Иностранные формирования Третьего Рейха - Сергей Игоревич Дробязко

Военно-политическое сотрудничество граждан СССР с нацистской Германией является одной из самых трагических и малоизученных страниц истории Второй мировой войны. Вместе с тем эта проблема очень многогранна и содержит в себе многочисленные аспекты, без учета которых невозможно ее цельное восприятие и понимание. Роль национального вопроса в этом процессе — один из таких аспектов.

Как известно, у немецкого военно-политического руководства не было единого взгляда на оккупационную политику в СССР вообще и национальный вопрос в частности. Из всего многообразия мнений в целом можно выделить две основные точки зрения: «прорусскую» и «национальную». Носителями первой являлись в основном офицеры Вермахта среднего и отчасти высшего звена, которые считали, что для успешного проведения оккупационной политики надо наладить отношения только с русским народом, как самым многочисленным и влиятельным в Советском Союзе. Национальные движения же других народов казались им слабыми и неспособными на серьезную оппозицию большевизму. Здесь следует подчеркнуть, что многие из этих офицеров оказались впоследствии замешаны в заговоре против Гитлера 20 июля 1944 г. Основным недостатком этой группировки было то, что она не имела ярко выраженного лидера при наличии большого числа сторонников. Главным апологетом второй точки зрения был министр по делам оккупированных восточных областей Альфред Розенберг. В отличие от своих оппонентов он считал, что в СССР надо опираться прежде всего на нерусские народы и национальные меньшинства. И всю национальную политику здесь надо свести к тому, чтобы как можно глубже разъединить русских и всех остальных. Розенберг был главным идеологом и теоретиком нацистской партии. Однако он не имел серьезного политического веса в глазах ее лидеров. И сторонников проведения своей политики Розенберг имел значительно меньше, чем предыдущая группировка{1142}.

В ходе Второй мировой войны сторонники обеих точек зрения так или иначе старались использовать население СССР в своих целях. В свою очередь, следует признать, что это был встречный процесс: до июня 1941 г. в Советском Союзе была масса недовольных существующим режимом, настроения которых не мог не использовать осмотрительный враг. Это недовольство имело разные источники — от политических до национальных, так же как и разными были причины, побудившие представителей почти всех народов СССР к сотрудничеству с немцами. В результате к осени 1944 г. этот процесс оформился в явление, которое в научной литературе (прежде всего западной и эмигрантской) было определено как Освободительное движение народов России (ОДНР). Ввиду его многонациональности в рамках этого движения принято рассматривать отдельные движения народов СССР{1143}. Таким образом, отношения национальных движений с различными группировками немецкого руководства и взаимоотношения между собой и являются в данном случае национальной составляющей указанной проблемы. Однако это только одна ее сторона. К середине 1944 г., в силу ряда изменений, произошедших в немецкой внешней и внутренней политике, а также в общей международной обстановке, наиболее влиятельным из всех течений ОДНР становится так называемое Власовское движение. Его взаимоотношения с немцами, а также с другими национальными организациями и есть по сути вторая сторона указанной проблемы{1144}.

Украинский вопрос являлся одним из ключевых в период Второй мировой войны. И руководство Германии понимало, что от его правильного решения во многом зависит вся оккупационная политика на «восточных территориях» и исход сражений на Восточном фронте в целом. Однако решать его нацисты пытались опять-таки в русле своих воззрений. То есть и в этом случае единой национальной концепции не было. Розенберг полагал, что украинцы являются именно тем народом, на который должны опереться немцы и, более того, сделать его своим союзником. Его планы шли так далеко, что после окончания войны он видел самостоятельное украинское государство (правда, вассальное Третьему рейху), в состав которого, помимо украинских этнографических земель, будут также включены Курск, Воронеж, Тамбов и Саратов. В политическом же отношении вассальная Германии Украина должна будет играть роль центра антирусского санитарного кордона, создание которого мыслил Розенберг. Что касается оппонентов Розенберга, то решение украинского вопроса они видели только в контексте своих «прорусских» симпатий. В данном случае главным противником национальной политики Розенберга был сам Гитлер, который считал, что на Востоке нет никакого национального вопроса вообще, а есть только три задачи: «захватить, управлять и эксплуатировать эти территории». К тому же он считал, что нельзя доверять ни одному национальному движению, так как его представители только и мечтают, чтобы, по примеру Польши в период Первой мировой войны, использовать Германию в своих целях{1145}.

Как известно, 30 августа 1941 г. бандеровское крыло Организации украинских националистов (ОУН) попыталось провозгласить «независимую Украину». Понятно, что в тех условиях это была авантюра. Ник чему хорошему она не привела. Все руководство ОУН — наиболее влиятельной и организованной силы украинского национального движения — было арестовано и отправлено в концлагеря, сотни ее рядовых членов были казнены, а сама организация стала преследоваться немцами наравне с коммунистическим подпольем. Однако главным результатом этих событий стало то, что политическое решение украинского вопроса было надолго снято с повестки дня{1146}.

Всю пагубность своей национальной политики немцы осознали только к осени 1944 г. На тот момент вся украинская территория была уже ими потеряна, и речь могла идти только о влиянии на украинских беженцев, «восточных рабочих», эмигрантов и добровольцев в германских вооруженных силах. Предыдущая немецкая национальная политика привела к тому, что украинская составляющая ОДНР не представляла серьезной политической силы, даже на фоне таких национальных движений, как например, белорусское, которое в идейном и организационном отношении было всегда намного слабее. Фактически решать украинский вопрос немцам предстояло с нуля. С учетом существовавших мнений было два пути такого решения: способствовать созданию самостоятельного украинского политического комитета с сильным лидером во главе, который бы возглавил все украинское антикоммунистическое национальное движение, и создание такого комитета с теми же задачами, но как составной части большой общероссийской организации{1147}. Поиски «украинского де Голля» начались в сентябре 1944 г., когда из концлагеря Заксенхаузен были освобождены лидеры ОУН Степан Бандера и Ярослав Стецько, а спустя месяц — Андрей Мельник. Еще одним претендентом на роль политического лидера украинской эмиграции считался бывший гетман «Украинской державы» Павел Скоропадский. Вскоре стало ясно, что кандидатура бывшего гетмана не пройдет: Бандера и Мельник наотрез отказались с ним сотрудничать, к тому же он не обладал серьезным политическим весом. После ряда консультаций отказался и Бандера, предложив вместо себя Владимира Гербового — вице-президента краковского Украинского национального комитета. Мельник первоначально согласился и даже представил через неделю после своего освобождения