Путь Моргана - Колин Маккалоу

Глаза Стивена казались особенно темными в сгущающихся сумерках. Ричард сидел напряженно, сжавшись, как стальная пружина.

– Я слышал, сегодня утром тебя навестил майор? – спросил Стивен, и Ричард криво улыбнулся.

– У майора Росса слух, как у летучей мыши. Понятия не имею, от кого он узнал о том, что случилось вчера вечером у костра. Ты же знаешь, что он за человек. Он дождался, когда я вернусь домой на обед, ворвался ко мне, сел и уставился на меня так, словно изучал мерзкую гусеницу. «Я слышал, вчера ты при всех отрекся от своей жены», – заявил он. Я кивнул, он только хмыкнул в ответ. Помолчав, он произнес: «Ничего подобного от тебя я не ожидал, Морган, но похоже, у тебя были на то веские причины. Ты ничего не делаешь просто так».

Стивен усмехнулся:

– Да, он удачно подобрал слова.

– А потом он начал расспрашивать меня, способна ли моя жена стать экономкой офицера. Я объяснил, что она опрятна, расторопна, отлично шьет и штопает, хорошо готовит и, насколько мне известно, до сих пор остается девственницей. Он хлопнул ладонями по коленям и встал. «А она любит детей?» – спросил он. Я вспомнил, как она возилась с малышами в глостерской тюрьме, и ответил утвердительно. «И ты уверен, что она не соблазнительница?» В этом я абсолютно уверен. «Тогда она прекрасно подойдет мне», – заключил майор и ушел довольный, как кот, налакавшийся сливок.

Стивен залился хохотом.

– Ричард, клянусь, в глазах майора Росса ты непогрешим! – воскликнул он, отсмеявшись. – По какой-то причине он очарован тобой.

– Да, он любит меня, – признал Ричард, – потому что я ничуть не боюсь его и всегда говорю правду, а не то, что ему хотелось бы услышать. Вот почему он не станет ценить Томми Краудера так, как ценил его Кинг. Когда я настаивал на своем, Кинг был готов выпороть меня, а с майором Россом мне незачем даже настаивать.

– Наш Кинг – английский король, а не ирландец, – вскользь заметил Стивен. – Он кельт из Корнуолла, но в его жилах есть и примесь валлийской крови. А это значит, что он обидчив и раздражителен. И потом, он офицер королевского флота до мозга костей. Росс же, напротив, типичный шотландец, умеющий только хмуриться. Его предки жили в холодной, унылой стране, где надо ожесточиться, чтобы выжить. – Он поднялся и протянул руку, помогая Ричарду встать. – Я рад, что он примирился с тем, что ты отверг жену.

– Я помню, как ты отговаривал меня жениться на ней, – со вздохом признался Ричард. – Если бы я знал, что она здесь, я подготовился бы к встрече, но гром грянул среди ясного неба. Едва я высмотрел в толпе Уилла Коннелли, как она вылетела откуда-то, обхватила меня за шею и принялась целовать. Я чувствовал ее прикосновения, ее запах. Лица я не видел. С тех пор как мы с ней познакомились, я ни разу не чувствовал приятных запахов. Только вонь Порт-Джексона, зловоние старой тюрьмы, немытых тел. Я слишком долго прожил один и привык к чистому аромату дерева. Нет, она чистоплотна, но ее запах оказался для меня невыносимым. Я и сам не понимаю, в чем дело и, Бог свидетель, ничуть не горжусь своим поступком. Но все время, пока она была рядом, я испытывал отвращение, словно в темноте наткнулся на липкую паутину. Не сумев справиться с собой, я оттолкнул ее. А потом, когда я спохватился, было уже слишком поздно заглаживать свою вину.

– Понимаю, – мягко отозвался Стивен. – Я не могу понять лишь одно: почему ты сразу не сообразил, что ее привезут сюда вместе с остальными каторжниками?

– И для меня самого это загадка.

– Во всем виноват я. Мне следовало предупредить тебя.

– Тебе помешало крушение «Сириуса». Но вот что меня удивляет: она провела на берегу несколько дней, зная, что я здесь, но почему-то не разыскала меня.

Они приблизились к дому Стивена, и тот вошел в дверь, не ответив, а затем долго смотрел в окно вслед Ричарду, удаляющемуся по тропе с факелом в руках. «Почему она не разыскала тебя, Ричард? Да потому, что понимала: если вы встретитесь наедине, ты отвергнешь ее. А может, она, как истинная женщина, мечтала о том, чтобы ты сам нашел ее и увел за собой. Бедная Лиззи Лок… Ричард прожил здесь один целых полгода, в компании своей собаки, и привык к одиночеству. Не знаю, что творится у него в душе, ведь до недавнего времени все его чувства пребывали в спячке, как медведь зимой. В этом полусне он женился на Лиззи, но так и не проснулся. А потом вдруг наступило пробуждение, и я видел это».

Время шло. Стивен взглянул на часы, сжал губы и задумался, стоит ли подогревать суп или можно обойтись сухим хлебом. Капитан Джон Хантер ушел на совещание к майору, Джонни тоже куда-то исчез. Наконец Стивен озяб и решил развести огонь.

Но едва пламя разгорелось, в дом ворвался Ричард.

– Я хочу только одного: чтобы меня оставили в покое с моими книгами и собакой! – выпалил он. – Неужели я не заслужил уединения?

– Тогда что же ты делаешь здесь? – спросил Стивен, присаживаясь на корточки. – Ступай себе в долину, там тебе никто не помешает.

– Да, но… – Ричард осекся.

– Почему бы тебе просто не признаться, – перебил Стивен, который был не в настроении слушать сбивчивые объяснения, – что тебя мучают угрызения совести – оттого, что ты так жестоко обошелся с Лиззи Лок? Ты не из тех людей, что легко мирятся с собственной совестью. Сказать по правде, я впервые вижу такого совестливого человека. Ты настоящий мученик-протестант!

– Довольно проповедей! – воскликнул Ричард. – Твоя беда в том, что ты не католик и не протестант и уж тем более не мученик! Признайся честно, ведь ты тоскуешь по Джонни и ревнуешь его к Хантеру!

Взгляды синих и серых глаз скрестились, Ричард и Стивен целую минуту смотрели друг на друга в упор, не шелохнувшись. Наконец губы обоих задрожали, и друзья залились хохотом.

– Ну вот, теперь мы наконец-то высказались, – заявил Стивен, вытирая слезы.

– Да, без обиняков, – подтвердил Ричард.

– Раз уж ты пришел, съешь суп Джонни. Кстати, почему ты вернулся?

– Потому что ты не ответил на мой вопрос. Но мне уже не нужен ответ. Стивен, ты прав. Лиззи – это мой тяжкий крест. Я должен выдержать эту пытку, в том числе и ненависть к себе.

Едва Джон Лоурелл переселился к Ричарду, как ему пришлось перебираться на новое место: всего за месяц Ричард выстроил для него удобный дом на краю огорода. Окно и дверь нового жилища выходили в противоположную сторону от дома, принадлежащего Ричарду. Теперь Ричарду не приходилось по ночам прислушиваться к храпу товарища. Впрочем, Лоурелл оказался покладистым и работящим, у него был лишь один недостаток: он обожал играть в карты и часто проигрывал свой скудный паек.

А Сидней-Таун рос с каждым днем, вдоль узких улочек вырастали ряды деревянных домов. Нат Лукас и его плотники возводили жилища так быстро, что пильщики Ричарда не успевали снабжать их строительным материалом. Плотникам не хватало ни времени, ни инструментов, чтобы соединять доски взакрой или «ласточкиным хвостом», придавая строениям законченный вид, щели закрывали тонкими рейками, прибитыми гвоздями, но в целом дома выглядели живописно, особенно если доски удосуживались обработать шкуркой. Резиденция губернатора, к которой Кинг распорядился сделать пристройку, чтобы приглашать на обед дюжину гостей, наконец обрела застекленные, хоть и узкие окна – с разрешения губернатора Филлипа. Всем остальным островитянам, в том числе офицерам, приходилось довольствоваться голыми оконными проемами и ставнями. На одной из лесопилок работники занимались исключительно распиливанием бревен на тонкие гонтовые доски, которыми крыли крыши, но прежде древесину приходилось в течение шести недель вымачивать в морской воде, чтобы она стала мягче и податливее. Временно крыши крыли льняным волокном, сбор которого поручили матросам с «Сириуса»: Росс не мог видеть, как они сидят без дела.