Тайная история Леонардо да Винчи - Джек Данн

Рэймонд С. Стайтс, автор психоаналитического этюда «Сублимации Леонардо да Винчи», пишет, что «Леонардо с успехом применил к себе метод, который создал сам Фрейд для раскрытия нездоровых комплексов, и его (Фрейда) диагноз, не учитывающий этой важной детали, вопиюще ошибочен». Тщательно изучив «Тривульцианский кодекс», Стайтс пришел к выводу, что «Леонардо, судя по всем фактам, был полноценным мужчиной с нормальным гетеросексуальным влечением».

Стайтс подсказал мне идею, что Леонардо мог быть влюблен в красавицу Джиневру де Бенчи, дочь Америго де Бенчи, состоятельного флорентийского купца. Такое весьма вероятно, потому что Леонардо долгое время был другом семейства Бенчи; когда в 1481 году он уехал из Флоренции в Милан, он оставил им на сохранение незаконченное панно «Поклонение волхвов». Джиневра действительно вышла замуж за человека много ее старше, вдовца Луиджи ди Бернардо Николини, и в Вашингтоне хранится ее великолепный портрет работы Леонардо. По технике он считается равным его знаменитой «Моне Лизе», хотя это, конечно, не столь зрелая работа.

Однако примерно в то время, в 1476 году, семнадцатилетний натурщик Якопо Сальтарелли обвинил четверых молодых флорентийцев в содомии, бросив свой пасквиль в ящик, стоявший перед палаццо Веккио. Леонардо был одним из обвиненных, и суд и пережитое унижение изменили всю его жизнь. Хоть его признали невиновным, он был опозорен и потерял все. Даже его отец, испуганный скандалом, разорвал с ним отношения. Один сокрушительный удар — и Леонардо оказался изгнанным из рая. Его носили на руках отпрыски высшего флорентийского общества, его работы всячески восхвалялись — до тех пор, покуда обвинения мальчишки-крестьянина не низвергли его в преисподнюю. Только его дядя Франческо и Мастер Андреа Верроккьо не отвернулись от него.

В двадцать шесть лет Леонардо вынужден был начинать жизнь сначала — измученным, потерявшим веру в людей, умудренным горьким опытом. Он с головой погрузился в работу, изучая нравы улицы и уличной толпы, рисуя свои знаменитые карикатуры, писал, рисовал, занимался живописью, ставил опыты, изобретал модели орнитоптеров, которые должны были летать — и летали! Как говорил он сам, «несчетно существует способов и средств разделять и измерять дни ничтожной жизни нашей, которые не должны мы прожить в тщете и расточении, не оставив после себя ни славы, ни памяти в душах смертных. И так наш жалкий жизненный путь не будет пройден напрасно».

Биография Леонардо была бы неполной, если бы в ней не нашлось места для величайшего его приключения — путешествия на Восток, которое переменило его жизнь, но о котором тем не менее ни слова не упомянуто ни в одной из бесчисленного множества написанных о да Винчи книг.

Большая часть моего повествования основана на письмах, которые Леонардо, будучи на Востоке, писал Деватдару Сирийскому. Большинство историков не принимает эти письма всерьез и считает их баснями и небылицами.

В своем биографическом труде под названием «Леонардо Флорентиец» — настоящем славословии мифам и легендам о Леонардо — Рэчел Эннанд Тэйлор пишет: «Невозможно поверить, чтобы Леонардо побывал на службе у калифа и скитался по Востоку без того, чтобы в легенде о нем не появился хотя бы один восточный эпизод».

И тем не менее это возможно. Жан Поль, который составил полное двухтомное собрание «Записных книжек Леонардо да Винчи», писал: «Мы не располагаем никакими сведениями о жизни Леонардо между 1482 и 1486 годами; невозможно установить, был он тогда в Милане или во Флоренции. С другой стороны, смысл этого письма (одного из писем к Деватдару) не позволяет нам предположить отсутствие дольше чем на год-два. Ибо даже если должность инженера в Сирии была у Леонардо постоянной, он вполне мог оказаться не у дел — вероятно, либо из-за смерти Деватдара, его покровителя, либо из-за его же смещения — и по возвращении домой предпочитал хранить молчание об эпизоде его жизни, который, по всей видимости, закончился разочарованием».

В моей версии мифа Леонардо, будучи на службе у калифа Кайит-бея, использует свои изобретения против войск правителя турок Мехмеда. Действительно, у Леонардо есть чертежи и заметки, посвященные бронированным повозкам, переносным осадным мостам, устройствам для сбрасывания осадных лестниц, аналогу современного огнемета, сферическим снарядам, начиненным порохом и измельченным металлом; есть планы изменения русла ручьев для лишения противника преимуществ (первый в истории случай применения силы воды для уничтожения); есть разработки бомб из гашиша и рыбьего клея, которые, разрываясь, выбрасывают огонь, снарядов, наполненных серным газом — для «ввергания врага в оцепенение», и еще многого другого. За исключением летающей машины Леонардо и воздушного шара Куана, все прочие изобретения, описанные в моем романе, взяты напрямую из записных книжек Леонардо.

В письме Лодовико Сфорце Леонардо сделал множество зарисовок своих смертоносных машин, изображая при этом жертвы, разорванные на куски и корчащиеся в агонии. Однако, как комментирует Антонина Валлентин в своем труде «Леонардо да Винчи: трагическая погоня за совершенством», «в этих рисунках царит такая атмосфера мира и гармонии, как будто художник ни на миг не осознает, что представляет собой в реальности изображаемая им сцена».

Очевидно, что Леонардо был человеком нейтральным или, точнее сказать, аморальным, когда дело касалось его смертоносных машин. Казалось, они не существуют в реальном мире: манера рисунка настолько мирна и прекрасна, что сцены насилия и жестокости становятся почти платоническими по своей природе.

Я хотел подвергнуть Леонардо нравственному испытанию. Он мечтал занять должность военного инженера, но ни Лоренцо Великолепный, ни герцог Сфорца не принимали всерьез его военные машины.

В моем романе я дал Леонардо шанс осуществить свою мечту, и, быть может, именно за этим он на самом деле и отправился в Сирию.

Если, конечно, его кодексы говорят правду.

~~~

Автор хотел бы поблагодарить за оказанную помощь и поддержку: Ричарда Алверсона, Гарри Барнеса, капитана и команду парусника «Баунти» порта Сидней (Австралия), Сюзан Каспер, Эдит Данн, Лорни Данн, Патрика Дэлаханта, Гарднера Дозоиса, Грега Филея, Джима и Луизу Финей, Кейт Феррелл, Луи и Лиз Гринзо, Дэвида Харриса, Меррили Хайфец, Джона Кессела, Роба Килхефера, Тэппана Кинга, Трину Кинг, Берни и Бет Леви, Марка и Лилиан Леви, Джозефа Линдслея, Рот Ло Брутто, Барри Н. Малсберга, Бет Мичем, Ховарда Мителлмарка, Кима Мохана, Памелу Сарджент (чья помощь неоценима!), моего сына Джоди Скоби, Джин Ван Бурен Данн, Лусиуса Шепарда, Джонне Сильверстен, Джона Спенсера из книжного магазина «Ривароу», коллектив «Букбридж», сотрудников Вестальской публичной библиотеки и библиотеки Бингэмтонского университета, Нормана Стиллмана, Майкла Свэнвика, Боба и Карен Ван Клик, Фреда Вейсса, Шейлу Уильямс, Джорджа Зебровского… и, конечно, Жанин.