Присяжный рыцарь (Верный меч) - Джордж Мартин

«… и леди Веббер весьма очарована его письмами». Упомянутая леди стояла в дверях рядом с невзрачным молодым мейстером, обладателем длинного крючковатого носа. «Ты бы проиграл свое пари, милый братец. Герольд никогда не откажется от развлечений Ланниспорта и блеска Кастерли Рока ради какого-то маленького лордства. Он имеет больше влияния, как брат и советник лорда Тибольта, чем когда-либо смог надеяться заиметь в качестве моего мужа. Что касается остальных, то сир Симон хотел бы распродать половину моих земель, чтобы расплатиться со своими долгами, а сир Клейтон дрожит как лист всякий раз, когда сир Лукас удостаивает его встречи. Кроме того, он красивее меня. А вы, септон, обладатель самого большого рта во всем Вестеросе».

«Большому пузу – большое хлебало», отвечал нимало не смутившись септон. «Иначе скоро у меня появится талия».

«Это вы Красная Вдова?» спросил Эгг пораженно. «Я почти такой же высокий как вы!»

«Один мальчик тоже сделал такое замечание не больше полугода назад. Я отправила его на виселицу, чтобы он еще подрос». Когда леди Роанна уселась в высокое кресло на возвышении, она перебросила косу через левое плечо, которая была настолько длинной, что свернулась у нее на коленях, подобно спящему коту. «Сир Дункан, мне не следовало дразнить вас во дворе, когда вы так сильно старались быть любезным. Это только потому, что вы так покраснели от смущения… А там не было девушки, чтобы дразнить вас, в деревне, где вы так здорово вымахали?»

«Деревня называлась Королевской Гаванью». Он не упомянул про Блошиный Конец. «Там были девушки, но…» Дразнилки, которые были в ходу в Блошином Конце, иногда включали в себя отрезанные пальцы.

«Предполагаю, они боялись дразнить вас». Леди Роанна погладила свою косу. «Не сомнений, они были испуганы вашими размерами. Не думайте плохо про леди Эллисенту, умоляю вас. Моя милая сестра простодушное создание, в ней нет зла. Со всей ее набожностью, она не может даже одеться без помощи своих септ».

«В том, что случилось, нет ее вины. Только моя».

«Очень благородно с вашей стороны так говорить. Но я знаю, это был сир Лукас. Он человек с тяжелым юмором, а вы задели его гордость».

«Каким образом?» спросил Дунк озадаченно. «Я не сделал ему ничего плохого».

Она выдала улыбку, заставившую его пожелать, чтобы она была поуродливее. «Я видела, когда вы стояли рядом с ним. Вы были выше на целую ладонь или около того. Давненько сир Лукас не встречал человека, на которого он не смог бы смотреть сверху вниз. Сколько вам лет, сир?»

«Около двадцати, с позволения миледи». Дунку нравилось, как это звучит – двадцать. Хотя скорее всего, он был на год моложе, может на два. Никто не знал точно, и меньше всех он сам. У него должны были быть мать и отец, как у всех, но он никогда не знал их, даже имен, а в Блошином Конце, никому и дела не было, когда и от кого он родился.

«А вы такой же сильный, каким выглядите?»

«А насколько сильным я выгляжу, миледи?».

«О, достаточно сильным, чтобы разозлить сира Лукаса. Он мой кастелян, хотя не я его выбирала. Как и Колдмоут, он наследие моего отца. Вас посвятили в рыцари на поле боя, сир Дункан? Ваша речь наводит на мысль, что вы не благородных кровей, простите мне эти слова».

Я помойных кровей. «Межевой рыцарь, которого звали сир Арлан из Пеннитри, взял меня к себе сквайром, когда я был еще мальчишкой. Он научил меня рыцарству и военному искусству».

«И таким образом он посвятил вас в рыцари?»

Дунк пошаркал своими ногами. На одном из ботинков, как он заметил, почти развязался шнурок. «Еще никто не делал ничего подобного».

«А где сир Арлан сейчас?»

«Он умер». Он поднял свои глаза. Он мог завязать шнурки и попозже. «Я похоронил его на склоне холма».

«Он доблестно пал в бою?»

«Шли дожди, и он подхватил простуду».

«Старые люди болезненны, я знаю. Я выучила это, благодаря моему второму мужу. Мне было тринадцать, когда мы поженились, а ему исполнилось бы пятьдесят пять, доживи он до своего дня рождения. Он полгода уже лежал в земле, когда я подарила ему маленького сына, но Неведомый забрал и его. Септоны сказали, что отец захотел, чтобы он был подле него. А вы как думаете, сир?»

«Ну», сказал Дунк нерешительно, «такое могло быть, миледи».

«Чушь», заявила она, «мальчик был рожден слишком слабым. Он был таким крошечным. У него не было достаточно сил, чтобы сосать грудь. Однако боги даровали его отцу пятьдесят пять лет жизни. Можно было ожидать, что они дадут сыну больше чем три дня».

«Вы правы». Дунк почти ничего не знал о богах. Иногда он ходил в септу и молился Воину, чтобы он придал силы его членам, кроме того он допускал, что Семеро существуют».

«Мне жаль, что ваш сир Арлан умер», сказала она, «а еще больше жаль, что вы нанялись на службу сиру Юстасу. Не все старые люди одинаковы, сир Дункан. Вам же будет лучше, если вы отправитесь домой в Пеннитри».

«У меня нет дома, только место, которому я присягаю моим мечом». Дунк никогда не видел Пеннитри, он не мог даже сказать находиться ли это место в Просторе.

«Тогда присягните здесь. Времена сейчас смутные. Мне нужны рыцари. Вы выглядите так, как будто у вас большой аппетит, сир Дункан. Сколько цыплят вы можете съесть? В Колдмоуте вы могли бы есть лучшее жареное мясо и сладкие фруктовые пирожные. Ваш сквайр тоже выглядит нуждающимся в питании. Он такой тощий, что все его волосы повыпадали. Мы дадим ему комнату, где он будет жить вместе с мальчиками своего возраста. Ему это понравится. Мой мастер над оружием может тренировать его по всем боевым искусствам».

«Я сам тренирую его», ответил Дунк защищаясь.

«А кто еще? Беннис? Старый Осгрей? Курицы?»

Бывали дни, когда Дунк заставлял Эгга гоняться за курами. Это развивает быстроту, подумал он, но он знал, что если скажет это вслух, то она рассмеется. Она сбивала его с толку своим вздернутым носиком и своими веснушками. Ему пришлось напомнить себе, зачем сир Юстас послал его сюда. «Мой меч верен моему лорду», сказал Дунк, «и иначе быть не может».

«Что ж, пусть так, сир. Давайте тогда поговорим о менее приятных вещах». Леди Роанна дернула себя за косу. «Мы не потерпим нападений на Колдмоут или его людей. Итак, скажите мне, почему бы мне не зашить вас в мешок».

«Я пришел вести переговоры», напомнил он ей, «и я выпил вашего вина». Вкус, который стоял у него во рту, до сих пор был сочным и сладким. И пока он еще не отравился. Наверное, это вино придало ему храбрости. «К тому же у вас нет достаточно большого для меня мешка».

К его облегчению, шутка Эгга заставила ее улыбнуться. «Зато у меня есть несколько по размеру Бенниса. Мейстер Сиррик говорит, что лицо Уолмера рассечено почти до самой кости».