Элемент крови - Г. Зотов

(чуть раньше, 23 часа 47 минут)

У входа в цветочный магазин собралась приличная толпа – превосходные розы, взращенные заботливыми руками вампиров, по праву считались одними из лучших в городе. Салон должен был работать как минимум до утра – именно поэтому в толпе пробежал глухой недовольный ропот, когда Дракула, изящно впрыгнув на крыльцо, перевернул табличку на входе, и глазам разочарованных покупателей предстала готическая надпись «Закрыто». В сотне ртов застыли уже готовые сорваться отборные ругательства, когда Калашников лениво достал из внутреннего кармана удостоверение Учреждения, предъявив присутствующим Печать зверя. Общий вздох незримо колыхнул людей, как порыв ветра, затихшая толпа начала рассасываться.

Ступая по хрустальным плитам Алексей проследовал вслед за хозяином в украшенный зеркалами вестибюль. Как и положено, в зеркалах никто, кроме спецгруппы, не отражался – такая особенность заставляла страшно страдать женщин-вампиров, не имеющих никакой возможности в разгар рабочего дня накрасить губы или поправить прическу. Со всех сторон Калашникову подобострастно кланялись неестественно бледные продавцы в шелковых костюмах – их прозрачные глаза не выражали эмоций, а бескровные губы не разжимались ни на миллиметр, дабы случайно не обнажить кривые клыки.

– У вас не так уж плохо идет бизнес, Владик, – заметил Калашников. – Судя по тому, что вы натворили на Земле, здесь вас должны были определить как минимум в ассенизаторы.

На холеном лице вампира не дрогнул ни один мускул. Граф привык к издевкам.

– Приличный человек и на помойке хорошо устроится, – спокойно ответил он. – Да и что я такого особенного сделал? Убил пару тысяч человек? Ах, какой ужас. Честное слово, даже смешно – до Пиночета и то не дотягиваю, а считаюсь чудовищем. С радостью набил бы морду этой скотине Брему Стокеру – жаль, что он к вампирскому кварталу на пушечный выстрел не подходит. Подонок! Высосал из пальца бульварную книжку, а Голливуд и рад выплеснуть на экраны подобную лажу. It sucks. Доказывать, каким я был в реале, бесполезно – благодаря кино миллиарды людей представляют себе Дракулу как кровавого маньяка номер один. Хотя по сравнению с покойным Гитлером я – бойскаут в песочнице.

Калашников оперся обоими локтями на мраморный прилавок. Ему нравилось выводить Дракулу из себя – это позволяло отвлечься от ноющей боли в голове.

– Кто бы сомневался. Все говорят одно и то же, начиная от комиссара Юровского[5] и заканчивая Полом Потом. Каждому его наказание кажется чересчур тяжелым, даже если он тут… – Алексей не удержался от того, чтобы не съязвить. – Сидит и цветочки выращивает. После Главного Суда наказуемые начинают тоннами строчить жалобы в Управление. Вы чем-то недовольны, дорогой Владик? На досуге зайдите в гости к Джеку Потрошителю, посмотрите воочию, как он, совершивший всего лишь пять убийств, работает утилизатором использованных прокладок. Врагу не пожелаешь. А ведь по решению Главного Суда вам могут полностью деформировать личность – был офицером СС, станешь пандой в зоопарке: сиди, жуй бамбуковые листья до скончания века.

– Я вам могу привести другой пример, – возмутился Дракула. – Что вы скажете про Торквемаду? Глава испанской инквизиции, сумасшедший фанатик, отправил на костер больше миллиона еретиков. Да его тут кормить должны были этими прокладками!

– Вы думаете, Потрошителя ими не кормят? – удивился Калашников.

– Неважно! – жестикулировал руками взвинченный Дракула. – И что? Вместо этого мы видим, как этот мерзавец Торквемада сразу после смерти возглавил предприятие общественного питания при Учреждении и на протяжении уже пятисот лет является бессменным шеф-поваром адской столовой! Где же здесь справедливость?

Калашников почесал в затылке. В принципе, Дракула говорил правду.

– Что ж, вас можно понять… – примирительно заметил он. – Но, видите ли, это слабость Шефа – он ценит профессионалов своего дела… Если бы вы только знали, какие Торквемада умеет жарить шашлыки! Но хватит уже об этом. Нас крайне интересует, кто сегодня купил двадцать роз сорта «Вены сердца». Ведь вы ведете запись таких продаж?

Переборов сильнейшее желание продолжить спор, граф кивнул.

– Чаще всего да, особенно если это предварительный заказ. Виктор, журнал мне!

Молодой вампир, метнувшись с другого конца комнаты, угодливо положил перед Дракулой пачку серых листов, скрепленных бордовым шнурком. Цепкие длинные пальцы мгновенно пролистали журнал до середины, остановившись на дате сегодняшнего дня. Коготь уперся в бумагу, оставив узкую вмятинку рядом с графой «Заказы».

– Странно. Тут есть данные о покупке «Бьющей артерии», «Алых парусов» и «Лесбийской радости»… Не пугайтесь, просто нежно-розовый цвет… А вот про «Вены сердца» за последние три дня – ни слова. Похоже, нам придется спросить менеджера.

Еле заметный знак когтистым пальцем – и перед ними опять предстал вампир, тот самый, который принес журнал. Снова согнувшись в поклоне, он любезно улыбнулся Калашникову – на белом виске пульсировали красно-голубые жилки.

– Виктор, у нас проблемы, – положив руку на плечо подчиненного, тихим вдохновенным шепотом произнес Дракула. – Сегодня кто-то купил двадцать розочек моего любимого сорта «Вены сердца». А мой друг из Учреждения, которого ты видишь перед собой, не сможет лечь спать, пока не узнает, кто именно это сделал. Почему об этом нет ни одной записи в нашем журнале? Я же просил фиксировать тех, кто делает дорогие покупки. Выгодным клиентам не грех и скидку дать – нам мелочь, а людям приятно.

Калашников упустил из виду выражение лица Виктора, потому что тот склонился еще ниже – почти до хрустального пола. Висящие ниже колен руки дрожали.

– Хозяин, я не осмелился бы нарушить данный вами приказ, – донесся до Алексея приглушенный голос вампира. – Клянусь, я всем продавцам строго-настрого велел записывать в журнал приобретения «Вен сердца». Сегодня их попросту никто не купил – основной всплеск покупательской активности происходит на праздники, а сейчас…

Стоявшие поблизости сотрудники Учреждения услышали, как Дракула издал холодный шипящий свист – как кобра перед броском. Вопреки ожиданию, он не двинулся с места, однако его пальцы, в каждом из которых было по четыре фаланги, выскользнули из бархатного рукава и вцепились в ухо менеджера. Из мгновенно треснувшей кожи потекли белые капельки гноя, однако Виктор не сделал попытки освободиться.

– Скотина… – прошелестел Дракула. – Ты смеешь издеваться надо мной? Я своими глазами только что видел розы из моего магазина. Этим вечером их нашли в гримерке у мертвой женщины… И ты утверждаешь, что цветы уже три дня никто не покупал? Да я тебе рот сейчас разорву так, что арбузы станешь целиком глотать.

По вибрирующим ногам Виктора стало заметно, что такая перспектива поглощения арбузов его не прельщает. Половины слов хозяина он вообще не понял, в частности, выражение «мертвая женщина», ведь живых женщин в городе отродясь не было. Вампир расправил подрезанное трепещущее крыло, словно стараясь защититься от удара.

Калашников понял, что пришло время вмешаться.

– Владик, пожалуйста, не нервничайте – отпустите Витю. Видно, такая уж у начальника судьба – ничего не знать, – засмеялся он, глядя на осатаневшего от злости Дракулу. – Чем устраивать допрос, как в гестапо, нам лучше потратить чуть больше времени и переговорить отдельно с каждым продавцом. Хотя скажу откровенно – сомневаюсь, что это поможет. Непонятно, каким образом эти цветы попали в руки убийцы, однако ясно, что меньше всего в его планы входило привлечь внимание к своей персоне. Именно поэтому, возможно, в журнале и нет записи о «Венах сердца».

– Не исключено, что их вообще приобретало подставное лицо, – добавил Краузе.

– Это верно, – охотно согласился Калашников. – Однако для меня главным секретом является покупка такого дорогого сорта. Ведь Мэрилин Монро обрадовалась бы любым растениям, пусть даже ромашкам – ей не дарили цветы уже полсотни лет. Как мне кажется, убийца инстинктивно приобрел цветы, которые нравятся ему самому, вот в чем дело… Ладно, время идет – еще немного, и магазин разнесут в щепки недовольные покупатели. Давайте быстренько побеседуем с продавцами.

…Через полтора часа, когда окончательно стало ясно, что никто из семи продавцов и слыхом не слыхивал, куда делись двадцать розочек сорта «Вены сердца», а Дракула искренне сожалел, что не может растерзать забывчивых сотрудников прямо на рабочем месте, неожиданно открылась дверь. Покачиваясь, в нее боком протиснулась старая Мина, держа в руках целлофановую обертку и ленточку от злополучного букета.