Вторая мировая: ошибки, промахи, потери - Лен Дейтон

Специалисты Блетчли-Парка не получили возможности читать все переговоры германского военно-морского флота, так как он использовал много различных ключей. Однако важные переговоры во «внутренних водах» стали доступны для вскрытия. Второе метеорологическое судно, «Лойенберг», было захвачено 28 июня, как раз перед тем, как должны были быть введены в действие ключи на следующий месяц. Теперь появилась возможность читать сообщения до конца июля.

К этому времени в истории «Энигмы» произошел еще один драматический поворот. Ранним утром в пятницу, 9 мая 1941 года, конвой «OB 318», вышедший из Ливерпуля семь дней назад, двигался в сторону американских портов. У британских моряков были все основания полагать, что худшее позади: еще ни одна германская подводная лодка не проникала так далеко на запад. Однако конвой подстерегала субмарина «U-110», одна из крейсерских подводных лодок «Типа IX», обладающая большим радиусом действия. Ею командовал капитан-лейтенант Лемп, потопивший пассажирский лайнер «Атения» в первые часы войны. Теперь его воротник был украшен «Рыцарским крестом» — или, как прозвали этот знак отличия, «оловянным галстуком». Вместе с Лемпом на борту «U-110» находился его двоюродный брат, которого экипаж субмарины считал Ионой, приносящим несчастье, так как две предыдущие подводные лодки, которыми он командовал, потонули.

При свете дня Лемп, находясь в подводном положении, выпустил три торпеды. Были поражены два транспортных судна. Корма одного из них поднялась из воды под таким углом, что находящиеся на палубе контейнеры посыпались в море. Очевидец сказал про это зрелище: «Казалось, ребенок вываливает игрушки из коробки». Один из сопровождавших конвой боевых кораблей, заметив белый бурун, след от перископа, двинулся к нему на полной скорости и сбросил глубинные бомбы. Лемп, увернувшись, тотчас же снова поднялся на перископную глубину и как раз успел увидеть надвигающийся британский эсминец. Вторая партия глубинных бомб разорвалась гораздо ближе. От подводных взрывов вышли из строя электромоторы, открылась течь в топливных баках, и субмарина начала резко погружаться. Лемп приказал продуть балластные цистерны. Это не только остановило погружение, но и выкинуло подводную лодку на поверхность в огромном воздушном пузыре, который сразу же привлек внимание всех трех эсминцев. Пришедший в отчаяние Лемп забыл открыть клапан, выравнивающий давление, поэтому, когда открылся люк, из лодки вырвалось облако пыли. Экипаж, спешно покинув субмарину, попрыгал в воду вслед за капитаном.

Командир эсминца «Бульдог» приказал снарядить поисковый отряд, как только смертельно раненная «U-110» показалась на поверхности моря. Не задумываясь над тем, что немцы могли заминировать брошенную субмарину, 20-летний младший лейтенант подошел к ней на лодке с пятью матросами, взобрался по скользкому корпусу на палубу и спустился в темный трюм. Моряки, образовав живую цепочку, передали наверх шифровальные книги, карты и сам шифратор «Энигма», отвинченный от станины. Обладавший стальными нервами младший лейтенант тщательнейшим образом обследовал все бумаги, имевшиеся на борту подлодки, от навигационных карт до рисунков членов экипажа. Он обыскал брошенные предметы одежды, извлекая все, что может пригодиться разведслужбам, начиная от бумажников и кончая художественной литературой. Потребовалось три-четыре часа, чтобы переправить все ценное на борт «Бульдога».

Находящийся в воде Лемп видел, как британский отряд высадился на борту его корабля. Осознав, что детонаторы не сработали, и понимая, что он отвечал за уничтожение «Энигмы» и всех секретных материалов, Лемп сознательно позволил себе утонуть. (Спасшиеся члены экипажа — по крайней мере, один из них — утверждали, что Лемп вернулся вплавь к «U-110», намереваясь затопить ее, но англичане застрелили его, когда он поднимался на борт; однако я не смог найти никаких доказательств этого заявления.)

Капитан «Бульдога» попытался дотащить поврежденную субмарину до порта, но это не удалось. Проявив изумительную выдержку и здравый смысл, капитан сохранил в тайне выпавший на его долю необычайный успех, чтобы никакие сведения не просочились германской разведке, однако он даже не представлял себе, какое великое дело совершил. Специалистам из Блетчли-Парка еще не доводилось собирать такой богатый урожай: новый шифратор, запасные диски и таблицу установок дисков на время похода лодки — три месяца, а также целые горы полезного материала. Полученная информация позволила им читать большинство зашифрованных на «Энигмах» кодом «Гидра» сообщений до конца войны. Кроме того, она помогла вскрыть общий военно-морской код «Нептун» и средиземноморские коды «Юг» и «Медуза».

Взлеты и падения в борьбе с «Энигмой» приводили к тому, что иногда перехваченные сообщения вскрывались практически немедленно, а иногда над ними приходилось долго биться. Большинство сообщений так и не было прочитано. Используемая в военно-морском флоте «Энигма» была самой сложной для дешифрования, и многими успехами служба Блетчли-Парка обязана захваченным германским ключам. Без этих полезных наводок секретные переговоры германского флота вскрывались крайне редко.

«Энигма» была лишь частью битвы за Атлантику. Решающее значение имела та скорость, с которой на британских и североамериканских верфях строились транспортные и эскортные корабли. Также большую роль играло строительство подводных лодок. Необходимо было учитывать положение на всех театрах военных действий, требующее перемещение боевых кораблей в различные районы земного шара. Свое влияние оказывали и погодные условия. Следует также упомянуть успехи германской «Службы Б», занимавшейся перехватом британских радиопереговоров. Помимо того, на ежемесячные сводки потерь влияло также, сколько самолетов союзники могли выделить для прикрытия конвоев с воздуха, а также разведывательные и боевые действия «Люфтваффе» и рейды надводных германских боевых кораблей. В этой борьбе жизненно важное значение имело правильное распределение продовольствия и топлива. Постоянно совершенствовались средства противолодочной борьбы — в частности, появился бомбомет «еж», улучшилось качество зарядов глубинных бомб. Большую помощь оказывали установленные на кораблях и самолетах радары, но главным, конечно же, были радиоперехваты и пеленгация, позволявшие определить местонахождение неприятеля.

Всю войну немцы не подозревали, что англичане регулярно читают зашифрованные «Энигмой» сообщения. Начальник Службы связи германского ВМФ и глава военно-морской разведки уверяли Деница, что вскрыть такой шифр невозможно. Де-ниц продолжал верить им и после войны. Разумеется, отчасти это утверждение соответствует действительности.

К 23 июня 1941 года англичане настолько глубоко проникли в обмен зашифрованными кодом «Гидра» сообщениями, что Центр оперативной разведки (в состав которого входила Служба слежения за подводными лодками) получил множество вспомогательных данных, в том числе подробности каботажного плавания германских судов и, следовательно, сведения о минировании прибрежных вод, а также сообщения о начале и окончании похода подводных лодок.

Перехваты зашифрованных «Энигмой» сообщений также позволили установить местонахождение пяти танкеров, двух кораблей снабжения и разведывательного судна, призванных обеспечивать рейд «Бисмарка» и «Принца Ойгена». Адмиралтейство, разрабатывая план по уничтожению вспомогательных судов, решило не трогать два из них — танкер «Гедания» и разведывательное судно «Гонценхейм». Уничтожение всех кораблей могло пробудить у немцев подозрения в стойкости «Энигмы». По воле случая на эти два судна наткнулись корабли Королевского ВМФ. Как и опасались чины адмиралтейства, массовое избиение — пять из восьми кораблей были потоплены в течение трех дней — заставило немцев провести исследования стойкости «Энигмы». Вывод был таков, что одновременная гибель такого количества судов является случайностью, однако на всякий случай были введены дополнительные меры безопасности.

Одной из этих мер было предложение установить четвертый диск в «Энигмах», использовавшихся в ВМФ. Такая новая сверкающая заводской краской «Энигма» была обнаружена на борту подводной лодки «U-570», всплывшей на поверхность у берегов Исландии и атакованной самолетом Королевских ВВС. На этой «Энигме» было дополнительное окно для установки четвертого диска. При виде ее специалистов из Блетчли-Парка прошиб холодный пот, ибо, по расчетам математиков, дополнительный диск усложнял их и без того геркулесову задачу в 26 раз! Они оказались правы: в 1942 году на германском флоте появились четырехдисковые шифраторы, и у специалистов, вскрывающих «Энигмы», наступили черные дни. Потери торгового флота возросли с 600 000 тонн во второй половине 1941 года до 2 600 000 тонн во второй половине 1942 года.