и уходит к машине, которую я сперва не заметила.

— Эй! — окликаю его и снова едва не роняю телефон на асфальт.

— Я, конечно, не Борис, но маме врать нехорошо, Пёрышко.

Пока я семеню сзади, он открывает багажник машины и забрасывает чемодан.

— Максим, тебе не стоит беспокоиться, правда, — мне действительно неудобно напрягать его. — Я и так тебя сегодня потеснила…

Но Ларинцев меня будто и не слышит.

— Залезай на заднее, — открывает мне дверь, жестом приглашая в автомобиль.

Забираюсь в машину, обнаруживая за рулём Романа, он салютует мне и улыбается через зеркало.

— И снова здравствуй, мышка.

Максим обходит машину и прыгает на пассажирское место возле водителя.

— Ромыч, до общаги нашей девочку подбросим?

— Конечно, о чём вопрос. Поехали!

Должанов резко бьёт по педалям и выворачивает руль, отчего я едва не заваливаюсь на бок на сидение. Салон взрывает оглушительная музыка, от которой закладывает уши. Роман приоткрывает окно и закуривает. Мы выезжаем из дворов на дорогу и в считанные секунды разгоняемся. Автомобиль аж звенит от скорости и низких басов, а мне хочется вцепиться в сидение, прижавшись всем телом. Ну что такого я сделала, что судьба наказала меня знакомством с такими парнями? А точнее с этим Романом. Не нравится он мне — легкомысленный и поверхностный тип. Хотя, кто знает, возможно и Максим такой. Ведь я его почти не знаю.

Когда Роман тормозит у общежития, я обещаю про себя, что обязательно поставлю свечу в церкви в благодарность за то, что Бог сохранил меня живой в этой сумасшедшей поездке.

— Ты что-то притихла, мышка, — Должанов разблокирует двери, а я с трудом отцепляю пальцы от ручки над окном. — Никак испугалась?

Через несколько секунд, пока я ещё прихожу в себя, Максим успевает обойти машину и распахнуть дверь, и я с наслаждением втягиваю свежий воздух. От громкой музыки в ушах ещё звенит, а сердце от страха колотится о рёбра.

— Приехали, Нина, — он галантно подаёт мне руку, помогая выбраться из машины. — А на Ромыча внимания не обращай, он придурок.

— Да, я заметила, — ощутить твёрдую землю ногами невероятно приятно.

Ларинцев вытаскивает мои вещи, пока я плотнее запахиваю пальто и нащупываю в кармане выданный мне пропуск.

— Спасибо, Максим, дальше я сама.

Честно говоря, странно будет, если он мне в комнату решит помочь отнести чемодан. Вдруг кто-то увидит, что тогда подумают? Но ему, кажется, всё равно, кто что обо мне подумает. Парень берёт мои вещи и идёт ко входу. Подмигивает девушкам, стоящим у крыльца, пока я догоняю его.

На пропускном пункте я предоставляю пропуск. Комендантша сообщает, что моя соседка по комнате приедет завтра вечером, и отдаёт мне ключи от четыреста седьмой комнаты. Предупреждает, что лифт не работает, и моему брату, коим назвался Максим, хотя женщина ему явно не поверила, придётся тащить чемодан пешком по лестнице на четвёртый этаж.

Мы заходим в комнату, осматриваемся. Чисто, аккуратно. На одной кровати только матрас, на второй застелено покрывало, рядом висит полка с учебниками, какие-то фото прикреплены на стене. Над пустой кроватью тоже есть полка, но на ней ничего нет, рядом тумбочка, посредине возле подоконника письменный стол и стул. Возле входа обувная полка, чуть ближе к углу столик, накрытый клеёнчатой скатертью, над ним небольшой шкафчик со стеклянными створками, через которые виднеется посуда. Вдоль другой стены шкаф-купе с двумя зеркальными дверцами. Мебель относительно новая, на полу неплохой линолеум, простенькая люстра на потолке. Вполне прилично всё. Я, признаться, ожидала худшего.

— Не самая плохая комната в этой общаге, — комментирует, вторя моим мыслям, Ларинцев и тоже осматривается.

— А ты бывал в других?

— Доводилось. Сегодня, кстати, в общаге тусовка, так что будь осторожна, закрывайся.

— Ты в курсе всех тусовок университета?

— К сожалению. Даже тех, о которых бы предпочёл не знать.

Ну конечно, кто бы удивился.

— Ладно, мне пора. Не забудь, завтра репетиция.

— Во сколько?

— Зал освободится ближе к семи. Я напишу.

— Хорошо, — я киваю, провожая Максима к выходу. — Ещё раз спасибо.

— Нина, — он останавливается у двери и смотрит внимательно, заставляя меня стушеваться под столь пристальным взглядом. — Ты правда одна в этом городе?

— Ну, — пожимаю плечами, — до моего города ехать всего два-три часа. А там мама.

— То есть одна, — он поджимает губы. — Нина, у тебя есть мой номер, звони, если что-то нужно будет.

Ответ мой Максиму не нужен, судя по всему, потому что он просто отворачивается и уходит.

Это приятно… и странно. Не знаю, что им движет, может самое обыкновенное человеческое участие, но это приятно, да.

Я со странной смесью благодарности, смущения и определённо хорошего настроения принимаюсь обустраивать своё новое жилище, время от времени ловя себя на том, что улыбаюсь просто так, без особой на то причины.

Глава 18

Макс

Настроение на нуле. Отлично чувствую себя и без этих семейных сборищ, дались они мне. Но мать очень просила приехать на ужин. Сестра тоже приедет, так что попробую это пережить.

— Привет, сынок, очень рада, что ты приехал, — мама спускается со ступеней как раз, когда вхожу в гостиную родительского дома, тепло улыбается и раскрывает объятия.

Я обнимаю её и целую в щёку. Она прекрасна, как и всегда: стройная, подтянутая, с гордой осанкой и лёгкой улыбкой на пухлых губах. Александра Ларинцева никогда не ложилась под нож пластического хирурга, но в свои сорок пять неизменно вызывала зависть у многих своих подруг. Но мало кто знает, сколько труда она вкладывает в своё тело и здоровье. Сестрой она забеременела в восемнадцать и ушла со сцены, а уже после моего рождения, когда отец раскрутился в фармбизнесе, открыла свою школу классического танца. И с тех пор не отходит от станка вместе со своими ученицами.