Путешествия в Центральной Азии - Николай Пржевальский

В одном из фасов, обыкновенно южном, делается вход, прикрываемый тростниковой же дверью. Внутренность всего жилища разделяется тростниковыми перегородками на три или четыре отделения, смотря по зажиточности хозяина. Первое от входа, самое большое отделение, на середине которого в ямке расположен очаг, предназначается для обыденного пребывания семьи и для приема посетителей. Из других, меньших отделений одно служит спальней; другое – кухней, где находится глиняный очаг для приготовления пищи; третье – кладовой; нередко кухня делается особо от жилого помещения. Вместо полок на внутренних стенах сатма подвешиваются обломки старых лодок. Вокруг очага большой комнаты постлан для сиденья тростник; он же служит взамен подушек и постелей в спальне; изредка, впрочем, для постели собираются метелки тростника и утиные перья.

У более зажиточных близ сатма делаются глиняные загоны для скота с тростниковой покрышкой. Впрочем, такие загоны мы видели лишь в деревне Абдале, которая считается столицей Лоб-нора. Здесь тростниковые жилища просторнее и чище, нежели в Кара-курчине. Там иногда сатма стоят даже на болоте за неимением сухого места; в таком случае в жилом помещении тростник настилается толстым слоем на сырую почву.

Как на Тариме, так и на Лоб-норе вышеописанные сатма скучиваются в деревни, обыкновенно небольшие. Места таких деревень непостоянны – они находятся в зависимости от удобства рыбной ловли и пастьбы скота. Сами жилища защищают своих обитателей лишь от летнего зноя, но не спасают от холода и бурь. При небольшом ремонте служат три-четыре года. Часто подвержены пожарам от малейшей оплошности в обращении с огнем.

Из предметов домашнего обихода мы встречали в обиталище лобнорца: чугунную чашу для варки пищи, медный чайник (кунган) для кипячения воды, чугунок в виде сковороды для печения хлеба, волосяные сита для просеивания муки, топор, деревянные ведра, такие же блюда, чашки и ложки, циновки из стеблей куги, служащие вместо скатерти во время еды, и в редкость – войлоки; быть может, имеются еще кое-какие хозяйственные мелочи, но их, во всяком случае, немного. У каракурчинцев даже подобный инвентарь обыкновенно бывает неполный, так что взамен чугунной чаши иногда употребляется большой черепок от чаши разбитой, а медного чайника или сковороды часто нет вовсе.

Исключительной собственностью женщин, кроме их платья, служат веретена, прялки, иногда грубый ткацкий станок, немного иголок и других мелочей. Мужчины, почти все, имеют огнива, бритвы и ножи; последние носят за поясом в кожаных ножнах, а за пазухой жестяную, деревянную или кожаную коробочку с табаком, который не курят, но жуют. Необходимую принадлежность каждого семейства составляют еще лодки, выдолбленные из стволов туграка, сети и удочки для рыболовства; также связки сухой рыбы и холстины из кендыря; затем нередки капканы для ловли хара-сульт, лисиц и волков. Ружья имеются на всем Лоб-норе лишь у семи человек – фитильные, с мелкими прямыми нарезами. Каракурчинцы обыкновенно носят все свое платье на себе; в нем и спят, не раздеваясь. Абдалинцы, помимо обыденного платья, почти все имеют праздничную одежду. Денег, вероятно, ни у тех, ни у других нет. Притом лучшие свои вещи лобнорцы не держат дома, во избежание случайности от пожара или грабежа от китайцев, но зарывают эти вещи в песок в местах, известных лишь самим хозяевам.

Противоположно монголам и тангутам, абдалинцы опрятны и чистоплотны. Летом купаются часто, зимой постоянно умываются. Посуду содержат в чистоте; пищу также чисто приготовляют; перед едой и после нее моют руки. Одежда у них хотя простая, но, сколько возможно, чистая, праздничное же одеяние весьма опрятное. Каракурчинцы – те грязны и оборваны, притом сильно пахнут рыбой, как и все вообще обитатели Лоб-нора и Тарима. От их деревень рыбный запах слышен по ветру довольно далеко.

Действительно, рыба составляет здесь главный продукт питания. Исключая зимнего времени, она ловится ежедневно; на зиму заготовляется в сухом виде. Свежую рыбу обыкновенно варят; сушеную нередко поджаривают, предварительно смочив ее соленой водой. Рыбий отвар пьют вместо чая. Из рыбы также добывают жир, который употребляется взамен масла. Подспорьем к рыбной пище служат весной и осенью утки, а зимой отчасти мясо зверей: хара-сульт, диких верблюдов и др.; кабанов здешние жители, как магометане, не едят. Абдалинцы ко всему этому добавляют баранье мясо (изредка) и пшеничный хлеб, который все более и более входит здесь в употребление. Зерно имеют со своих пашен и мелют его на своих же крошечных водяных мельницах.

Каракурчинцы хлеба не знают; некоторые из них вовсе не могут его есть, равно как и баранье мясо. Зато они едят, как и все, впрочем, лобнорцы, мясо пеликанов и выпей; последнее считается полезным от кашля и боли живота; вкусом, как говорят, походит на фазанье. Наконец, на Лоб-норе и Тариме все жители употребляют в пищу поджаренные корни кендыря, а весной – молодые побеги тростника, которые считаются даже лакомством. Из метелок тростника летом изредка вываривают темную тягучую массу, сладкую на вкус. Следует также упомянуть, что лобнорцы и таримцы, противоположно монголам, охотно пьют сырую воду.

Как выше сказано, рыба служит главной пищей описываемого населения; поэтому рыболовство составляет специальное здесь занятие в течение весны, лета и осени. Ловят рыбу сетями и на удочку. Сети небольшие, собственного приготовления из ниток кендыря, устраиваются таким образом, что рыба сама в них запутывается; удочки грубой работы делаются, сколько кажется, в Чархалыке. Ежедневно утром и вечером мужчины осматривают свои снасти и собирают попавшую рыбу. При обилии ее редко кто возвращается без добычи. Для удобства рыбной ловли устраиваются (как было уже упомянуто) на Тариме, частью и на Лоб-норе, искусственные озера в тех местах, где уровень Тарима, вследствие оседания на берегах и в самом ложе реки приносимой ветром пыли, как равно выдувания почвы по соседству, выше окрестной местности. Тогда стоит лишь прокопать в береге небольшую канаву, и вода, сюда хлынувшая, затопит большую или меньшую площадь.

Обыкновенно это делается весной; затем спускная канава засыпается. Вместе с водой в новообразованное озеро заплывает и рыба, которая проводит здесь лето, отъедается и жиреет. Между тем площадь озера, подвергнутая сильному испарению в течение лета, значительно уменьшается, рыбе становится тесно и душно. Тогда спускная канава вновь отворяется, и здесь ставят сети, в которые кучами лезет рыба, почуявшая свежую воду. Подобная операция повторяется в одном месте несколько лет сряду. Впоследствии на таких озерах вырастает тростник, который служит здесь главным кормом для скота. Большая часть нижнетаримских озер образовалась подобным образом.