Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Его только чистосердечіе меня смущаетъ. Однакожъ хитрости его извѣстны, что обвиняющій себя самого прежде всѣхъ притупляетъ обвиненія другихъ.

Не льзя отвергать, что голова его наполнена способностями. Больше ожидать можно отъ умнаго, нежели отъ глупаго. Правда также, что переобразованіе должно имѣть начало. Въ его пользу я соглашаюсь на сіи два пункта.

Но ты имѣешь странной способъ судить о его мнимыхъ признаніяхъ и о сей удобности, съ какою онъ себя обвиняетъ. Признается ли онъ тебѣ въ чемъ нибудь, что бы ты уже прежде не знала, или что бы ты не могла узнать отъ другихъ? Если онъ не дѣлаетъ таковыхъ признаній, такъ что же открываетъ въ свою невыгоду? Ты уже слышала о его прельщеніяхъ и дуеляхъ. Всѣ ето знаютъ. И такъ онъ объявляетъ только то, что напрасно бы старался скрыть: а его чистосердечіе заставляетъ тебя сказать: за чѣмъ упрекать г. Ловеласа въ томъ, въ чемъ онъ самъ признается.

На чѣмъ же рѣшиться? Ибо сей вопросъ всегда будетъ тебѣ представляться. Надо воспользоваться сколько возможно будетъ твоимъ положеніемъ; а я надѣюсь вмѣстѣ съ тобою, что оно сдѣлается со временемъ лучшимъ. Я одобряю предложеніе касающееся Виндзора и дома Каноника. Поспѣшность, съ какою онъ тебя оставилъ для сысканія квартиры, также очень хорошее предвѣщаніе. Найдетъ ли онъ ее въ домѣ Каноника, или нѣтъ, я думаю, что самое благопристойнѣйшее дѣло будетъ въ томъ, что бы Каноникъ скоро намъ далъ брачное благословеніе.

Я одобряю также твою осторожность, твое бдѣніе, и все, что ты ни дѣлала до сихъ норъ, исключая только свиданія твоего съ нимъ въ саду. Соглашаюсь впрочемъ, что въ моемъ охужденіи я сужу только по приключенію; ибо ты не могла предвидѣть какой будетъ конецъ сего свиданія. Твой Ловеласъ, по его собственнымъ словамъ, сущій чортъ. Если бы онъ убѣжалъ съ нещастнымъ Сольмсомъ и твоимъ братомъ, и если бы его самого перевезли на поселеніе по остатокъ его жизни, всѣ бы трое получили отъ меня полное и добровольное на то согласіе.

Какое странное употребленіе дѣлаетъ онъ съ симъ Осипомъ Леманомъ! Надо повторить; его чистосердечіе меня приводитъ въ изумленіе. Но если ты милостиво прощаешь въ томъ своего брата: то я не вижу для чего бы труднѣе его простить. Однакожъ по отъѣздѣ твоемъ я весьма желала, что бы ты избавилась отъ него или горячкою, или огнемъ, или водою, или какимъ другимъ случаемъ, которымъ бы онъ изломилъ себѣ голову, но съ тѣмъ, что бы ето было прежде, пока онъ не заставитъ тебя надѣть но немъ трауръ.

Ты отвергаешь мои предложенія, а я не престаю ихъ возобновлять. Скажи, прислать ли тебѣ пятьдесятъ гвинѣй чрезъ стараго твоего разнощнка? Нѣкоторыя причины не дозволяютъ мнѣ употребить слугу Гикмана, развѣ тогда, когда я достану вексель. Но нужныя къ тому изысканія подвергнутъ меня подозрѣнію. матушка такъ любопытна! такъ тягостна! Я не люблю такія подозрѣнія.

Мнѣ кажется, что она все около меня находится. Страхъ заставляетъ меня окончить. Г. Гикманъ проситъ меня засвидѣтельствовать тебѣ его почтеніе и готовность къ услугамъ. Я ему сказала, что сдѣлаю для него ето снисхожденіе потому, что въ такомъ смущеніи какъ ты находиться, отъ всякаго принимаютъ охотно учтивости; но что онъ не долженъ надѣяться уважить ето въ моихъ мысляхъ и вывесть себѣ въ достоинство, потому, что одинъ слѣпой или полоумной можетъ не почитать такую особу, какъ ты, и не желать быть ей полезнымъ безъ всякаго намѣренія, кромѣ чести услужить ей.,,Въ томъ было главное его побужденіе, сказалъ онъ мнѣ съ сладкимъ видомъ, но (поцѣловавъ свою руку и наклонившись до полу) онъ надѣется, что дружба моя съ тобою не уменшитъ цѣны почтенія, которое онъ къ тебѣ имѣетъ.,,

Прости моя любезная. Вѣрь, что я всегда буду твоимъ вѣрнымъ другомъ.

Анна Гове.

Письмо СXVII.

За болѣзнію моего разнощика я, остановила твоего, что бы вручить ему отвѣтъ мой.

Ты не ободряешь моихъ надѣждъ послѣдними разсужденіями. Если сіи виды исправленія одни только мнимые виды, какіежъ могутъ быть его намѣренія? Но человѣкъ способенъ ли имѣть столь подлое сердце? Дерзнетъ ли онъ оскорблять Всевышняго? Не имѣю ли я причинъ судить въ благопріятную ему сторону по сему плачевному размышленію, что видя мою независимость отъ его власти, ему не нужна сія ужасная крайность лицемѣрія; или его предпріятія основаны на самой гнусной подлости. Онъ долженъ быть по крайней мѣрѣ чистосердеченъ въ то время, когда подаетъ мнѣ лучшія надежды. Какъ о семъ сомнѣваться? Ты должна согласоваться со мною въ сихъ мысляхъ, если не пожелаешь видѣть меня подъ бременемъ столь жестокимъ.

Впрочемъ я бы лучше желала быть независимою отъ него и отъ его семейства, хотя я имѣю высокія мысли о всѣхъ его родственникахъ; по крайней мѣрѣ до тѣхъ поръ, пока я не увижу чѣмъ кончатся рѣшенія моихъ родныхъ. Безъ сей сильной причины, мнѣ кажется, что лучше всего было бы отдаться въ покровительство Милади Лаврансъ. Все бы тогда пошло благопристойно, и я бы избѣгнула моихъ прискорбій. Но также и въ семъ положеніи мнѣ уже должно бы было щитаться ему принадлежащею непремѣнно, и показать себя дочерью пренебрегающую своимъ семействомъ. Не должна ли я дождаться слѣдствій моего перваго испытанія? Я ето должна сдѣлать безъ сомнѣнія, а между тѣмъ ничего не могу предпринять пока не буду въ какомъ либо надежномъ мѣстѣ, и отъ него удаленна. Госпожа Сорлингсъ сообщила мнѣ сего утра письмо полученное ею отъ сестры своей Гремъ,,,Которая надѣясь, что я извиню ея чрезвычайное усердіе, если сестра ея за благо разсудитъ показать мнѣ письмо, желаетъ, что бы я рѣшилась ощастливить ея молодаго господина для пользы моей и знатной его фамиліи.,, Ето ея выраженія. Она основываетъ свою нетерпѣливость на отвѣтѣ, которой она получила отъ него, какъ онъ ѣхалъ въ Виндзоръ. Она говоритъ, что взяла смѣлость спросить у него, приближается ли время поздравленія? Онъ ей отвѣчалъ:,,Что никакая женщина не заслуживаетъ болѣе привязанности; что всякой его разговоръ со мною даетъ ему новыя причины къ уваженію меня; что онъ меня любитъ съ такою непорочностію чувствъ, къ какой онъ самъ не думалъ быть способнымъ; и что онъ меня почитаетъ ангеломъ сошедшимъ съ небесъ, для прекращенія его заблужденій; но что онъ опасается, что бы его щастіе не было съ лишкомъ далеко, и что онъ имѣетъ причину жаловаться на строгія предписанія, которыя я на него наложила; однакожъ сіи предписанія для него столь священны, какъ будто бы они составляли часть условій нашего бракосочетанія.,,

Что мнѣ сказать, моя любезная? Что мнѣ думать? Госпожа Гремъ и госпожа Сорлингсъ честныя женщины; и письмо сіе согласно съ разговоромъ, который мнѣ казался и кажется еще пріятнымъ. Однакожъ за чѣмъ упустилъ онъ случай изъяснить мнѣ свои чувствованія? За чѣмъ жаловаться госпожѣ Гремъ? Онъ незастенчивой человѣкъ. Но ты говоришь, что я вселяю страхъ. Страхъ! моя любезная! Какимъ ето образомъ?

Иногда я внѣ себя отъ необходимости разсматривать происки этой остроумной и сумазбродной головы; не знаю какое ему дать названіе.

Часто я говорила сама въ себѣ: какъ жестоко наказано во мнѣ то тщеславіе, которое обнадѣживало меня быть образцомъ юношеству моего пола! Если мой примѣръ поселитъ въ нихъ предосторожности; я и тѣмъ должна быть довольна. Какую бы участь небо мнѣ ни опредѣлило, я не могу болѣе поднять глазъ на моихъ лучшихъ подругъ и достойнѣйшихъ пріятельницъ. Несноснѣйшее обстоятельство неблагоразумной дѣвицы есть то, что она всѣхъ любящихъ ее отягчаетъ печалію, а доставляетъ удовольствіе однимъ своимъ и своего семейства непріятелемъ. Сколько бы сей урокъ былъ полезенъ! если бы мы старались привести его живо въ память въ поползновеніяхъ, когда колеблется разумъ въ какомъ либо сомнительномъ поступкѣ.

Ты не знаешь, моя любезная, всей цѣны добродѣтельнаго человѣка; и не смотря на благородство души твоей, ты участвуешь въ всеобщей слабости природной, не уважая то добро, которое въ рукахъ твоихъ. Если бы г. Ловеласъ старался тебѣ понравиться: ты бы не поступала съ нимъ, какъ съ г. Гикманомъ, которой стоитъ большаго уваженія, чѣмъ первой. Скажи, такъ ли бы ты съ нимъ обходилась? Ты знаешь, что говоря про матушку, онъ сказалъ: тотъ, кто много терпитъ приготовляется терпѣть много. {Это слово Анны Гове въ прежнемъ письмѣ} Я думаю, что г. Гикманъ охотно бы узналъ, чье было такое примѣчаніе. Онъ бы съ трудностію повѣрилъ, что бы особа, столь хорошо мыслящая, не воспользовалась собственнымъ своимъ замѣчаніемъ, и конечнобъ онъ пожелалъ, что бы сія особа была связана дружбою съ его любезною Гове.

Тихость, вмѣсто того, что бы быть презрительною въ мущинѣ, составляетъ необходимо одно изъ качествъ честнаго человѣка; то есть: дѣлаетъ важнѣйшую часть совершенства приличнаго полу ихъ. Государь можетъ презрѣть сіе прекрасное достоинство; ибо чувствованіе и обхожденіе составляютъ болѣе сей привлекательной нравъ, нежели богатство, порода и чины. Не ужели общее будетъ заключеніе, что нашъ полъ предпочитаетъ вспыльчивыхъ и наглыхъ мущинъ? И Гове не будетъ изъ сего изключена?