Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

— отмахнулась, понимая, что в академии они мне не нужны. — А я могу показаться в короне своей подруге?

— Конечно. В Эрмиде ты можешь делать всё, что твоей душе угодно, там ты подстрахована со всех сторон. Хоть по улице так ходи, пугай окружающих.

— То есть Таня для меня не представляет опасности? — быстро сориентировалась я, не зациклившись на последнем предложении, которое явно было сказано с целью замаскировать случайно выданную ценную информацию.

Отец посмотрел с одобрением, а затем притянул к себе, поцеловал в висок.

— Заклинатели принадлежат нашему кругу, Миа. Конечно, она не представляет для тебя угрозы. Но ты могла бы найти эту информацию самостоятельно, а не пользоваться моей маленькой промашкой.

— Ура!

Мы обрадовали цанов новостями, выпили кофе в беседке, а затем я активировала каад, который удивил обновлённой информацией.

— То есть теперь я могу делать всё, что хочу? — спросила у папы, прочитав прежнее: «Родительские ограничения: не назначены».

— Скажем так: я дал тебе защиту в виде ограничений, ты не пожелала её принять, я её снял. Теперь сама отбивайся от дракона, у которого на руках сплошные козыри, — не скрывая ехидства проговорил отец.

— Козыри?

— Они самые. Я, как минимум, давал тебе время спокойно закончить академию. Без свадьбы, детей, государственного переворота в Эрмиде и прочих приключений. Вы хотите сделать по–своему, обжечься и получить обязанности раньше времени — пожалуйста, мне же меньше работы. Своё я с вас и так получу.

На этой замечательной фразе отец посчитал визит исчерпанным, попрощался и растворился в воздухе. Зато спустя четверть часа появился Рагнар. Мокрый, полуголый, с полотенцем через плечо.

— Снял ограничения? — сразу взял быка за рога он.

— С чего ты взял? — удивилась, пожав плечиками. Прекрасно знала, что в присутствии повелителя огненных тёмных любые разговоры оставались конфиденциальными.

— Снял? — требовательно спросил дракон.

Посмотрела на гада чешуйчатого. И что он задумал на самом деле?

— Пока не объяснишь, почему бросил меня одну, ни слова не скажу! — вспомнила об обиде и воспользовалась ею, как предлогом, чтобы отсрочить ответ.

— Алессаль, ты понимаешь, что с появлением Тани ты ни о чём, кроме её происхождения, думать не могла? Я держал тебя за руку и чувствовал, что ты не со мной. Я вызвал твоего отца и оставил тебя под его присмотром, а сам сходил на Землю. Кофе купил, распечатал с твоего телефона все фотографии. Ты как–то сокрушалась, что не можешь их посмотреть.

Удивлённо округлила глаза. Ничего себе, какого мужчину я себе выбрала! Точная копия папеньки! Тоже сказал важное и тут же прикрыл неважным. И как я раньше не замечала эту его особенность? Или прежде он не так пудрил мне мозги?

Так, о чём мы там говорили? О папе и Тане.

— А спросить у него напрямую не мог? — фыркнула недовольно.

— Он не скажет. Мы для него — детишки, которых нужно обучать, — хмыкнул Рагнар, подбираясь ко мне.

— Ладно, ответ принимается. Я уже смирилась с этой дурацкой фишкой магов, — проговорила недовольно, подловив себя на том, что после общения с Таней в мою речь вновь вернулись земные словечки. — А что насчёт очень странного и неловкого вопроса о наших с тобой добрачных отношениях? — уточнила, сузив глаза.

— У тебя много земных убеждений, которые кажутся странными в Эрмиде. По нашим законам ты совершеннолетняя, огненные тёмные в принципе не вмешиваются в личную жизнь детей, если те сами не просят совета. Как оказалось, на Земле возраст согласия с шестнадцати лет.

— И? — спросила, повысив голос, хотя прекрасно понимала, что за «и» такое и почему уже второй раз за одни сутки я вижу полуголого мужчину.

— Я не хочу больше ждать, — сказал Рагнар, блеснув синевой глаз.

— А придётся, — ответила, поднимаясь. — Я не в настроении с тобой мириться.

— Женское настроение так переменчиво, — проворковал дракон.

Глава 40

Глаза в глаза.

Я чувствую его дыхание на губах.

Широкие плечи приходят в движение, выдавая, что в следующее мгновение меня заключат в объятия, из которых не вырваться. Не потому, что он не отпустит, если попрошу. Потому, что точно знаю: я не попрошу. Уже не смогу. Слишком соскучилась. Слишком люблю.

Но нельзя. Я уже достаточно варюсь в мире властных мужчин, чтобы понимать: не покажешь характер — проиграешь по всем фронтам. С ними или стараешься быть на равных или безоговорочно подчиняешься. Второе не в моём характере.

Делаю шаг назад. Мягкий, скользящий. Не разрывая контакта глаз. Не отпуская его хотя бы так.

И кажется… на долю секунды, на мгновение, что он сделает шаг вперёд, и моя игра будет проиграна. Но он недвижим, точно скала.

Отпустил.

Внутренний голос ехидно напоминает слова отца. Дракон действительно заботится обо мне больше, чем следует. Уважает мои желания, даже если они надуманы или высказаны из вредности. Только отец не до конца раскусил моего дракона, а я не сомневаюсь: Рагнар нарочно идёт у меня на поводу, чтобы всё развернулось в невыгодном мне ключе и я извлекла урок. Как грустно спать одной, например.

Губы тронула лёгкая улыбка.

— Вспомнила, как мы здесь жили до того, как… подружились, — произнесла нежно.

— Какое милое, не отвечающее сути наших отношений слово, — с присущим ему сарказмом заметил Рагнар. — Итак, ты всё ещё обижена. Что мне сделать, чтобы это исправить?

О, узнаю своего дракона. Меньше слов — больше дела.

Только… а чего я хочу?

— Ты раздет, и я не могу сообразить, — проговорила неожиданно честно, нарушив правила своей же игры.

— Сбиваю с толку? — мурлыкнул дракон и… не подошёл ко мне! Не поцеловал! Уселся по–хозяйски, обратил взгляд к морю.

Накалилась. Притом в