Победа над прошлым - Элизабет Олдфилд

Она широко раскрыла огромные невинные глаза.

— Значит, мы не будем заниматься любовью?

— Нет!

— Мадам? — Официант подошел с подносом мятной жевательной резинки. Она взяла одну. — Сеньор де Браганса?

— Поставьте поднос, я сам возьму, когда захочу, — сухо ответил Рун.

— Хорошо, сеньор. — Поставив поднос, официант снова засуетился. Желаете еще чего-нибудь, сеньор?

— Нет! — гаркнул Рун, и официант быстро попятился прочь. Рун посмотрел на Сорчу через стол. — Благодарю вас, огромное спасибо, — прошипел он. Благодарю за то, что вы предоставили персоналу уйму пищи для всевозможных предположений и сплетен.

Сорча ухмыльнулась.

— Я всего лишь подстегнула события. А в чем, собственно, дело? — спросила она, поскольку он продолжал сердиться. — Вы опасаетесь, что эта сплетня дойдет до одной из ваших подружек?

— У меня нет подружек, — проскрежетал Рун. — Когда вы занимаетесь таким объектом, как «Клуб Марим», то свободного времени не остается.

— Мало того, что вы работаете по четырнадцать часов в сутки, у вас даже нет выходных? — спросила она.

— Почти.

— Но вы так заняты работой, что ваша светская жизнь, наверное, смахивает на жизнь амебы, — заметила Сорча, подливая сливки в кофе. — Вы относитесь к вашему клубу слишком серьезно, как, впрочем, и к тому, что я сейчас говорю. Подумаешь, поболтали, ну и что? Нечего лезть в бутылку.

Вторую чашку они выпили молча и вскоре вышли из ресторана.

— У меня кое-какие дела завтра утром, так что, я думаю, мы увидимся в половине одиннадцатого, — сообщил Рун, когда они вошли в вестибюль.

Сорча кивнула.

— Спасибо за компанию, — вежливо произнесла она, в то время как они подошли к лестнице, ведущей в номера. Глаза ее озорно сверкали. — Я получила большое удовольствие, мне было весело.

— Я рад, что вы так считаете, — пробормотал он.

— Guten Abend![4] — услышали они вдруг и посмотрели вверх, откуда разговорчивая немка приветливо махала им рукой.

— Добрый вечер, — ответила Сорча и тут же хитро сжала губы. Шутка еще не кончилась: когда немецкая дама стала спускаться с лестницы, Сорча повернулась к Рун. — Я понимаю, как вы жаждете лечь со мной в постель, сказала она звонким голосом, — но я боюсь, что это…

Она не смогла закончить фразу. Его глаза вспыхнули, шагнув вперед, он запустил пальцы в копну ее золотисто-серебристых волос и, притянув к себе, поцеловал в губы. Оказавшись прижатой к нему, Сорча почувствовала, как сильно забилось ее сердце. Подобная реакция с его стороны означала, что она хватила через край. Ее била дрожь, и она пыталась освободиться. Но, даже когда, выпростав руки, девушка уперлась ими в его грудь, он не отпустил ее и продолжал сжимать в объятиях. Сорча понимала, что должна вырваться, но внезапно ослабела.

Ощутив перемену в ее поведении, он немного ослабил хватку. Губы стали нежными, и, когда его язык прикоснулся к ее губам, Сорча приоткрыла рот, невольно отвечая на поцелуй. Жар охватил все ее тело, а сознание словно поплыло куда-то. Исчезло ощущение и времени и места; она забыла, где они находятся. И даже не заметила, как немка, широко раскрыв глаза, прошла мимо. Все будто исчезло для Сорчи. Остался только Рун и вкус его поцелуев. Он явно был опытен в этих делах. Кровь застучала в висках Сорчи, тело ее затрепетало. Она отчаянно вцепилась в лацканы его пиджака, но тут внезапно, без всякого предупреждения, он отступил от нее.

Сорча оторопело взглянула на него.

— Что… что вы делаете? — проговорила она, жадно, словно ныряльщик, хватая ртом воздух.

— Заставил вас хоть немного помолчать, вот что, — грубо ответил Рун и повернулся на каблуках. — Спокойной ночи!

Глава 4

Когда на следующее утро Сорча, выйдя из номера, пошла по коридору, она заранее изобразила самодовольную улыбку. Через несколько минут ей предстояло встретиться с партнером-директором, и ее поведение должно было выглядеть небрежным. Вчера вечером она взволновалась будто школьница, хотя этот поцелуй ничего не значил ни для него, ни для нее. Воспоминания о вчерашнем стерли ее улыбку: то, как она прореагировала, — не к добру и не соответствует норме ее поведения. Пошутить по поводу секса — это еще куда ни шло, но в другой раз надо быть поосмотрительней. Чем объяснить затмение, нашедшее на нее в той импровизированной схватке? Разумеется, Рун привлекательный, страстный мужчина, а она молодая, здоровая женщина, но это не оправдание… Сорча нахмурилась. Видимо, половые гормоны все же перестарались, так как, засыпая, она думала о его губах и, когда проснулась, первая мысль была все о том же. И даже теперь она не могла вычеркнуть из памяти его поцелуй.

Войдя в вестибюль, Сорча снова заулыбалась и огляделась по сторонам. Вчерашнего «кавалера» еще не было видно. Поджидая его, она то и дело нервно одергивала белые льняные шорты и расправляла блузу вишневого цвета без рукавов. Сорча надеялась, что Рун не будет возвращаться к недавнему прошлому и заключать ее в объятия или еще, чего доброго, комментировать, как ей это было приятно. Если только она заметит, что он склонен к повторению вчерашнего поступка, ей следует тут же переменить тему разговора и постараться при этом не покраснеть. Пошарив в висевшей на плече сумке, она извлекла темные очки и надела их. Стоило только начать разыгрывать из себя «шаловливую монашенку», полагала она, как никто на свете ей уже не будет досаждать, но оказалось, она даже не утратила способность краснеть.

— Сеньорита Риордан, — раздался женский голос, и, обернувшись, Сорча увидела шедшую ей навстречу Изабель.

— Привет, — улыбнулась Сорча, но ответной улыбки опять не последовало.

Этим утром португальская девушка была одета почти так же, как Сорча: в шорты до колен и блузу. Значит, не костюм англичанки оскорблял ее чувства. Сорча нахмурилась под защитным экраном темных очков. В чем же тогда причина? Странно. Женская интуиция подсказывала ей, что холодность Изабель имеет под собой некую личную основу. Но отнюдь не статус директора «Клуба Марим» вызывал столь негативное отношение к ней, скорее здесь играл роль чисто человеческий аспект. В чем же дело, ведь они совсем не знают друг друга?

— Сеньор де Браганса неожиданно должен был уехать в Лагос, и, если он вовремя не вернется, я буду помогать вам во всем, — произнесла молодая брюнетка тоном, каким обычно делают объявления в аэропорту. — Он скоро должен вернуться, но до этого, может быть, вы подождете его в моем кабинете? Пойдемте.

Изабель отвела Сорчу в комнату, устланную светлым ковром, и предложила ей выпить кофе.