Невеста каторжника, или Тайны Бастилии - Георг Борн

Он поделился своими мыслями с почтенным старцем, и тот одобрил его.

— Есть прекрасный ориентир, кроме дневного светила, — напутствовал он Марселя. — Выбрать направление на север тебе помогут наросты мха на стволах деревьев. По ним ты легко определишь стороны света. Однако торопись. Дни становятся короче, дыхание осени все ощутимей. — Затем старик сполз с постели, приподнял край ковра за поставцом и вытащил оттуда сверток. Развернув его, он достал пергаментный свиток и два десятка золотых монет. — Вот все мое богатство. Все, что мне удалось утаить от жадных глаз и цепких рук. Спрячь это туда же, где ты держишь оружие и еду. И не медли. Ты должен бежать отсюда прежде, чем я испущу дух. А мне уже недолго осталось.

В самом деле, с каждым днем старец слабел на глазах у Марселя. Он уже почти ничего не ел и большей частью дремал, привалившись к стене.

Марсель слонялся вокруг хижин, ожидая благоприятного дня. Он не решался беспокоить почтенного Абу Короноса, чувствуя, что тому в тягость любой разговор, что он уже одной ногой ступил в вечность.

И вот однажды, когда лагерь разбойников в очередной раз опустел, старик неожиданно повернулся к нему и ясным голосом промолвил:

— Пора, мой юный друг. Мне было видение: пришел твой день, сын мой. Подойди ко мне, я благословлю тебя, и мое благословение поможет тебе выбраться отсюда на безопасную дорогу.

Марсель подошел к изголовью его постели и опустился на колени. Абу Коронос трижды перекрестил его иссохшей рукой.

— Ступай же, мой мальчик. И да пребудет над тобой благость Всевышнего!

XIII. ДОРОГА К СОКРОВИЩАМ

Без малого месяц странствовал Марсель, прежде чем добрался до Парижа. Изможденный, обросший, худой, он был неузнаваем. И когда он постучался в дверь домика на острове Жавель, ни Адриенна, ни тетушка Жюли не решились впустить бродягу.

— Адриенна, разве ты не узнаешь меня? — голосом, дрожащим от волнения, проговорил Марсель. — Это я… Твой Марсель, снова восставший из мертвых.

Адриенна испустила дикий крик. В нем была радость, к которой примешивались страдание и боль. Распахнув дверь, она одним прыжком бросилась на шею Марселю и повисла на нем, плача и смеясь.

Тетушка Жюли хлопотала вокруг них, то намереваясь немедленно кормить Марселя, то собираясь тотчас же отмывать и отскребать грязь, наросшую на нем во время странствия. У нее все валилось из рук.

Наконец страсти понемногу улеглись, тетушка Жюли наполнила горячей водой бадью, служившую для купания, и с общего согласия было решено, что Марсель прежде всего приведет себя в пристойный вид и станет похож на прежнего Марселя.

После того как закончилась праздничная трапеза, Марсель смог приступить наконец к связному рассказу о своих приключениях. Он решил не упоминать пока о пергаментном свитке, доставшемся ему от старого левантинца, хотя поведал о нем самом и об его участи. Прежде всего, Марсель собирался обсудить это весьма щекотливое дело с Виктором Делабордом, другом, советчиком и участником будущего предприятия. Женщин, хоть и самых близких и любимых, не следовало в него вмешивать и до поры даже упоминать о нем. Ему снова предстояла разлука, быть может долгая, он предвидел и отчаянное сопротивление, и слезы… Нет, он не станет посвящать в свой план Адриенну, как ни тяжело таить столь важное дело от любимого существа. К тому же это станет известно тетушке Жюли, а уж та не преминет сообщить о нем соседкам, каким бы строгим ни было предупреждение о необходимости держать язык за зубами.

Как бы между прочим, он осведомился:

— А что, Виктор в Париже? Он не давал о себе знать?

— Да, он уже не раз справлялся о тебе, — радостно сообщила ему Адриенна. — Он был здесь со своей Розой. Они решили в скором времени пожениться.

Ей очень хотелось добавить, что и им с Марселем следовало бы взять с них пример, но она благоразумно промолчала. Ее Марсель должен решить это сам. Ему принадлежит первое слово. Ей же остается ждать и надеяться.

— Я бы хотел поскорей увидеться с ним…

— Да, но тебе опасно показываться в Париже, — возразила Адриенна, решившая ни за что на свете не отпускать от себя столь счастливо обретенного любимого. — Я найду способ дать ему знать, что ты здесь. Но скорее всего они с Розой и сами явятся сюда безо всякого зова.

Так оно и вышло. Уже на третий день после появления Марселя на острове Жавель, к ним пожаловала влюбленная парочка.

Нечего и описывать всеобщую радость, царившую в этот день в маленьком домике. К ней, правда, примешивалось и опасение, что на остров может снова нагрянуть виконт Марильяк. До сих пор этому соглядатаю не удалось, по счастью, напасть на след мушкетера, с которым он жаждал свести счеты, опираясь на солдат батальона, шефом которого был герцог Бофор.

К исходу дня, когда женщины занялись наконец детальным обсуждением своих проблем, Марсель увлек Виктора в садик и там поведал ему о пергаментном свитке и заключенной в нем тайне.

У мушкетера разгорелись глаза.

— Мы должны немедленно отправиться туда! — воскликнул он, забыв об осторожности. — Хотя клад и покоится на дне реки, но ты не должен забывать, что приказчик этого турка…

— Грека, — поправил его Марсель.

— Ну, грека, — какая, собственно, разница? — тоже осведомлен о сокровищах. Недаром же он сбежал с риском для жизни. И хоть пергамент в твоих руках, но он, видимо, достаточно хорошо изучил его и предпримет поиски сокровищ на свой страх и риск.

— Может, ты и прав, — заметил Марсель. — Но сейчас наступает сезон дождей и нет смысла отправляться туда. Нам придется обождать до весны.

— Как знаешь, — согласился Виктор. — Однако же помни о том, что я тебя предупреждал. Повторяю, этот сбежавший приказчик, судя по твоему рассказу, бывший доверенным лицом этого турка…

— Грека, — снова поправил его Марсель.

— Ну, грека… Словом, он представляет собой серьезного конкурента. Не забудь, что он отправился на заветное место куда раньше нас с тобой…

— Если все‑таки уцелел во время побега, — поправил его Марсель. — Не исключено, что его растерзали волки или заманили в болото привидения, охраняющие те места.

— Э, чепуха, — отмахнулся мушкетер. — Уж если человек владеет такой тайной, то он не упустит своего шанса ни за что на свете. Скажу тебе одно: давай начнем потихоньку готовиться к этому предприятию.

Марсель согласился с ним. Это было разумно. Такая экспедиция, да еще рассчитанная не на один месяц, требовала солидной подготовки. И главное — денег, денег и денег.

Следовало закупить инструмент — лопаты, кирки, — не надеясь на то, что они окажутся у рабочих, которых им предстоит нанять в одном из окрестных селений. По–видимому, придется купить и суденышко, на котором весь этот груз надо будет доставить на тот берег Тичино, где они решат разбить свой лагерь. Да мало ли что им может понадобиться в этом путешествии!