Сожженные мосты - Александр Маркьянов

Оправдание было солидным — но только на первый взгляд, на взгляд профессионала оно было детским лепетом. Ну, хорошо, вскрыли они позиции ПВО, нанесли на карты те места, где были засветки от работающих радаров. И что? На месте британского офицера, отвечающего за ПВО первое, что бы я сделал — это сменил к чертям все позиции ПВО и вывел бы установки из-под удара. Пусть они будут, возможно, не такими выгодными с точки зрения работы локаторов, наличия затрудняющих работу местников — зато я буду уверен, что мои установки не накроют первым залпом при начале вооруженного конфликта. И получается, что проделанная работа — если верить той цели, которую озвучил Скворец — проделана или впустую, или в расчете на то, что «противник глухой, слепой и вообще идиот».

— Господин генерал, если это разведывательная операция — могу я сообщить британской стороне, что ее опасения напрасны, и боевая техника отведена от границы в места постоянной дислокации. Как я понимаю — эти места находятся на довольно большом удалении от границы.

Скворец немного замялся, но эта секундная заминка опять-таки сказала мне больше, чем последующие слова.

— Да, можете, сударь.

— Именно так я и сделаю. Поскольку вопрос прояснен до конца — не смею больше отвлекать вас от дел. Честь имею!

Генерал встал, протянул мне на прощание руку, я пожал ее. Уже у самых дверей, я остановился.

— Дурная голова… простите, сударь, забыл еще кое-что сказать. Британская сторона неофициально довела до меня определенную информацию. Подчеркиваю — неофициально.

— Да?

— Наследник британского престола принц Уильям прибыл для прохождения службы на базу Королевских ВВС Баграм. И останется там в течение ближайшего года. Вот теперь — точно все, господин генерал. Честь имею.

Проводить меня никто не проводил, и в коридорах министерства я чуть не заплутал — но все же вышел. Направляясь к автомобилю, я прикидывал — почему мне солгал Главный военный советник, кому может быть нужно прямое обострение обстановки на границе с Афганистаном и кем все это может быть санкционировано. Никаких мыслей по этому поводу так в голову и не пришло.

19 июня 2002 года

Виленский военный округ, сектор «Ченстохов»

Пограничная зона

Дорога на Варшаву

С утра зарядил дождь. Мелкий такой, мерзкий, совсем осенний — не дождь, а проклятая морось. Влажность — за час форму хоть выжимай…

Это худо. Все уже на позициях, сигнал хоть сейчас давай — и дождь. Аппарат пришлось снизить до трехсот, до нижней кромки облаков. Увидят — на операции можно поставить крест.

— Орел — Городу. Наблюдаю цель, возможно особо важный объект. Грузовик, фура, тягач светлого цвета, с прицепом, тент темный.

— Город — Орлу. Жду опознания.

Их машина — обычный Егерь, выстрел был бы слишком заметен — стояла на одной из местных дорог где-то в районе Страховице, прикрытая жидкой зеленью перелеска. Это был не их сектор — но информация была их, и отработать ее решили тоже они, благо казаки с соседнего сектора, с кубанского войска тоже немало спирта и прочего добра с их сектора вывезли. Тут все по-простому — кто получил информацию, тот ее и реализует. Если передавать соседям — с гарантией можно сказать, что время для реализации будет потеряно.

Больше чем их четверки для группы захвата и не требовалось. Всего один грузовик, большая фура и скорее всего со спиртом. Чистое дело — остановил якобы для проверки документов, открыл машину и проверил. Могли быть и сигареты — в такой фуре ого-го сколько увезти можно.

Как бы то ни было — контрабанда есть контрабанда…

Таможенный пост, над которым вился беспилотный разведывательный аппарат казаков типа Сокол-3Д, был большим, на шестнадцать полос. Что-то типа заправки — только очень большое и перекрывающее всю дорогу, которая здесь расширялась до шестнадцати полос. Идущие через границу машины были вынуждены проезжать под своего рода арками, такими широкими, что скрывали две, поставленные одна за другой фуры. В этих арках было оборудование, позволяющее уловить исходящую от машины радиацию — дозиметры, а также рентгеновское оборудование. Тут же были и видеокамеры — действия каждого таможенного поста постоянно записывались на пленку, а сидящие в здании таможни контролеры могли просматривать действия любого таможенника в реальном режиме времени. Эти камеры установили не так уж давно в отчаянной попытке хоть немного сократить масштабы взяточничества, которое здесь имело место быть. Граница с Австро-Венгрией — благодатное место. В Австро-Венгрии производят много всего, что подлежит обложению пошлиной, в том числе и запретительной. Что с той, что с другой стороны границы — поляки, много родственников. В некоторых селениях по пятнадцать — двадцать дальнобойщиков с собственными машинами. Вот и таскают контрабанду — поток транспорта такой, что каждую машину не проверишь, что она везет. Расширили таможенный пост — было шесть потоков, стало шестнадцать — так и тут местные таможенники приноровились. Стали работать нарочито медленно, так чтобы организовывались пробки — и все равно многие машины пропускали без досмотра. Короче говоря — граница была далеко не на замке…

Вот и стоял в нескольких километрах от границы, съехав с трассы и прикрывшись кустарником, неприметный грузовик с КУНГом. А в кунге том, перед мониторами стояли трое казаков, в том числе и подъесаул Чернов, внимательно, с высоты птичьего полета наблюдая на мониторах то, что происходит на таможне.

Информация была непроверенной — собственно говоря, ее почти и не было. В секторе их ответственности жил человек. Хорошо жил — красного кирпича дом построил, два этажа и большая веранда. Две фуры большие имел, новые, на одной сам ездил, на другой двоюродный брат, или кто там… родственник какой-то. Ходил в рейсы. Вот и заинтересовались этим казаки и решили внаглую, с подачи сотника Велехова проверить — что это там возит в своей фуре пан Вацлав Стадницкий. Уж не контрабанду ли…

Добыча явилась на второй день — узнать, когда пан Вацлав ушел в рейс было несложно, после чего казаки подождали день и выдвинулись на исходные. Однако же, пан Вацлав видимо грузился где-то далече, если только на второй день вышел на таможенный пост. Как узнали что именно на этот? А он один на дороге на Варшаву — и какой смысл другой дорогой ехать? Не проселком же потащишь тяжелую фуру, машина своя, двигатель надрывать да подвеску бить — не дело.

— Тридцать секунд до прохода.

— Слушай, казак, а нельзя без этих самых проходов? Ну, чтобы показывало только то что нужно и все.

— Никак нет, господин подъесаул. Я и так на минимальный радиус поставил, по-другому нельзя. Или если вертолет беспилотный купить, тогда он может и на одном месте висеть.

— А сколько стоит такой вертолет, знаешь? Нет? Ну, вот и помолчи…

На беспилотный аппарат поставили совсем молодого казака, по фамилии Бурунов, только отслужившего. Казачье, мотавшееся по командировкам, возраста было такого, что про всякие такие компьютеры не слышало и слышать не желало — мол, раньше жили без компьютеров и сейчас проживем. Единственный компьютер стоял в палатке Дыбенко в штабе, иногда он сильно матерясь, одним пальцем печатал на нем что-то. Бурунов же был казаком нового поколения, он учился работать на компьютере еще в гимназии, квалификацию «специалист по технической разведке» получил во время службы в армии и теперь его на тройное жалование поставили сюда. Потому что БПЛА был хоть и не самой последней модели — а управлять им никто кроме Бурунова не мог.

— Есть проход.

— Опознание. Номер возьми.

— Сейчас, сейчас…

Пальца Бурунова забегали по клавишам, настраивая камеру. Теперь изображение не только передавалось, оно еще и записывалось в память…

— Он въехал на пост.

— Без очереди, заметили?

— Картинки нет!

Бурунов прокатился на своем кресле, на колесиках, включил другой монитор, пальцы проворно забегали по клавишам.

— Сейчас… айн момент…

— Картинки же нету.

— Картинка записана, сейчас устроим.

На соседнем мониторе появилась картинка, верней не картинка а видео, прокручивающееся с удвоенное скоростью.

— Та-а-к. Стоп! Скриншот…

Картинка замерла.

— Теперь увеличиваем…

Словно по волшебству картинка менялась, будто какой-то невидимый реставратор рисовал ее все четче и четче…

— Та-а-к… Ниже. Еще резкость…

Казаки благоговейно наблюдали за творящимся на их глазах действом — на сером экране проступали линии номера…

— Все. Лучше уже не будет.

Подъесаул Чернов склонился над монитором, шевеля губами…

— А… три… тридцать семь-пятнадцать. Это он. Давай сигнал Городу!

— Орел — Городу. Цель опознана. РПВ — сорок минут.