Победа над прошлым - Элизабет Олдфилд

— Помните, я показывал вам необработанную землю? — спросил он.

— Да, я видела, как что-то промелькнуло, когда мы неслись мимо в джипе, — ответила Сорча.

— Совершенно верно. Большой участок этой земли будет использован под площадку для игры в гольф. Вот план.

— Здорово, — заметила она, разглядывая вместе с ним чертеж, где были изображены река, водоем и множество сосен.

— Антонио ведет переговоры с архитекторами, которые считают, что реализация замысла займет не менее полутора лет вместе со строительством здания гольф-клуба и паркинга. Мы планируем начать работы в середине следующего года, — сообщил Рун. — К тому времени уже будет функционировать конференц-зал, и забот у меня прибавится.

Сорча взглянула на него.

— Вы хотите сказать, что будете работать не четырнадцать часов, а двадцать четыре часа в сутки? — спросила она.

— Скорее двадцать пять часов, — слабо улыбнулся он и предложил ей сесть. — Взгляните только.

Они сидели так близко друг к другу, что, когда сияющий Рун принялся, бурно жестикулируя, объяснять ей содержание чертежа, их руки и бедра иногда соприкасались. Сорче пришлось даже отодвинуть стул. Конечно, он касался ее нечаянно и к тому же, поглощенный своими планами, ничего не замечал, но все-таки эти прикосновения ее тревожили.

— Черт побери! — выругался Рун, когда зазвонил телефон, нарушивший их беседу.

Ознакомив ее с проектом создания поля для игры в гольф, он предложил ей посмотреть и другие чертежи. Это были проекты строительства целого ряда великолепных вилл вокруг небольшого озера.

— Мне кажется, что они вписываются в окружающую местность, — заметила Сорча. Виллы располагались между высокими деревьями, и, все вместе выглядело весьма живописно.

— Вот в этом все и дело! Альгарва — великолепное побережье. Но не все предприниматели обращают внимание на окружающую природу и порой возводят такие объекты, под которые, честно говоря, не грех подложить взрывное устройство, — воскликнул Рун, взмахнув руками от возмущения. — Однако, как и все прочее в «Клубе Марим», наши виллы построены с большим вкусом, и они гармонируют с окружающей природой.

— Но, как и во всем прочем, за мной последнее слово и право наложить вето, — сказала она, не повышая голоса.

Сорче нравилось, с каким энтузиазмом он рассказывал о своих планах, но ведь это были только его планы. Он даже не соизволил спросить, что она об этом думает. Возможно, это связано с его увлеченностью, однако не вредно ему напомнить и о ее существовании.

Рун резко повернул голову и посмотрел на нее с тревогой в глазах.

— Вы хотите наложить вето? — спросил он.

— Нет, но…

— Я надеюсь, вы этого не сделаете, — угрожающе произнес он, глядя на нее так, будто собирался нанести ей какое-нибудь физическое увечье. Поднявшись со стула, он обошел стол и посмотрел ей прямо в лицо. — Почему у вас, у молодой, такой несносный характер?

— Вы… вы, наверное, уже поняли, что мое упрямство вызвано сопротивлением отчиму, — заговорила Сорча сбивчиво, так как его вопрос задел ее за живое.

— Что за чертовщина засела в вашей голове?

— Я была подростком, и…

— Подростком быть тяжело, — нетерпеливо перебил Рун. — Но в то время, как другие дети уладили бы отношения с отчимом, вы годами лелеяли свою вражду.

В ее душе прозвучал сигнал тревоги. Неважно, что говорил Хорхе, как жаловался на ее дурное поведение, но никто не попытался даже проанализировать причину их взаимоотношений и продолжительность этой вражды.

— Я наполовину ирландка, а кельтские народы славятся своей воинственностью, — сказала Сорча, улыбаясь.

— Это оправдание, а не причина.

— Я полагаю, что всегда была своевольной, — заметила она, намекая, что разговор окончен.

Рун не уступил ей. Вместо этого он продолжал внимательно изучать ее, словно бы она была бациллой в колбе.

— Я не принимаю ваших объяснений, — сказал он, покачав головой.

— Все это началось очень давно, как говорится, «много воды утекло с тех пор». — Сорча снова улыбнулась, на этот раз холодно. — Итак, Шерлок Холмс, я была бы вам признательна, если б вы прекратили свой допрос.

— Но…

— Дискуссия окончена, — резко произнесла она. — О'кей?

Рун провел пальцем вдоль нижней губы, будто подчеркивая ее чувственный изгиб, особенно заметный по сравнению со строгой линией верхней губы. Эти губы меня целовали, подумала Сорча. Эти губы заставили меня волноваться.

— Ирония судьбы, — заметил Рун. — Хотя Хорхе отчаянно желал покорить вас, пока он был жив, вы сделали все, чтобы этого не произошло. Зато теперь, когда его нет, он все время незримо присутствует и как бы руководит вашими поступками и словами.

Сорча ощутила, как холодок пробежал по ее спине.

— Как это?! — возмутилась она.

— Ваша связь с «Клубом Марим» свидетельствует о том, что всякий раз, когда вы посещаете Португалию, Хорхе находится с нами. Да и дивиденды вы будете получать благодаря ему. — Рун сухо усмехнулся. — Может быть, Хорхе, восседая на облаках, сейчас поздравляет сам себя с победой над вами. Не зайти ли нам в бар до обеда? — неожиданно предложил он.

Сорча замерла. Перед ее глазами возник образ ликующего отчима, потирающего руки и хихикающего. Неужели он продолжает над ней измываться? И распоряжаться ее жизнью!.. Кровь запульсировала в висках. Она не рассматривала доставшееся ей наследство с этой точки зрения. Ее зеленоватые глаза потемнели. Нельзя позволять даже мертвому Хорхе оказывать влияние на ее жизнь. Ни за что!

— Обед? — произнесла она, заметив наконец, что Рун за ней наблюдает.

— В ресторане.

Сорча резко отодвинула свой стул.

— Нет, спасибо. Я… я лучше закажу обед в номер и лягу пораньше.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, когда она направилась к двери.

Она остановилась и, выдавив улыбку, пробормотала:

— Я здорова. Просто здесь очень жарко, и, чтобы мне быть в форме перед встречей с близнецами, надо набраться сил. Увидимся завтра, до отъезда. Пока.

Чемодан упакован, за ним должны скоро зайти. Авиабилет и паспорт — в сумке. Сорча взглянула на часы. Через полчаса микроавтобус отвезет ее в аэропорт. Она заперла номер и спустилась в вестибюль. Оставалось лишь попрощаться с Рун, и она невольно нахмурилась при этой мысли.

— Наконец-то, — произнес он, когда она вошла в его кабинет. — Сегодня утром из Лиссабона прибыли бланки. Я несколько раз стучался к вам в номер, но ответа не последовало. Я заглянул в бар, прошелся до бассейна, но вас нигде не нашел.

— Я спустилась в Прайа-до-Марим, — сообщила она, пока он извлекал бланки из кипы корреспонденции. Сорча подписала документы и, улыбнувшись, добавила: