Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

Снейп молча кивнул. На плече у него осталась чернильная клякса, будто вторая метка.

— Мы уже на финишной прямой, — негромко произнес он. — Если мы все поняли правильно, то из крестражей остались только диадема и змея. И…

— Мы что-нибудь придумаем, — твердо сказала Марина Николаевна. — Я уверена, способ уничтожить крестраж Поттера, найдется, а пока давайте решать проблемы по мере их поступления! Кстати о диадеме… Летти!

— Да, мадам? — объявилась та. — Летти доставила письмо министру, министр очень-очень занят, он ругается с представителями Визенгамота.

— И кто побеждает? — поинтерсовалась она.

— Министр, потому что при нем авроры, — бесхитростно ответила домовушка. — Они отобрали палочки у всех несогласных, назвали их… э-э-э… возмутителями спокойствия и еще какими-то непонятными словами, и отправили под домашний арест. А некоторых — просто под стражу. Чтобы не путались под ногами, как сказал министр. А которые остались, те уже говорят спокойно и не так возмущаются. Но, наверно, это надолго…

— Да уж могу представить, — фыркнул Снейп. — Похоже, министр вошел во вкус!

— Надеюсь, Перси и Уильямсон направят его на путь истинный, и он сумеет выстроить диалог с этими… хм… пережитками прошлого! Летти, отправь меня, пожалуйста, в мои комнаты, — попросила Марина Николаевна, — а сама займись тем, что вынесли из Выручай-комнаты. Помнишь, ты сказала, что у медальона и чаши была особая магия? Поищи диадему, корону или что-то похожее, ясно? А если этого не окажется и там… не знаю, наверно, придется обыскивать весь замок!

— Летти поищет, — кивнула та и протянула хозяйке руку.

— Да, хозяйка, — почтительно сказало зеркало, когда Марина Николаевна поправляла перед ним парадную мантию и цепляла на грудь орден, решив, что для солидности стоит показаться во всей красе. — Были б вы ростом повыше, так и вовсе б глаз не отвесть! А так — пигалица пигалицей, никакой солидности… Правда, говорят, мал клоп, да вонюч!

— Ты, случайно, с зеркалом профессора Снейпа не общаешься? — поинтересовалась она.

— Случается, — созналось зеркало. — Скучно же. Вы редко прихорашиваетесь, не то, что прежде.

— Всё как-то не до того, — вздохнула Марина Николаевна. — Ладно, общайся, с кем угодно, только не больно-то сплетничай.

— Как можно! — оскорбилось оно. — Я приличное зеркало! А вы, хозяйка, повернитесь левее… еще левее… видите, на шее?

— Вижу, спасибо, — проворчала она, убрав характерный след и выругав про себя Снейпа. — Всё? Ничего больше компрометирующего?

— Повернитесь-ка… Всё в порядке, хозяйка, — заверило зеркало. — Прекрасно выглядите!

— Ну и хорошо. Мне пора, — Марина Николаевна взглянула на часы и вышла в кабинет. Оказалось, как раз вовремя: в дверь постучали. — Да, кто там?

— Мадам Амбридж! — похоже это был один из авроров. — Тут к вам шеф Уильямсон, разрешите?

— Входите, — ответила она, разблокировав дверь. — Доброе утро.

— И вам того же, — жизнерадостно отозвался тот, оглядевшись. — А где ваши знаменитые котята?

— Мистер Уильямсон, вы пришли говорить по делу или обсуждать интерьер моего кабинета? — спросила Марина Николаевна.

— По делу, разумеется, — посерьезнел тот. — С вашего позволения, я буду присутствовать в Большом зале. Я должен объявить учащимся о введении военного положения, а заодно и о вашем назначении сообщу. Не возражаете?

— Разумеется, нет, — ответила она. — А что с пленными?

— Всю ночь допрашивали, — ответил Уильямсон, — довольно много выбили. В принципе, у Волдеморта осталось еще порядочно народу, но всё шелупонь, он их егерями называет. Средней руки волшебники, оборотни, опять же, наверняка еще инфери и дементоры. Поговаривали, что он намерен привести великанов. Но, ясное дело, это не единомоментно будет…

— Может быть, эвакуировать учеников?

— Не стоит, — помотал он головой, так что длинный каштановый хвост запрыгал по плечам. — Это мы уже обсудили… хм… в кулуарах. Тут все в куче и под присмотром, защита у замка хорошая, да и оборонять его удобно, а дома что? Тех же магглорожденных даже завалященькие егеря возьмут голыми руками, и что сделают с ними и их родней… Думаю, сами представляете. Не дело детишкам отбиваться в одиночку, да даже и с семьями!

— Тоже верно…

— Вдобавок, здесь и дети Пожирателей есть, в изрядном количестве, — добавил Уильямсон, сощурившись. — Так что те, кто повменяемее, особенно усердствовать не будут, да и отряды свои попридержат. Там ведь далеко не все идейные, как Лестрейнджи и Кэрроу… Кстати, куда подевалась Беллатриса Лестрейндж, никто сказать не может! Муж ее сообщил, что Волдеморт сам ее обыскался…

— А, не беспокойтесь, — махнула рукой Марина Николаевна. — Так уж вышло, что ее… кхе-кхе… уже обезвредили. Тело можем предъявить.

— Непременно предъявите, но это подождет, — серьезно сказал он. — Что ж, одной головной болью меньше!

— Да, но в связи с ее исчезновением, подозреваю, сами-знаете-кто может заглянуть в «Гринготтс». Оттуда кое-что пропало, — обтекаемо произнесла она, — но он в этом не уверен. Думаю, захочет убедиться.

— С банком пусть гоблины сами разбираются, — буркнул Уильямсон. — А то чуть что, так человеческие войны их не касаются! Вот пускай коснутся, тогда посмотрим, как они запоют… Вряд ли Волдеморт станет золотишко тырить? Ну вот, значит, честным вкладчикам переживать не о чем, а мы заодно поглядим, что там за хваленая охрана, в «Гринготтсе»-то!

— А что за военное положение? — спохватилась Марина Николаевна.

— Обыкновенное, — пожал он плечами. — Вольности временно отменяются. Каминные сети под строгим контролем, портключи тоже, хотя от нелегальщины враз не избавишься… Аппарация запрещена в радиусе пары миль от ключевых объектов, перекрываем всё, что можем — Министерство, больницу Мунго и наши базы. Долго перечислять. Ну и, — добавил Уильямсон, — никакой словоговорильни в этом Визенгамоте. Суды по законам военного времени и так далее.

— А вы, случайно, не помните, чем закончился такой суд для Сириуса Блэка? — прищурилась Марина Николаевна.

— Сириуса Блэка вообще не судили, — напомнил Уильямсон. — И я понимаю, о чем вы, мадам Амбридж. Разгул военщины, беспредел, незаконные конфискации, да? Я в курсе, как это бывало у магглов, в нас историю в корпусе вколачивали будьте-нате, да не про времена гоблинских войн вещали, а про… скажем так, новейшие. И вот что я вам скажу… — он помолчал, потом продолжил: — Соблазн устроить переворот очень велик. И я уверен — Скримджер бы ему поддался. А у Фаджа духа не хватит, не годится он для этого. То, что он башку из песка вытащил и стариканов из Визенгамота приструнил, уже на свершение тянет!

— А вы? Вас соблазны не одолевают?

— Мне не до того, у меня служба, — хмыкнул Уильямсон. — Избранный министр есть, вот пусть и сидит на своем месте, оно ему в самый раз, а мы уж креслице-то подопрем, чтоб не опрокинулось. А то, если чехарда в верхах начнется, добра не жди…

Марина Николаевна вынужденно согласилась, потому как эта самая чехарда была ей хорошо памятна по прежней жизни, и повторения подобного в волшебном мире вовсе не хотелось. Тем более, тут в самом деле и на танк-то лезть некому, кроме авроров, но путные авроры, вроде Уильямсона, этого делать не станут, а честолюбцев вроде Скримджера лучше сбивать на подлете!

— Идемте, там уже все собрались, полагаю, — сказал Уильямсон и встал. — Да, Беркли мне сказал, что вы там с Дамблдором… гм… повздорили, это так?

— Вынужденно, — ответила она. — Он жив. Скоро придет в себя.

— Это я уж узнал, — кивнул он и галантно отворил перед Мариной Николаевной дверь. — А зачем потребовалось подвергать его… м-м-м… усекновению?

— Для его же блага, — повторила она. — Долгая история, мистер Уильямсон, но я поделюсь ею с вами, когда мы разберемся с текущими проблемами. Это взаимосвязано, но на текущий момент особого значения уже не имеет. Главное, Дамблдор временно нейтрализован и не будет вставлять палки в колеса!