Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Вот так новость! Сам архиепископ приедет к нам на обед?! Мира еще не знала об этом, так откуда узнал Кларенс?

— Ты следишь за мною?! — рыкнула графиня. — Как ты смеешь?!

— Не слежу, а присматриваю, чтобы ты не натворила бед и не навредила самой себе, — примирительно сказал альтер.

— Присматриваешь за мною? Я кто тебе — доченька? Младшая сестренка? Я что, нуждаюсь в твоей опеке?!

— Уймись, не свирепей.

— Как тебе только пришло на ум! Подлец, нахал!

Послышалась возня, злое придыхание графини, чмоканье губ. Кларенс попытался заткнуть ей рот поцелуем. Кажется, успешно: когда леди Сибил вырвалась, ее голос звучал уже мягче:

— Эта ваша мужская дурь… Вечно вы уверены, что женщине не обойтись без вас…

— Так ведь правда: куда вы без нас, а?

Он снова поцеловал ее, и графиня окончательно смягчилась.

— Ладно… что ты говорил про архиепископа?

— Ходят слухи, что ты давно с ним знакома. Кто не поленится, тот сможет узнать: Галлард Альмера был в Уйэмаре на празднествах в честь Семнадцатого Дара богов. Ты тоже была там — еще девчонкой.

— А кто там не был? — хихикнула графиня.

— Ага…

Звук поцелуев перемежал дальнейшие слова.

— Что еще есть обо мне гадкого и пошлого? — медово мурлыкнула леди Сибил. — Раз уж ты собрал коллекцию, то поделись!

— Да нет, больше ничего такого…

— Неужели? Говори, говори! Хочу вместе с тобою посмеяться!

— Ну, это уже не то, чтобы слух…

— Не слух?.. Как жалко!

— Люди этого не говорят, но я вот подумал про этого Галларда Альмера…

— Так-так, любопытно!

— Прошу, только не злобись. Это всего лишь мысль… Просто я давно тебя знаю, и вот подумал…

— Говори уже!

Голос Кларенса превратился в неразборчивый шепот.

— Что, правда? Ты так подумал? — воскликнула графиня и рассмеялась. — Проказник! Вот же выдумал!

— Ай!..

Раздался стук и звон. Кажется, леди Сибил столкнула альтера с кровати, и тот грохнулся на пол, по пути опрокинув что-то. Графиня хохотала все громче, пока вдруг не вскрикнула:

— Нет, не смей!.. — и тоже полетела с кровати.

Мира прыснула, представив себе картинку. Из комнаты слышалась веселая возня.

— Сладкая моя!..

— Хочу вина! Еще!

Звон колокольчика.

— Не смей звать слуг! Я что, покажусь им… хи-хи… в таком виде?

— Ладно, я сам выйду. Для тебя — что угодно, дорогая!

Сообразив, что сейчас произойдет, Мира опрометью кинулась к лестнице. Она преодолела уже целый пролет, когда дверь спальни со стуком распахнулась, и имперский конюший крикнул, давя смех:

— Эй, кто-нибудь! Вина для госпожи!

Стрела

8 июня 1774 от Сошествия

восточнее Реки

(неисследованная часть мира)

Семнадцать раз за время, пока пишется история человечества, боги посылали людям Дар. Реже, чем единожды в столетие.

Семнадцать раз где-то среди просторов Империи исполинская сила взламывала земную твердь, и Дар возникал в разломе. Чаще всего он представлял собою открытую пещеру, по которой разбросаны, вдавлены в ее стены, укрыты в закоулках и гротах несметные сокровища. Пещеру стали называть ложем, ибо сама она — не Дар, а лишь емкость, в котором он хранится.

Бесценное содержание Даров составляли Священные Предметы, рассыпанные в ложе. Предметы — творения Богов, произведения их непостижимого искусства. Кто видел хоть один Предмет, не усомнится в этом: рука человека не способна создать ничего подобного.

Предметы могут творить удивительные вещи. На заре человечества с их помощью святые Праматери исцеляли смертельно больных, призывали дожди или солнце, превращали воздух в питьевую воду, а воду — в пищу; поднимались в небеса, будто птицы. Вложив в Предметы частицу своего могущества, боги отдали их Праматерям и Праотцам. С помощью этой силы святые предки нынешних дворян сумели вытащить человечество из бездны невежества, голода, грязи и хворей, подчинили себе кочевые племена и создали первое государство. Мощь Священных Предметов в хрупких ручках Праматерей заложила фундамент Империи Полари.

Лорд Ориджин, имперский наблюдатель Филипп Лоуферт, механик второй гильдии Луис Мария и трое северных рыцарей стоят на тропе, окаймляющей провал. У их ног — бездонное ложе Дара. Весь остальной отряд отправился в глубину, на поиски.

— Боги, несомненно, благоволят к нам, господа! — говорит Филипп, сверкая глазами. — Мы принесем Империи богатейший подарок, наши имена войдут в легенды и останутся в веках! Скоро мы пустимся в обратный путь, неся несметные сокровища! Владыка щедро вознаградит нас!

Его восторг несложно понять. По закону треть Предметов из любого Дара принадлежит Короне. До нынешнего дня Филипп был совершенно бесполезен, но теперь его присутствие обрело огромный смысл. Он вернется в Фаунтерру с таким подарком для императора, какого Адриан еще никогда не получал! Несмоненно, барона Лоуферта ждет головокружительный взлет.

Луис же от потрясения почти утратил дар речи и способен говорить только шепотом.

— Милорд, — шепчет механик, — вы когда-нибудь видели такое?

— Наяву — нет. Но в Первое Зиме есть три гобелена, весьма подробно показывающих извлечение Даров.

— Как это происходит, милорд? Просто спускаются в пещеру…

— В ложе.

— Простите, милорд. Да, спускаются в ложе, берут Предметы и выносят на поверхность? Я хочу сказать, вот так легко?..

— Легко?.. — Эрвин усмехается. — Ну, примерно так же, как спуститься в жерло вулкана и вынести в каждой руке по ядовитой змее.

Извлечение Предметов из ложа всегда было делом долгим и опасным. Пещеры глубоки, круты, темны. Их стены причудливо измяты, испещрены гротами. Можно представить себе колоссальную гроздь винограда, которую погрузили в землю, а потом вынули, и в грунте отпечаталась форма ягод.

Стены ложа покрывает твердая блестящая корка, напоминающая одновременно стекло и металл. Она чрезвычайно затрудняет спуск: невозможно вбить крюки и клинья в этот пещерный доспех. Корка сама по себе — божественное изделие, своего рода Предмет. Алхимики не смогли распознать материал, из которого она состоит. По твердости он сравним с алмазом. Впрочем, кое-где покров стенок ложа имеет трещины. В этих местах удается отколоть фрагменты корки — блестящие остроугольные куски, похожие на рыбью чешую. Такие же порою удается найти на дне ложа. Церковь не признает их полноценными Предметами: во-первых, они являют собою не изделие, а только осколки; во-вторых, покров стенок имеет трещины, и, следовательно, он не вполне идеален. Куски покрова, как и ряд других причудливых, но несовершенных штуковин, встречающихся в ложе, называют малыми предметами.