Бонапарт. По следам Гулливера - Виктор Николаевич Сенча

плавания. Но в душе каждого капитана теплилась одна-единственная надежда – повидать Наполеона. Встреча с Императором делала любого путешественника поистине счастливым! Такое событие переворачивало всю жизнь счастливчика. Так что количество желающих повидать Пленника («хотя бы глазком!») не уменьшалось.

Странно, не было отбоя и от выражавших подобное желание военнослужащих (офицеров и солдат) британского гарнизона острова. Это особенно сильно раздражало губернатора. Ничего удивительного, что «попасть на прием» к Наполеону было делом чрезвычайно трудным из-за множества препон, создаваемых английской администрацией, которая шла навстречу лишь лояльным, с точки зрения губернатора, персонам[216].

И тогда уже многое зависело от самого Пленника. Если об аудиенции просил какой-нибудь не нюхавший пороха штабной британский генерал, то этого следовало отправлять взашей прямо с порога. Другое дело – соотечественники, известные ученые, путешественники. Вообще, многих Наполеон принимал здесь достаточно сердечно, считая их если и не друзьями, то, по крайней мере, людьми открытыми и сочувствующими. К ним относились семьи Скелтонов, Уилксов и Бингемов, а также преемник Кокберна адмирал Малькольм и его супруга.

Тем не менее даже «местных» Пленник принимал, соблюдая строгий церемониал. Гостей встречал облаченный в ливрею слуга (Сантини или Новерра), после чего провожал посетителя в бильярдную, где его ожидал один из генералов свиты (или сразу оба); этот генерал и объявлял о готовности Императора принять гостя.

Далее торжественное действо продолжалось. В дверях гостиной вошедших обычно встречал сам гофмаршал (генерал Бертран) и приглашал войти в покои Хозяина. Можно представить, что испытывал в тот момент гость (зачастую весьма высокопоставленный!), когда перед посещением Его Величества приходилось шаг за шагом и с трепетом проходить все условности строгого церемониала «Лонгвудского двора». В чем никто из гостей не сомневался точно, так это в приеме на высшем уровне, который устроил им Сам Наполеон!

Дальше начиналось самое интересное. Идя вслед за гофмаршалом, визитер (почти неожиданно!) видел Его: с известной всему миру императорской шляпой в руке Наполеон молча стоял у камина. Вошедших дам хозяин дома, как правило, приглашает присесть на софу; а вот с мужчинами… Мужчины будут стоять до тех пор, пока стоит Он. А Бонапарт будет стоять до конца визита. Так повелось с тех пор, как адмирал Кокбэрн во время своего посещения Лонгвуда бесцеремонно уселся в присутствии Наполеона, не соблаговолив даже спросить на это разрешения. Поэтому Он будет стоять до конца, пусть даже обливаясь потом; и расслабится разве что с Балькомбом или Малькольмом, разговаривая с ними на разные темы – от Пунических войн до жизни на далеком Марсе…

Однажды Наполеон устроил для леди Малькольм целую лекцию об Оссиане[217], отчего та чуть было не упала в обморок от изумления: оказывается, «генерал Бонапарт» вовсе не грубый и вульгарный солдафон, а утонченный знаток античности! Стоит ли говорить, что вскоре эта болтливая шотландка оповестила всех знакомых дам (а также европейских родственников), что бывший «узурпатор» вовсе не является грубияном, ибо он «утонченной души человек и знаток истории», да и вообще, «настоящий эрудит и джентльмен»…

* * *

«Великосветские приемы» начались еще в доме Бриаров. Так, 9 декабря 1815 года Наполеон принял командира корабля «Munden» Макая Дональда, проведя с ним интересную беседу.

21 апреля 1816 года Хозяин не отказал в приеме британскому капитану первого ранга Уильяму Гамильтону, командиру корабля «Gavana», эскортировавшего «Нортумберленд». Гамильтон родился и вырос во Франции, поэтому хорошо говорил по-французски. Наполеон принял его перед отъездом с острова домой.

Они долго беседовали в саду. Наполеон, в частности, рассказал капитану, что по приезде на остров его стали расспрашивать, чего бы ему хотелось.

– И что же Вы ответили? – поинтересовался у собеседника Гамильтон.

– Я умолял себя сказать всем им, что жажду только одного – свободы или палача… Тем более что в отношении меня британские министры подло нарушили самые священные законы гостеприимства, объявив меня пленником. В той ситуации, в которой я оказался, так не поступили бы даже дикари…

А накануне капитаны кораблей Восточно-Индийской компании Иннз, Кэмпбелл и Уэбб, нанеся визит графине Бертран, осмелились приблизиться к Наполеону, возвращавшемуся от Бертранов. Заметив англичан, он подозвал моряков к себе, после чего беседовал с ними почти час. В Лонгвуде знали: когда Хозяин в хорошем расположении духа, разговорить его было проще простого…

5 мая 1816 года у Наполеона новый гость – высокопоставленный чиновник Индийской компании в Макао некто Джеймс Барбазон Эристон, остановившийся на Святой Елене. Прибывший отобедал с Бонапартом и Уильямом Балькомбом за приятной беседой.

8 мая того же года Пленника посетили командиры кораблей «Cornwallis» и «Lindach» — соответственно Тауссен и Кречтон; 12 мая – Джон Боуэн, командир фрегата «Salsette». 14 мая в гостях сэр Уильям Барраф, член Верховного суда Калькутты. Наполеон с интересом расспрашивал его о судебной системе Индии.

19 мая в Лонгвуде сэр Томас Раффлз, губернатор острова Ява, который после приобретения Индийской компанией Сингапура водрузил там английский флаг. Наполеон долго беседовал с ним в садах в присутствии Уильяма Балькомба.

4 июня – встреча с офицером Королевского флота Дженкином Джоунсом, командиром корабля «Newcastle». (Через год британец будет принят вновь. Вскоре после этого капитан Джоунс погибнет во время кораблекрушения.)

11 июля Наполеона навещает капитан первого ранга Джордж Фредерик Рич, командир кораблей «Racoon» и «Falmouth» на острове Святой Елены.

11 января 1817 года Наполеон принимает сэра Пультни Малькольма, капитана Вогхоупа (командира корабля «Juridis») и капитана Мейнелла (командира «Newcastle»).

25 марта Наполеону представлен капитан Френсис Стенфелл, командир островного корабля «Faeton». (Именно Стенфелл доставил на остров печально известного Хадсона Лоу; позже он станет капитаном «Concueror»).

Вместе со Стенфеллом в Лонгвуд прибыли капитан Фестинг и чета Малькольмов.

Из дневника доктора О’Мира от 25 марта 1817 года: «…Лонгвуд посетили сэр Пултни и госпожа Малькольм, морские капитаны Стенфелл и Фестинг. Все они провели беседу с Наполеоном. Когда они покидали Лонгвуд, капитан Фестинг выразил свое удивление по поводу того, что Наполеон оказался совсем другим человеком по сравнению с тем, что ему о нем говорили. “Вместо грубого, раздражительного и надменного человека, – заявил капитан, – я встретил мягкого и обходительного человека, одного из самых приятных людей, каких мне доводилось когда-либо видеть. Я никогда не забуду его”…»

* * *

В мае того же года в Лонгвуд будет привезен бюст Римского короля (сына Наполеона). Об этом известит английский моряк Радович, канонир с корабля «Baring». Целых полмесяца посыльного Радовича с подарком не допускали к Наполеону, исследуя бюст, в котором, как подозревал Хадсон Лоу, могла быть спрятана секретная корреспонденция. Пока суд да дело, матроса Радовича свалила