Рота, подъем! - Александр Ханин

Я подготовил оружие и начал вытаскивать вместе с Абдусаматовым и

Хабибулаевым из ружпарка. Два автомата, пулемет, гранатомет уже лежали перед решеткой ружпарка, но узбекам почему-то одновременно захотелось в туалет. Уйдя в уборную, они исчезли из моего поля видимости. Закон армейской службы гласит – спрятался от командира, значит свободен. Ночь бесед с Гераничевым, его донос и выходка с книгой доконали меня, и я начал орать на всю роту.

– Абдусаматов, Хабибулаев, вашу мать. Где вы оба? Уроды, блин.

Мне чего одному надо оружие таскать? Вылезли сюда, чурки бритоголовые, поленья азиатские.

Солдаты появились и тут же полезли на меня:

– Ты чего от нас хочешь? Тебе больше всех надо? Тебя Брат отымел, ты теперь нас хочешь? Не поднимай на нас голос.

– Рты закрыли и оружие в зубы.

– Сам рот закрой, – Хаким не на шутку рассердился. Таким я его никогда не видел. – Я дед советской армии должен оружие таскать? Сам таскай.

– А я тебе "дух"? – я схватил узбека за ремень и дернул на себя.

Он толкнул меня в грудь. Я ударил в ответ и увидел перед собой еще пятерых азиатов. Да, я знал, что азиаты предпочитают не драться один на один, что они толпой заваливают одного, и только Зарубеев смог справиться с пятью азиатами. И не только справиться, но и получить выговор за неуставные отношения, рапорт о котором я видел у ротного.

С моим весом и комплекций мне совершенно не светило остаться в том же состоянии, в котором был Зарубеев. Узбеки, действуя как стадо волков, быстро приближались со всех сторон, и я скорее интуитивно, чем продуманно, схватил автомат. Быстрее, чем когда-либо я загнал лежащий рядом магазин с трассирующими пулями для проверки и передернул затвор.

– Стоять, козлы вонючие.

Кто-то из солдат резко присел, кто-то двинулся назад, кто-то отскочил в сторону туалета.

– Ты придурок, сержант? Они же боевые.

– Боевые. Всех порешу, и меня оправдают. Пятеро на одного?

Стоять, суки.

Никто уже и не собирался ко мне приближаться, но я продолжал держать автомат на изготовке, хотя ствол изначально поднял в потолок. Береженого, как говорится, и Бог бережет. Дверь распахнулась, и на пороге появился Гераничев.

– Что тут происходит? Почему вы не внизу? Машина уже стоит. Взять оружие и за мной.

Я быстро поставил автомат на предохранитель и закинул его за спину.

– Чего стоим? Вперед, орлы. Кто-то хочет помочь товарищам?

Желающих не оказалось, и мы втроем потащили оружие, гремя железом по лестнице. Патрон я вынул из ствола уже по дороге на стрельбище.

– Ты бы действительно пальнул? – решил уточнить Абдусаматов минут через пятнадцать.

– Конечно, – соврал я. – А чего мне терять? Вы меня уже достали.

Приказ на днях, а пашем как молодые. Думаешь, меня все это не касается? Вас никто не трогает, а Гера никак слезть с меня не может.

Он меня одного за всех трахает по самые гланды.

– Да. Брат тебя любит, – подтвердил Хабибулаев.

– А ты не радуйся, он меня разжаловать собрался, а тебя сделать младшим сержантом.

– На фиг мне такое счастье? Мне и ефрейтором хорошо.

– А замкомвзвода будет еще лучше. А я буду рядовым. Или, вернее, еврейтором.

– Так ты же, вроде, старший сержант?

– И что? Гера и три звания снять может. Он же выше командира полка. А ты не знал?

– Иннянь ски, – ругнулся по-узбекски ефрейтор.

– Иннянь намигаски, – ответил я ему такой же узбекской бранью, и мы замолчали.

На точку гранатометчиков, где я положил РПГ и ящик с выстрелами, приближалась группа старших офицеров в зимней форме. Офицеры советской армии были самым сложным контингентом среди курсантов. На них нельзя было крикнуть или дать команду, они сами обожали показывать свою власть.

– Сержант, ко мне. Ко мне, я приказал! – дал команду подполковник со знаками мотострелков в петлицах. – Это твой гранатомет?

– Ага, собственный. Я с ним из дома в армию пошел.

– Дай сюда. Дай мне сюда.

– Не положено, товарищ подполковник. Я за него расписывался.

– Ты приказа не слышал? Где твой командир? Лейтенант, лейтенант, ко мне!

Гераничев, приближавшийся большими шагами, перешел на бег.

– Товарищ полковник, лейтенант Гераничев по-вашему приказанию прибыл.

– Ладно, ладно, – смилостивился подполковник, услышав более высокое звание, которое давало ему право носить папаху вместо ушанки. – Чего у тебя сержант такой непослушный? Ты его накажи, ладно?

– Так точно.

– Ты мне гранатомет дай.

Гераничев тут же отдал мне приказ, и я, зная, что теперь вся ответственность лежит на взводном, передал РПГ подполковнику. Офицер покрутил трубу в руках, приподнял, поставил на место и передал сокурснику. Тот тоже взял трубу, как будто первый раз в жизни, покрутил и упер себе в плечо.

– Ты чего сделал? – спросил его первый подполковник.

– Вот так стрелять надо, – ответил второй подполковник.

– Не так.

Офицеры начали живо спорить, жестикулируя руками. Я отошел к будке, где хранились боеприпасы на время стрельб, и наблюдал за спором, думая, что или мне это снится, или старшие офицеры так остроумно шутят. Гераничев тоже благоразумно решил отойти от старших по званию и встал рядом со мной.

– Товарищ лейтенант, а это что за подполковники?

– Начальники огневой подготовки гражданских ВУЗов Москвы.

– То-то я смотрю у них знания теоретические.

Первый подполковник, споря с товарищами, перехватил у них гранатомет и положил его на правое плечо.

– Вот так надо. Вот так! И лежит удобно и рука до ручки дотягивается, а так, как ты показал…

– Да ты откуда знаешь? – сомневаясь, перебил его второй подполковник.

– Знаю. Я вчера на картинке видел.

– На какой картинке?

– В учебнике по огневой подготовке.

– Ты еще и книжки читаешь?

Подполковник не отреагировал на шпильку и, опустив гранатомет на снег, крикнул:

– Лейтенант, иди сюда. Напомни-ка мне, сынок, как выглядит "сетка".

– Слова-то какие знает, точно книжку читал, – подтрунивал над ним второй подполковник.

Гераничев, отломав от куста веточку, рисовал ей прицельную сетку гранатомета на белом снегу, еще не растаявшем за городом.

Подполковник поддакивал, остальные молча смотрели. Я стоял, не шевелясь и наблюдая, как молодой лейтенант обучает старых подполковников тому, чему они уже много лет обучают студентов в институтах. То есть знания у них быть должны, но где эти знания были спрятаны, не знали даже сами подполковники и, наверное, случайно прибившийся к ним полненький майор, похожий на пышку.

– Товарищи офицеры. Сейчас подойдет преподаватель и инструктор, -

Гераничев показал на меня пальцем. – Покажет, как стрелять.