Победители никогда не лгут. Даже в трудные времена - Джон Хантсмэн

«Бизнес-решения обычно подразумевают риск, – замечает в своей статье Норм Бродски. – Вот почему принимать их должен бизнесмен. Кто, кроме него, сможет определить, на какой риск он готов пойти? К несчастью, некоторые юристы не понимают, что оценка риска – обязанность клиента».

Поймите меня правильно. Юристов нужно слушать, но их дело – только советовать. Первое и последнее слово должно остаться за вами!

Юристов нужно слушать, но их дело – только советовать. Первое и последнее слово должно остаться за вами!

Некоторые из нас шагу ступить не могут, не посоветовавшись с юристом. Поступая так, мы теряем себя. За нас думает кто-то другой, и в итоге мы никому не доверяем.

Наличие юристов неоправданно осложнило жизнь. Проблема в том, что мы верим в необходимость постоянно иметь под рукой законника. Практически все, идя заключать сделку, берут с собой юриста – на случай, если другая сторона попытается их надуть.

Поскольку дьявол прячется в деталях, юристам на переговорах есть где развернуться и показать себя. Закон, как и медицина, программирование и высадки на Луну, сложен. Большинство из нас не разбирается в компьютерах, медицине, ракетах – и законах. Мы чувствуем, что находимся не в том положении, чтобы задавать вопросы, – а зря. Настаивайте на справедливом итоге и обращайтесь к деловому здравому смыслу.

Поскольку дьявол прячется в деталях, юристам на переговорах есть где развернуться и показать себя.

Юристы приучили нас к тому, что слабое место всегда отыщется, любое соглашение можно расторгнуть, а жизнь – это вообще одна большая лазейка. Рукопожатие бессмысленно, как финансовая отчетность корпорации Enron . Боже упаси, чтобы закон остался законом. В наши дни закон гласит то, что нужно клиенту. Мы можем подать в суд на кого угодно и за что угодно. Мы можем уничтожить репутацию, одним лишь словом запустив ложный слух в Интернет, где он вмиг разлетится по всему миру.

И при всем при том мне посчастливилось знать несколько замечательных юристов, которые на деле взыскуют справедливости и защищают честные сделки. Юристы могут оказать неоценимую помощь, если придется разбираться в мириадах правительственных постановлений и языке контрактов, напичканном терминами, юридическими западнями и всякой околесицей. И конечно, они необходимы, если вы оказались в суде – от чего отнюдь не стоит зарекаться: современный мир кишит сутягами. Именно в этих случаях юристы и нужны.

Генеральный директор – это человек, который берет на себя риск, который должен определить порядочный образ действий, который решает, на какой скорости и в каком направлении пойдет корабль. Если все эти решения передоверить юристам, то юристы и будут возглавлять компанию. Насколько я понимаю, корпоративные юристы имеют лишь совещательный голос.

В наше сутяжническое время неудивительно, что многие компании ищут генеральных директоров с юридическим образованием. Хотя и бывают исключения, это, видимо, все же ложный путь. Юристов можно обучить финансовому делу и ведению бухгалтерии, но игра в команде, предпринимательский риск, понимание рынка и умение полагаться на рукопожатие вовсе не появляются автоматически у тех, кто привык думать, чувствовать и действовать как юрист.

Я заметил, что во многих случаях компания, возглавляемая юристом, переживает большой упадок, а часто и финансовую катастрофу – потому что сотрудники, вместо того чтобы стараться как можно лучше удовлетворить потребности клиента, начинают заниматься крючкотворством. И боже, помоги поставщикам и сотрудникам, которые хотят простых и прямых отношений.

Как писали в «Business Week» в конце 2004 года, «не ждите, что в ближайшее время докторская степень по юриспруденции заменит магистерскую по бизнес-администрированию».

Часто, чтобы сдержать слово, надо проявить большую решительность. Вот две истории из моей жизни.

В 1986 году после долгих переговоров с Эмерсоном Кампеном, председателем и генеральным директором Great Lakes Chemical Company , мы согласились, что он купит сорок процентов подразделения моей компании за пятьдесят четыре миллиона долларов. Переговоры были долгими и трудными, но в конечном счете мы скрепили сделку рукопожатием.

От Кампена не было вестей в течение нескольких месяцев. Примерно через четыре месяца после переговоров юристы Great Lakes позвонили и сказали, что хотели бы набросать кое-какие документы. Они не торопились – дела, как всегда. Три месяца понадобилось, чтобы оформить на бумаге довольно простое соглашение о покупке. В итоге между рукопожатием и завершением работы над документами прошло шесть с половиной месяцев.

Тем временем стоимость сырья резко упала, и у нас намечалась рекордная прибыль. Она утроилась за каких-то полгода. Ничего так и не было подписано, обмен документами не состоялся. Кампен позвонил с примечательным предложением.

«Сорок процентов Huntsman Chemical на данный момент, по оценкам моих банкиров, стоит двести пятьдесят миллионов долларов, – сказал Кампен. – Мы обменялись рукопожатием и договорились о цене в пятьдесят четыре миллиона полгода назад». Он не планировал выплачивать полную разницу, но считал, что будет честно, если он выплатит по меньшей мере половину, и предлагал так и поступить.

Я отказался – использовать оценочную стоимость или заставлять его покрывать часть разницы было бы нечестно. Я сказал, что раз мы скрепили рукопожатием соглашение о пятидесяти четырех миллионах, это и есть цена, которую поверенные должны внести в документы.

«Но это нечестно по отношению к вам», – сказал Кампен.

«Вы ведете переговоры за свою компанию, Эмерсон, и уж позвольте мне вести переговоры за свою», – ответил я.

Память об этом рукопожатии Кампен хранил всю жизнь и унес с собой в могилу. Он пожелал, чтобы на его похоронах произнесли речь два человека: губернатор штата Индиана и я. Я никогда не был близким другом Эмерсона, но мы оба помнили важный урок. Я, конечно, мог заставить Great Lakes заплатить дополнительные двести миллионов за сорокапроцентную долю в моей компании, но не захотел идти против своей совести и оглядываться через плечо. Я был связан своим словом.

Забавно: когда я работал над вторым вариантом рукописи, возникла ситуация, при которой руководство фирмы, которая согласилась купить мою компанию, о чем был подписан договор, решило, что больше не хочет выплачивать установленную цену. Мне пришлось привлечь их к суду, и там судья объявил, что они все-таки связаны своим словом.