Практическое руководство по злу - overslept

— Он убивает и мучает людей, Подмастерье, — возразила я. — Это не совсем классическая героика.

— Он нацелен только на военных, — заметил Масего. — И хотя я полагаю, что пытки несколько предосудительны, — я приподняла бровь на несколько, — учитывая, что Империя использует их как метод извлечения информации, трудно бросать камни на эту тему. Использование всех доступных средств для сопротивления иностранной оккупации — это не то, что я бы назвал злодейством.

— Герой должен быть больше, чем злодей, сражающийся за противоположное дело, — ответила я. — Если у него нет моральной основы, то за что, дьявол его раздери, сражаются все его последователи?

Чернокнижник откашлялся.

— Хотя я уверен, что услышать, как два подростка обсуждают все тонкости морали, было бы увлекательным опытом, есть и другие приоритеты.

Он казался скорее забавляющимся, чем что-либо еще, поэтому я восприняла критику спокойно. Масего выглядел так, словно хотел продолжить разговор, и, честно говоря, я была склонна ему потакать. Было бы приятно иметь кого-то моего возраста, с кем можно было бы поговорить об этих вещах. Хакрам был самым близким моим доверенным лицом в Легионе, но этика орков была… ну, чем меньше об этом говорить, тем лучше.

Использование боевой силы в качестве основно метода значительно виляло на другие ваши ценности. Кстати, о дьяволе, — подумала я, когда мой адъютант откашлялся.

— Наш въезд в город был совсем не тихим, — хрипло произнес Хакрам. — Они обязательно отреагируют на появление в городе еще одного злодея.

Бедствие улыбнулся. — Совершенно верно, — согласился он. — И я думаю, что знаю, когда и где они нанесут удар.

— Палец мужчины постучал по схематичному силуэту Дворца Свершений.

— Я полагаю, вы получили приглашение отобедать сегодня с генералом Афолаби, — сказал он.

Я потерла переносицу. Что обо мне говорит тот факт, что каждый раз, когда я иду на званый обед, я иду с намерением кого-нибудь зарезать?

Том II / 006 : Контакт

— Нет более верного признака того, что тебя обманывают, чем уверенность в том, что ты уловил намерения своего противника. — Император Ужаса Благожелательный

— Это из трисмегистанской теории магии, — объяснил Килиан.

— Что ж, это все проясняет, — сухо ответила я.

Рыжеволосый нахмурился.

— Не стоит ерничать, — сказал он и через мгновение рассеянно добавил мэм. — Я не буду вдаваться в подробности — это довольно специфические знания, — но суть в том, что когда Боги создавали Творение, они устанавливали законы для того, как все работает. Ты никогда не задумывалась, почему яблоко падает, когда ты его роняешь?

Я приподняла бровь.

— Гравитация кажется вероятным виновником, если только ты не говоришь мне, что это была подстава с самого начала.

— Возможно, это и к лучшему, что ты никогда не посещала занятия магов, — пробормотал Старший Маг себе под нос. — Послушай, гравитация действует не везде. Подвергаясь воздействию классического элемента пустоты, она имеет тенденцию угасать.

Из этой последней фразы у меня сложилось отчетливое впечатление, что классические элементы были не такими, какими я их себе представляла.

— Значит, это не непреложный закон, — проворчала я. — Что ты хочешь этим сказать?

Килиан сделал глоток вина из бокала, который я протянула ему, прежде чем продолжить разговор, откинувшись на спинку стула. Я была очень осторожна, чтобы не позволить своим мыслям задержаться на том факте, что он сидел всего в дюжине футов от очень хорошей кровати, которая, вероятно, могла бы вместить двух человек, если бы эти двое людей были готовы сделать немного… творческого соприкосновения.

— Это значит, что Боги установили этот закон своей собственной силой, — сообщил мне Килиан. — Это то, что мы называем законом творения, правилом, которое появилось, когда Боги проявили свою силу в физическом мире, в котором мы живем.

Я была довольно необразована в вопросах магии — почти все, чему Блэк когда-либо удосужился научить меня в отношении магии, было пояснение что у меня не было врожденного таланта к ней, поэтому он предпочел сразу перейти к лучшим способам убивать магов разного уровня мастерства — но я не была идиоткой. Последствия здесь были довольно простыми.

— Значит, изначальный закон — это нечто, предшествующее Творению, — предположила я.

Килиан неопределенно пошевелил рукой.

— Это закон, который существует независимо от него. Например, как нельзя сделать что-то из ничего. Некоторые утверждают, что для того, чтобы считаться первоначальным законом, он должен применяться даже к Богам.

— Звучит немного еретично, — заметила я.

Намек на то, что Небеса не всемогущи, был хорошим способом быть выброшенным из Дома Света. Конечно, жрецы признавали, что у Богов есть пределы, но, по их мнению, они были навязаны ими самим себе ради блага Творения.

Рыжеволосый улыбнулся из-за края бокала.

— Трисмегист — это праэсское имя для человека, который стал Мёртвым Королем. Небольшая ересь вполне ожидаема, — ответил он.

Это все объясняло. Любой, кто в конечном итоге превратил всю нацию, которой правил, в орду раболепствующей нежити, должен был иметь несколько разногласий по поводу природы Творения с духовенством. И все же трудно оспаривать человека, вторгшегося в одну из Преисподних. Очевидно, Мёртвый Король сделал что-то правильно, в очень специфическом смысле этого слова.

— Мне любопытно, где ты впервые столкнулась с этими терминами, — почти спросил Килиан, его тон подразумевал, что если это не было чем-то, о чем я могла бы поговорить, он бы понял. Он всегда хорошо относился к подобным вещам. Может быть, дело было в том, что маги имели дело с гораздо большим количеством секретов, чем обычные люди, особенно в Праэс.

— Наткнулась на эксперимент, который Подмастерье и Лорд Чернокнижник проводили в своей башне, — пояснила я. — Что-то об определении природы демиургических явлений.

— А, — задумчиво протянул Старший Маг. — Это объясняет тот массивный магический узор вокруг бастиона. Они отделяют это место от самого Творения.

Я наклонилась вперед, внезапно сосредоточившись.

— Так вот что это было? Я знала, что это не охраняющие чары, но то, что я могу получить от своих способностей, довольно ограничено. Если нечто не собирается выпотрошить меня, то мое Имя ничего мне не даст.

— Мне нужно было бы взглянуть поближе, чтобы убедиться, — уклончиво ответил Килиан, — но я не могу придумать ничего такого