Сволочи - Владимир Кунин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ПАСМУРНЫЙ ДЕНЬ. ЗАИЛИЙСКИЕ АЛАТАУ. ДИВЕРСИОННАЯ ШКОЛА
Павел Петрович сидит за столиком на складе, разглядывает комсомольские билеты улетевшей «восьмерки». Складывает их в стопку. В дверях склада возникает Вишневецкий:
— Чем занимаешься, Паша?
— Да вот, гляжу все... — И Павел Петрович ладонью раздвигает стопку билетов по столу, словно колоду игральных карт.
С комсомольских билетов на Вишневецкого смотрят фотографии Кости Чернова, Тяпы, Принца, Бабая, Зайца, Шкетяры, Кучера, Окуня...
— Не имей я к этому прямого отношения — в жизни бы не поверил, что такое возможно, — глухо проговорил Вишневецкий.
— Я тоже... — И Павел Петрович одним движением ладони сдвинул все комсомольские билеты в одну стопку.
Да так и оставил свою ладонь на ней...
* * *В НОЧНОМ НЕБЕ СТРАТЕГИЧЕСКИЙ БОМБАРДИРОВЩИК ПЕ-8...
Летит во тьме гигантская машина. Посверкивают на консолях плоскостей навигационные огоньки — красный и зеленый...
...Валяются на полу фюзеляжа пустые парашютные сумки. Сидят напряженные пацаны в полном боевом снаряжении: комбинезоны, тяжелые горные ботинки, шлемофоны с очками...
На комбинезонах приторочены и пристегнуты бухты манильского троса, молотки, скальные крючья, карабины, «шмайсеры», пояса со взрывчаткой, запасные рожки с патронами, пистолеты, боевые ножи... А поверх всего — парашютная подвесная система и сам парашют ПЛ-3 чуть ли не под задницей.
— Все всё помнят? — спрашивает Костя Чернов.
Пацаны утвердительно кивают головами. Один вытащил из брезентового пояса двухсотграммовую шашку тола, втискивает в технологическое отверстие шашки тоненький взрыватель — ТАТ-8. Отрезает ножом десять сантиметров бикфордова шнура, вставляет во взрыватель, для крепости прикусывает взрыватель зубами, чтобы зажать кусочек бикфордова шнура...
— Эй, Кучер!.. — кричит ему Костя. — Совсем охренел?! Ты прямо здесь нас всех взорвать хочешь?!!
— Не трухай, Художник! — кричит ему Кучер. — Я аккуратненько. Чтобы потом внизу не мудохаться!..
И засовывает уже снаряженную толовую шашку обратно в пояс. Открывается дверь кабины пилотов, выходит командир. Несколько секунд потрясенно разглядывает преображенных пацанов, говорит:
— На подходе. Через двадцать минут — цель. Приготовьтесь.
* * *АВСТРИЙСКИЕ АЛЬПЫ. БАЗА «ГЕФЛЮГЕЛЬХОФ». НОЧЬ...
Признаками того, что именно здесь, на высоте почти две тысячи метров, находится база Станции Воздушного Наблюдения, Оповещения, Наведения и Связи, были лишь две многометровые параболические антенны, вынесенные на самый верх скального гребня. Они постоянно вращались, отслеживая все, что появлялось в небе в гигантском радиусе от...
...укрытой скальным навесом самой Станции, оборудованной по последнему слову радиолокационной техники сорок третьего года!
И только ночь могла как-то размыть в темноте очертание этих антенн, от которых вниз, в операторский зал Станции, шли толстые кабели и мощная система соединения с приборами управления.
* * *ОПЕРАЦИОННЫЙ ЗАЛ СТАНЦИИ «ГЕФЛЮГЕЛЬХОФ»
Операторы за локационными пультами и экранами — только офицеры. Их резкие, короткие доклады стекаются к Главному пульту, за которым сидит пожилой человек, координирующий всю работу Станции. Его чинов не видно — на нем, поверх кителя, изящная баварская меховая жилетка.
Операторы по очереди докладывают, не отрываясь от экранов:
— На подходе! Курс — двести шестьдесят вест!..
— Скорость — четыреста тридцать!
— Высота относительная — три сто, истинная — девятьсот!
— Через восемнадцать минут проход над нами!
— О Боже... — вздыхает Главный в меховой жилетке. — За полтора месяца — третий раз! Теперь сверху... Позывной определитель?
— Наш. Который им подставили.
— Подключаю зенитчиков!
— Не нужно, — говорит Главный. — Они без бомбовой загрузки. Пропускайте...
— А вдруг?
— Нет-нет... Им нужна была дальность полета. По расходу горючего — минус четыре тонны бомб, это очень большой выигрыш по дальности! Судя по информации с той стороны — там всего лишь диверсионная группа смертников, без малейшего шанса на возвращение. Какая-то чудовищная фанатичная обреченность!..
— Количественный состав десанта?
— Точные сведения отсутствуют. Известно только, что группа очень малочисленная. Прикажите охранной службе подсветить десант и уничтожить его еще в воздухе, до приземления. Чтобы не усложнять ситуацию и не затягивать процесс.
— Есть! Внимание всем постам! Приготовиться к приему парашютного десанта. Приземление — исключить!
* * *КАБИНА ЛЕТЧИКОВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО БОМБАРДИРОВЩИКА
Зелеными и желтыми подсветками мерцает приборная доска...
За левым штурвалом — командир корабля, за правым — второй летчик. Между ними, чуть сзади, инженер — положил руки на сектора газа четырех двигателей...
В носовой застекленной кабине впереди и ниже — штурман. За бронеспинками летчиков — радист, стрелок, техник...
— Командир, как выпускать будем — через бортовую дверь или «кинжальным» люком? — спрашивает инженер.
— Люком! Они такие тощие, легкие... Через дверь может об стабилизатор приложить. А люком — спокойнее. — И обращается ко второму летчику: — Сергеич! Держи курс, я их сам выпущу. А то у меня, не поверишь, такое состояние, будто мне в душу насрали!.. Словно я в чем-то перед ними виноват... За полторы минуты до цели дашь туда сирену...
— Есть, командир!
* * *ФЮЗЕЛЯЖ БОМБАРДИРОВЩИКА
Пацаны уже у люка. Правая рука на вытяжном кольце.
Первым стоит Шкетяра, вторым — Бабай, третьим — Принц, четвертым — Заяц, пятым — Кучер, шестым — Окунь, а за ними — Тяпа и Костя Чернов...
— Пацаны, внимание! — кричит Костя. — Мы с Тяпой затягиваем раскрытие метров до двухсот, приземляемся первыми и подстраховываем вас снизу!..
— Банкуй, Художник! — кричит Бабай.
— Ты — бугор, ты и мазу держишь!.. — смеется Кучер.
Командир корабля приказывает кормовому стрелку открыть люк. В самолет врывается грохот четырех двигателей!..
Резко верещит внутрисамолетная сирена.
— Простите, если что не так, пацаны!!! — кричит командир.
И Шкетяра первым ныряет в люк...
А за ним и все остальные исчезают в черноте ночи.
Последними выпрыгивают Тяпа и Котька-художник.
* * *НОЧЬ. ЧЕРНОЕ НЕБО НАД АВСТРИЙСКИМИ АЛЬПАМИ...
На восьмисотметровой высоте один за другим открываются шесть парашютов с черными куполами и черными стропами для специальных ночных рейдов...
Две же фигурки — Котьки и Тяпы — продолжают свое стремительное падение к земле!..
Уходят, уходят навигационные огоньки их бомбардировщика...
Шкетяра, Бабай, Принц, Заяц, Окунь и Кучер опускаются на парашютах — по высоте «лесенкой», неподалеку друг от друга...
Внимательно вглядываются в черную землю под собой, поправляют амуницию, отстегивают притороченные автоматы...
Кучер собрался было что-то крикнуть Бабаю, но Принц, парящий рядом, прикладывает палец к губам и показывает вниз — дескать, «заткнись, услышат!..»
...не открывая парашютов, падают Котька и Тяпа...
И когда до земли остается всего метров двести, Котька дергает за спасительное кольцо!..
Тяпа делает это же метров на сто ниже!!!
Опускаются они в темную полосу скального карниза почти одновременно. Мгновенно сбрасывают с себя подвесные системы с парашютами, залегают за какой-то выступ...
Глядя в черное небо, откуда должны появиться остальные, Костя тихо шепчет Тяпе на ухо:
— Совсем ошалел от храбрости, сволочь?! А если бы купол стропой перехлестнуло? Так бы и влип в землю, мудила! Пошли встречать...
Но в это мгновение с места, куда должна была сейчас приземлиться основная Котькина группа, вдруг...
...Бело-голубым пламенем вспыхнули прожектора, рассекая черноту альпийской ночи!!!
— Ложись!.. — Котька рванул Тяпу, опрокинул его на землю. И увидели Тяпа и Костя из своего укрытия, как безжалостные бело-голубые мечи наземных прожекторов, совсем немного пошарив по небу, на высоте метров четырехсот выловили все шесть парашютов: и Шкетяру, и Кучера, и Принца с Бабаем, и Окуня, и Зайца под их черными куполами для специальных ночных заданий...
Тяпа рванулся было вперед, но Костя снова прижал его, положил свою руку на Тяпин рот, уже открывшийся было в истерическом крике.
В ту же секунду загрохотали зенитные счетверенные пулеметные установки крупного калибра!..
Первым в воздухе был убит Принц — бывший магазинный вор... Он повис на стропах, выронил «шмайсер» из мертвых рук. От удара о землю автомат самопроизвольно дал короткую очередь...
Ослепленный Бабай, бывший «ломщик», жмурясь от нестерпимого света, бил из автомата по прожекторам...
Смертельно раненный в живот Шкетяра, профессиональный «форточник», из последних сил палил по сверкающей земле! И тоже — умер еще в воздухе...