Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Готрек ухватился за выбитое плечо и, не выказав никаких эмоций, вправил его обратно. Жестокие лица охранников, работавших на Фактории, приобрели несчастный вид. Результат не вызывал сомнений, но Феликс подумал, смогут ли он и Готрек забрать выигрыш прежде, чем их прибьют. Зверь приносил владельцам этой арены стабильный доход в течение трёх лет, так что они вряд ли будут счастливы, когда Готрек прикончит их золотого тельца. Он слегка ослабил меч в ножнах.

Гиппогриф вскрикнул и, развернувшись, снова бросился на Готрека. Убийца снова нырнул, метнувшись между ног существа. Он оказался у него за спиной, и Феликс напрягся. Вот сейчас.

Однако этого не произошло.

Готрек ухватился за клок шерсти на спине гиппогрифа и рывком забросил себя на его спину. Тот дико закричал и начал брыкаться и крутиться. Но Убийца крепко вцепился в него. Толпа замерла в удивлении, не понимая, что происходит. Феликс не отличался от остальных. Его сердце подпрыгнуло к самому горлу, когда гиппогриф взметнулся в воздух. Его крылья метались как ураган, когда он нёсся вверх. Готрек стоически продолжал цепляться за его спину.

Существо ударилось о сеть и забилось в ярости. Гном, пойманный в ловушку между сетью и зверем, пытался высвободить свой топор. Букмекерский купон смялся в руке Феликса, его горло пересохло. Готрек наконец освободил топор и, взмахнув им… разрезал сеть.

Толпа издала коллективный стон, когда гиппогриф умчался в небо с победным криком. Готрек упал на пол арены. Феликс выхватил меч и, резким взмахом разрубив доски, отделяющие его от арены, в мгновение ока оказался рядом с гномом, когда тот с трудом начал подниматься на ноги. Толпа была в смятении, охранники метались среди зрителей, изо всех сил пытаясь восстановить порядок. Многие из них спешили в их сторону, печать убийства горела на их лицах. Похоже, время ставок закончилось.

— Готрек, зачем ты это сделал? — вопросил Феликс, пока охранники бежали в их с гномом сторону.

— Все мы должны быть свободны в поисках собственной гибели, человечий отпрыск. — Готрек провёл большим пальцем по лезвию топора, рассекая его, и, щелчком отправив каплю крови в сторону бегущих охранников, продолжил:

— А теперь давай поможем этим дуракам с их собственной, а?

Джордан Эллингер

Давай, потягаемся!

Когда в трактир вошёл Феликс, в общем зале повисла тишина. Его зюденландский плащ был заляпан красным, на кольчуге налипла грязь вперемешку с полузапёкшейся алой кровью. Он смахнул со своих светлых волос дорожную пыль, и на него уставилось несколько пар колючих, словно армейские сухари, глаз.

— Подвинься, человечек, — пробормотал Готрек и направился к бару.

Не обращая внимания на окружающих, он взгромоздился на стул. Трактирщик, слепленный из того же теста, что и здешние завсегдатаи, протёр кружку толстыми пальцами.

— Эля, — заказал Убийца, постучав перед собой по барной стойке.

Феликс подсел к Готреку и беспокойно оглядел местную публику. Те с неприязнью смотрели на него.

— Могу я где-нибудь привести себя в порядок? — спросил он хозяина, когда тот с грохотом поставил перед гномом кружку с элем.

Трактирщик фыркнул и поглядел Феликсу через плечо, затем, ни слова не говоря, вернулся на своё место в конце барной стойки.

— В переделку попал, а, блондинчик? — раздался за спиной грубый голос.

Феликс обернулся. Возле него почти вплотную стоял один из местных.

— На нас напали бандиты на холмах за городом, — ответил он.

Кто-то из присутствующих ударил кулаком по столу и резко встал.

— У меня ж братец там, в холмах!

Феликс встревоженно погладил рукоять меча.

— Готрек… — осторожно прошептал он, и принялся было вставать, но получил удар в грудь и плюхнулся обратно на стул.

Опустевшая кружка грохотнула о барную стойку. Вставая, Готрек махнул трактирщику, словно говоря, что много времени это не займёт, и когда он вернётся, хотел бы увидеть полную кружку. Затем он перевёл взгляд на местных задир.

— Может, с гномом попробуешь?

Здоровяк набычился, но прежде чем он пошёл в разнос, вмешался хозяин.

— Только не в городе, Боксен. Заявится шериф, и все пятеро загремите в кутузку.

— Нам ссоры не нужны, — произнёс Феликс. — Мы с другом просто хотим выпить эля и после отправимся своей дорогой.

Тонкие губы Боксена растянулись в улыбке.

— О, значится, гном выпить любит?

— Больше чем твая мамашка любит за пару медяков, — ответил Готрек, обнажая пожелтевшие зубы.

Боксен нахмурился и зарычал, — Давай, значится, так. Мы все пьём с тобой пинту за пинтой. Если ты, гном, не отстаёшь, мы оставим вас в покое.

— А если мы проиграем? — осторожно спросил Феликс.

— Тада выволочем вас за город да поотрываем бошки.

— Идёт! — проревел Готрек, с размаху вонзив топор в барную стойку. — Тащи бочонок, хозяин!

В глазах Боксена заплясали огоньки, и Феликсу стало не по себе. — Не думаю…

— В день, когда меня сможет перепить человек, вешаю топор на гвоздь, — прогудел Готрек.

Трактирщик выкатил из подсобки бочонок и откупорил его. Наполнив шесть кружек, он поставил их на стол в центре зала. Боксен с дружками заняли свои места, Готрек и Феликс уселись напротив.

Боксен смело осушил первую пинту и перевернул кружку перед собой. Гном схватил причитающуюся ему пинту, и та в рекордное время исчезла в его нутре, оставив после себя лишь хлопья пены на рыжей бороде, которые Готрек проворно слизнул языком.

Вместо того чтобы выпить ещё пинту, Боксен предложил её одному из своих товарищей — тот язвительно улыбнулся и неторопливо осушил её. Как только пустая кружка опустилась на стол, Боксен махнул рукой, показывая, что теперь должен пить гном.

— Постой, — сказал Феликс, — сейчас не его очередь.

— Ещё как его, — ответил Боксен, — гном должен перепить "нас". Мы выпили две кружки, так что он пьёт опять.

— Но вас же пятеро, — возразил Феликс, изо всех сил стараясь не сорваться на жалобный крик.

О готрековом умении пить даже гномы слагали легенды, но перепить пятерых здоровяков у него не было ни шанса.

— Надо было привести восьмерых, — проворчал Готрек и осушил свою пинту.

Крякнув, он поставил пустую кружку на стол.

Эль лился пинта за пинтой, и вскоре трактирщику пришлось откупорить ещё один бочонок. Кружки не мылись, люди были слишком пьяны, чтобы добрести до сортира — они просто отходили в ближайший угол и справляли нужду там. Моча впитывалась в рассыпанные на полу опилки. Если у трактирщика и были какие-то возражения, они снимались один взглядом Боксена.