Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич

Тем временем в конце октября 1949 года И. В. Сталин получил письмо за подписью трех московских инженеров, в котором Первый секретарь МК и МГК и секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Попов не только обвинялся «в бездушном отношении к людям, их заботам и нуждам», но и в том, что его «одолевает мысль в будущем стать лидером нашей партии и народа»[117]. И. В. Сталин тут же отреагировал на это письмо и сразу направил на имя Г. М. Маленкова свое послание, где предложил назначить комиссию Политбюро для проверки работы Г. М. Попова, а также прямо указал на «два совершенно ясных для меня серьезных факта в жизни московской организации, вскрывающих глубоко отрицательные стороны работы тов. Попова». Речь шла о том, что, во-первых, «в практике московского партийного руководства не только заглушается, но преследуется самокритика» и, во-вторых, что партийное руководство Москвы «в своей работе сплошь и рядом подменяет министров, правительство, ЦК ВКП(б), давая прямые указания предприятиям и министрам, а тех министров, которые не согласны с такой подменой, тов. Попов шельмует и избивает на собраниях», разрушая «партийную и государственную дисциплину»[118]. О том, что Г. М. Попов действительно конфликтовал с союзными министрами, в частности с Д. Ф. Устиновым, со всей очевидностью показала И. В. Быстрова в своей известной монографии о военно-промышленном комплексе СССР[119].

В начале ноября 1949 года Комиссия Политбюро в составе Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича, Л. П. Берии и М. А. Суслова составила проект Постановления о снятии Г. М. Попова со всех его высоких должностей, и в начале декабря этот вопрос был решен. Новым руководителем всей Московской парторганизации и секретарем ЦК был назначен H. С. Хрущев, которого в Киеве сменил второй секретарь ЦК КП(б)У Леонид Георгиевич Мельников. Как считают целый ряд историков, за приближением H. С. Хрущева к властному Олимпу стоял лично Г. М. Маленков, якобы продолживший чистку Секретариата ЦК от ждановских кадров. Однако вряд ли в данном случае уместно связывать эту «рокировку» с «Ленинградским делом», как это делает В. Д. Кузнечевский, так как опальный Г. М. Попов пересел в кресло союзного министра, а не угодил на плаху. Другие же историки, ссылаясь на мемуары H. С. Хрущева, уверяют, что вождь лично вызвал его в Москву и объявил ему о новом месте работы. Они же полагают, что истинной целью такого назначения стало создание противовеса тандему Маленкова — Берии, который неимоверно усилился в тот период[120].

Между тем очередной состав «узкого руководства» продержался у власти всего семь месяцев, поскольку, по мнению Ю. Н. Жукова, успешное испытание атомной бомбы и переход от научно-конструкторских и опытных разработок к плановому производству ядерного оружия дали возможность «изменить нарушенный еще в конце войны традиционный баланс сил, восстановив прежнее преимущество сталинских наркомов». Первым отчасти вернул себе утраченное положение Анастас Иванович Микоян, получивший в конце января 1950 года пост председателя Бюро СМ СССР по торговле и пищевой промышленности. Затем в середине феврале того же года Бюро СМ СССР по транспорту и связи возглавил Вячеслав Михайлович Молотов, что позволило ему вновь участвовать в решении важных экономических вопросов. А в конце февраля 1950 года Министерство Вооруженных сил СССР было в очередной раз разделено на два общесоюзных ведомства: Военное министерство СССР, главой которого был переназначен маршал А. М. Василевский, и Военно-Морское министерство, которое возглавил бывший главком ВМФ адмирал И. С. Юмашев. Наконец, в апреле 1950 года руководящая «семерка» образовала узкое Бюро Президиума Совета Министров СССР в составе И. В. Сталина, его первого заместителя маршала Н. А. Булганина и пяти «рядовых» заместителей в лице маршала Л. П. Берии, Г. М. Маленкова, Л. М. Кагановича, В. М. Молотова и А. И. Микояна. Причем этим же решением Политбюро ЦК было установлено, что «председательствование на заседаниях Бюро Президиума Совета Министров СССР в случае отсутствия тов. Сталина осуществлять первому заместителю Председателя Совета Министров СССР тов. Булганину Н.А.»[121].　

Как считают ряд историков (Ю. Н. Жуков, М. В. Зеленов[122]), откровенное указание на то, что данное решение исходило лично от И. В. Сталина, являлось неслучайным. Новая реорганизация Совета Министров СССР стала открытым вмешательством вождя в острую борьбу за его «наследство». Во всех иных случаях он действовал как бы закулисно, но спустя всего неделю, в середине апреля 1950 года, сама же «семерка» согласилась с настойчивым желанием Г. М. Маленкова вновь вернуться в Бюро Президиума Совмина СССР, ибо он не пожелал довольствоваться положением второго лица в партии, и приняла еще одно важное решение: «ввести в состав членов Бюро Президиума Совета Министров СССР тов. Маленкова Г. М.». Вероятно, его возвращение в руководящий состав союзного правительства было связано с тем, что он, как ему тогда казалось, смог найти в лице H. С. Хрущева надежного союзника, которому смог теперь доверить текущие дела в Секретариате и Оргбюро ЦК. Тем более что именно в мае — июне 1950 года он окончательно закрепил свои руководящие позиции во всем центральном партаппарате, назначив главами ключевых отделов ЦК своих прямых ставленников: генерал-лейтенанта В. Е. Макарова — в Административный отдел, генерал-лейтенанта Г. П. Громова — в Отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов, В. И. Алексеева — в Отдел тяжелой промышленности, И. Д. Сербина — в Отдел машиностроения и H. Н. Шаталина — в Планово-финансово-торговый отдел. При этом, как считают О. В. Хлевнюк и Й. Горлицкий, для консолидации всего состава «коллективного руководства» важное значение приобрели заседания двух правительственных органов: Президиума и Бюро Президиума Совета Министров СССР, — а также то, что с сентября 1950 года персональные составы «восьмерки» Политбюро ЦК и Бюро Президиума Совмина СССР полностью совпали. Отныне в оба органа входили И. В. Сталин, Н. А. Булганин, Л. П. Берия, Г. М. Маленков, В. М. Молотов, Л. М. Каганович, А. И. Микоян и H. С. Хрущев, который не был членом союзного правительства. Причем характерной чертой работы Бюро ПСМ было то, что оно, в отличие от Политбюро, собиралось часто и регулярно: в 1950–1951 годах по 38 раз, а в 1952 году — аж 43 раза, — а также то, что в его заседаниях никогда, даже будучи в Москве, не принимал участия сам И. В. Сталин[123].　

Наконец, в середине февраля 1951 года произошел еще ряд немаловажных событий, которые коренным образом изменили всю конфигурацию власти. Во-первых, опросом «узкого руководства» маршалу Н. А. Булганину вернули прежнее положение руководителя всего ВПК, отобранное у него с началом Корейской войны, а в структуре Совета Министров создали соответствующее Бюро по военно-промышленным и военным вопросам, которое должно было курировать работу министерств авиапромышленности, вооружения, военно-морского флота и вооруженных сил СССР. Во-вторых, было установлено, что отныне поочередное председательствование на заседаниях Президиума, как и Бюро Президиума Совета Министров СССР, рассмотрение и решение всех текущих вопросов было возложено на трех сталинских замов — Н. А. Булганина, Л. П. Берию и Г. М. Маленкова. В-третьих, было решено, что все постановления и распоряжения Совета Министров СССР, принятые этим «триумвиратом», будут оформляться за подписью И. В. Сталина[124].　

Последнее решение «узкого руководства» до сих пор остается загадкой для самих историков. В частности, тот же Ю. Н. Жуков[125] предположил, что речь может идти: 1) либо о добровольной передаче И. В. Сталиным своих огромных властных полномочий этому «триумвирату»; 2) либо о реальном отстранении тяжелобольного вождя, перенесшего уже как минимум два инсульта, от всех реальных рычагов власти. В любом случае как по документальным данным («Журнал посетителей кремлевского кабинета И. В. Сталина»[126]), так и по свидетельствам ряда членов высшего руководства, в том числе H. С. Хрущева, А. И. Микояна, К. Е. Ворошилова, Л. М. Кагановича и А. Н. Поскребышева, за два года до своей смерти И. В. Сталин де-факто отошел от дел. Он уже практически не появлялся в своем рабочем кабинете в Кремле и время от времени проводил неофициальные встречи с руководящим «триумвиратом» и другими членами Политбюро на Ближней даче в Кунцево.