Последняя осада - Джонатан Страуд

– Ударился вчера, когда спускался.

– Ну вот, говорила я тебе, глупо спускаться в темноте.

– Эй, Саймон, поосторожнее с ногами! Ты мне едва глаз не вышиб.

– Поймал! – На этот раз Саймон все-таки сумел ухватить шпагат.

Он плюхнулся в снег. Из пролома показался конец веревки. Саймон продолжал тянуть, пока не вытащил всю веревку и она не достигла земли. Мальчик ухмыльнулся.

– Ну, чем я не гений?

Вернулась Эмили – она бегала на разведку за угол цитадели.

– Все чисто. Сегодня первой полезу я!

Когда все трое очутились на галерее и веревка была втянута наверх, Саймон вскинул рюкзак на плечи и зашагал к лестнице.

– Эй, постой! – Маркус указал большим пальцем себе за спину, в противоположном направлении. – Ты пошел кружным путем.

Он вытащил из кармана мятый буклет, раскрыл его на плане замка и разложил на каменном выступе.

– Смотри, мы – тут… Если пойти вот сюда, выйдем к лестнице, которая ведет прямо в нашу комнату. Это буквально два шага.

– Ладно, тогда веди, – согласился Саймон.

Через несколько метров арки, выходящие в пустое пространство главного зала, закончились, и галерея превратилась в закрытый коридор. Коридор шел прямо и вышел к еще одной винтовой лестнице. Налево вела арка.

– Смотрите, а мы вчера дважды проглядели это место! – Маркус подошел к арке. – Наша комната наверху, но тут еще одна такая же. Давайте ее осмотрим!

Короткий коридор за аркой действительно вел в открытую для доступа комнату – куда более темную, чем та, которая была восстановлена. В комнате было не меньше трех других дверей, одна выходила в открытое пространство зала. Этот выход был загорожен перилами и провисшей сеткой. Здесь был еще один камин, пара узких окон, в воздухе висела сырость.

– Нет, в нашей комнате мне нравится куда больше! – сказала Эмили. – Ладно, пошли туда, бросим вещи.

Они вернулись к лестнице. Впереди шел Саймон.

– Считается, что это были покои хозяина замка, – сказал Маркус. – Дверь оттуда ведет в замковую часовню. Я бы хотел…

– Тсс! – Саймон внезапно застыл на середине шага.

– Посмотреть…

– Заткнись!

Его шипение заставило Эмили и Маркуса застыть на месте, сгрудившись у него за спиной.

Ребята прислушались. Эмили услышала их тихое дыхание, карканье ворон на улице – и все.

– Что ты услышал? – прошептала она. Саймон отчаянно затряс головой и сделал страшные глаза.

Ничего…

И тут снизу, на лестнице, послышалось слабое шарканье.

Кто-то кашлянул, выругался вполголоса.

У Эмили внутри от страха все мышцы стали как кисель. Она едва устояла на ногах. Шевельнуться она не могла.

Саймон тихо-тихо развернулся. Поднес руки ко рту. И почти неслышным шепотом, так, чтобы остальные могли разобрать слова по губам, проговорил:

– Сюда… кто-то… идет. Прячемся.

Паника… У Эмили это слово всегда ассоциировалось с шумом, с толпой и суматохой, с топотом, беготней, криком и визгом. Но теперь ее охватила другая, молчаливая паника – она сковала ее мозг и заставила безвольно отвесить челюсть. Время ползло медленно, точно патока. Девочка понятия не имела, что делать. Она видела, как повернулся Маркус с искаженным от страха лицом, она почувствовала, как он шмыгнул в дверной проем, ведущий в холодную комнату. Эмили уже повернулась, чтобы последовать за ним, но ее отвлек Саймон: он сперва хотел было взбежать наверх по лестнице и уже сделал два больших шага на цыпочках, но, похоже, передумал. Он развернулся, покачал головой, направился следом за Маркусом и снова остановился. Эмили увидела, как он выругался одними губами. Потом Саймон пробежал мимо Эмили и исчез в коридоре, ведущем к галерее.

А шаркающие шаги на лестнице приближались.

Девочка не знала, отчего Саймон побежал именно туда. Она не знала, следует ли бежать за ним. Подумав, она решила, что следует. Эмили сделала шаг – и краем глаза заметила движущуюся тень, ползущую по стене вдоль винтовой лестницы. Эмили поняла, что еще секунда – и человек, отбрасывающий эту тень, выйдет из-за поворота и ему станет видна вся лестничная площадка. И тогда он увидит ее!

Девочка мгновенно приняла решение, отступила на шаг, повернулась и помчалась наверх по лестнице.

И не успела она это сделать, как вспомнила, что их комната – это тупик. Оттуда деваться уже некуда.

Но, может быть, человек, отбрасывающий тень, не пойдет за ней наверх. У него ведь есть еще целых две дороги. Тогда все в порядке. Эмили может переждать на лестнице, пока он не уйдет.

Девочка остановилась в темноте между двумя бойницами. Что там, внизу?

Не было слышно ни звука. Может, он ушел куда-нибудь еще? По-прежнему тишина. Эмили испустила долгий вздох облегчения. Во рту страшно пересохло.

И тут она снова услышала шаги на лестнице.

Шаги поднимались к ней.

«О нет! О нет!»

Девочка с трудом заставляла себя поднимать помертвевшие от ужаса ноги, холодные и тяжелые, точно мрамор. Шаг за шагом, шаг за шагом кралась она по ступенькам.

«О нет! Господи! О нет!»

Это был Гаррис, она точно знала, что это Гаррис и, когда он найдет ее, он ее убьет. Может быть, он знает, что они в замке, потому и пришел сюда. Он пришел, чтобы поймать и убить ее, и он сделает это в чистенькой белой комнатке на самом верху…

Девочка поднималась наверх так быстро, как только осмеливалась, и вот уже она очутилась в тупике, где коридор и путь наверх были перегорожены черными решетками, а за распахнутой дверью виднелась ярко освещенная комната. Девочка прошмыгнула туда, огляделась… Спрятаться негде.

Позади, совсем рядом, послышался хриплый кашель.

Разве что… может быть, в камине? Девочка подбежала к нему, пригнулась. Размышлять некогда. Эмили наступила на решетку, выпрямилась.

«Так спрятаны только голова и плечи. Этого мало».

Эмили подняла руки, уцепилась за кирпичную кладку. Кладка была грубая, неровная. Девочка ухватилась обеими руками за кирпич в передней части дымохода, задрала ноги и уперлась ими в заднюю стенку камина. Это было очень неудобно – Эмили выгнулась, точно падающая кошка, голова свисала вниз, ноги торчали вбок – но некоторое время так продержаться было можно. Рюкзак на спине сполз под собственной тяжестью. Правая рука Эмили нащупала новую опору, чуть повыше. Эмили перенесла вес на нее, перехватилась поудобнее левой и, обретя большую свободу движения, напрягла спину и переступила ногами на несколько шагов выше по противоположной стенке. При каждом ее движении на пол летели мелкие частички черно-бурого порошка.

В комнату вошли.

Эмили замерла. Она висела в камине, распятая в темноте. Одна ее щека упиралась в кладку, покрытую сажей. Краем глаза Эмили видела между своих запястий свет, падающий снаружи, из камина. И даже при таком плохом обзоре черная пыль на каминной решетке буквально бросалась в глаза.